Современные записки-2011: Дмитрий Волчек

Голова полицейского, смерть Голубевой, Кургинян, сатана в Москве, тупица из «Афиши» и будильник Прилепин

Имена:  Дмитрий Волчек

Предыдущие выпуски:
Современные записки-2011: Алексей Цветков
Современные записки-2011: Сергей Носов

Завтра — дневник писателя ДМИТРИЯ ДАНИЛОВА (Москва)


Я начал вести дневник 1 января 2001 года. Поначалу собирался запомнить только первый год нового века и 31 декабря дневник забросить, но не сумел: привычка описывать все случившееся за день оказалась лучшим лекарством от депрессии. Я никогда не готовил дневник к печати и не вижу смысла публиковать его целиком. В этом отрывке отмечены многочисленные купюры: почти все личные обстоятельства я убрал.

15 августа. Берлин. Голова полицейского
На Кудамме, рядом с Гедехтнискирхе стоит автобус с рекламой мази от геморроя, самой кирхи не видно, ее запаковали в фальшивый небоскреб. В храм KaDeWe русские больше не ходят, только румыны. Румыния — новый цветок Европы, лучшие проститутки — румынские, Витя получил румынский паспорт, Толя скоро получит румынский паспорт, Брюс Бендерсон написал роман «Румын, история страсти», все ездят в Бухарест, там изобретательные дизайнеры, небывалые рестораны и такая же веселая жизнь, как в Праге 12 лет назад. Румынское искусство: Виктор Браунер, который в 1925 году нарисовал себя с вытекшим глазом, а через восемь лет ему этот глаз действительно выбили. Я ищу переводчика с румынского, надо издать Pagini bizare.

Выставку о нацистской полиции в берлинском историческом музее продлили до конца лета. В прошлый раз, когда я ходил на ретроспективу Бегаса, там стоял охранник с огромным алым шрамом на шее, как будто его душили гарротой, а сегодня его сменил страшный человек с пятнистым затылком. Показалось, что это витилиго на голом черепе, но нет: нечто вроде стригущего лишая, кольцами истребившего часть волос. Они специально нанимают монстров, чтобы иллюстрировали ужасы немецкой истории. Прошлогодняя выставка про Гитлера была лучше, единственная интересная вещь на этой — концлагерный рисунок Рихарда Грюне, ученика Клее, арестованного по параграфу 175. В Гуггенхайме убогие феминистские видео, расхваленные Романом Должанским. Один неплохой фильм — про тесто, которое ползет в вагинальный конвейер, но я его уже видел три года назад на Uncertain States of America.

16 августа. Райнер Феттинг, картофелепровод
С Томашем Гланцем встречаемся на выставке Райнера Феттинга в Berlinische Galerie. Весной на этом месте были берлинские фотографии Нэн Голдин, у Феттинга беспутство начинается чуть раньше, в середине 70-х. Его домашние фильмы, похожие на Last of England: сон прекрасного негра о Ф., несущемся, как гамадрил, вдоль Стены в разноцветной шубе Ван Гога; концерт Voidoids в Бруклине, и самое раннее: его друг Саломея красит губы в кафе и мажет Ф. лицо помадой, потом бесстрашно шагает у вокзала Цоо на высоких каблуках, садится в поезд метро. Саломея, воплощение порока, жив, не тронут хворью и злыми людьми. У таких людей удивительная стамина, даже Марио Банана выжил где-то среди курортных теней.

В альбоме Феттинга Manscapes портреты Могутина (на выставке нет ни одного) и Рауля. Томаш рассказывает, как он, не подумав, привел 14-летнего сына на выставку могутинских фотографий в Нью-Йорке, «а там хуи, хуи, хуи, но обратной дороги не было».

Молодой дикий Феттинг похож на молодого Герарда Реве, старый похож на старого. Старый Феттинг летом 2011 года рисует грустного негра в коричневой шляпе и жалуется, как сложно найти подходящие краски.

В соседнем зале — прекрасная маленькая акварель Гончаровой из венгерской коллекции.

Берлинскую стену начали строить 50 лет назад, в субботу была годовщина, на Унтер-ден-Линден выставка фотографий, но обойдусь: я видел стену с обеих сторон и могу рассказывать пионерам. В кафе имени Отто Дикса обсуждаем с Томашем, как мы пережили смену цивилизаций. Больше нет безнадежного мира вечно сломанных телефонов, пожиравших две копейки. Но таким же неандертальством будет выглядеть лет через десять манера Алехандро Ходоровского ежечасно делать записи в твиттере. Томаш был потрясен, когда приехал из Чехословакии в Париж и увидел, что в каждом кафе возле туалета висит исправный телефон для клиентов. Я рассказываю, как в 1989 году прилетел из красной Москвы в Сан-Франциско, вышел из такси на улице Кастро и встретил группу обнаженных усачей в кожаных трусах и сбруях. У свободного мира для всех нашлись гостинцы.

Описываю Томашу страшную вещь из пропавшей цивилизации: картофелепровод. В металлический желоб с перемычками, как у плотины, подавали картошку, нужно было ловить ее авоськой. Картошка застревала, и Матрена Ивановна помогала ей палкой. Внизу стоял ящик с гнилью. Картофелепровод незабываемо пах мертвой землей. <…>

Вечером видел в тумане крепость Кенигштайн, где томились Бакунин, Бебель и криптокальвинисты.

17 августа. Бусины Адемайта, отрезанные уши
Альбом Хорста Адемайта Secret Universe, который я купил в галерее Hamburger Bahnhof. Он был сиротой, переселенным во время войны по программе Kinderlandverschickung. Симпатичный, но уже на молодом лице тень грядущих несчастий. Поступил на курс Бойса, но рисовал пейзажи и натюрморты, и Бойс его прогнал. В 1987 году почувствовал, что на него влияют «холодные лучи» и радиация, стал покупать счетчики Гейгера. Сделал 6000 полароидов с газетой Bild, своей едой и счетчиками. Иногда снимки были полностью засвечены радиацией. Чтобы защищаться от холодных лучей прятал на теле деревянные бусины (выточил их сам на токарном станке). Диаметр бусин — 8 миллиметров, максимальная широта человеческого зрачка.

Что пишут об умершем в прошлом году художнике Хорсте Адемайте русские люди? Ни слова. Зато десятки ссылок на Хорста Адемайта, аса люфтваффе (1912−1944). Если бы Гитлер воскрес, в России его ежедневно купали бы в шампанском на Красной площади.

А поиск Acne scarf выдает аcne scars, возвращая жертв моды с небес на аптечную землю.

Проходил в подземном переходе у нац. музея мимо киоска с пиццей и вспомнил парня, который там работал. Поначалу прекрасный и девственный, он портил себя с ужасающей скоростью. Пробивал все новые дыры в ушах, бровях, носу, вставлял страшные крюки и скобы. Потом появились амфетаминовые тени под глазами. Вскоре он пропал, следом исчезла его меланхоличная мать, и пекарню заняли трудолюбивые вьетнамцы. На самоистребление, которое у других занимает десятки лет, он благоразумно потратил полтора года. Тоже secret universe.

Борис Нелепо приехал из Локарно и рассказывает о новом фильме Лорана Ашара. Маньяк работает в синефильском кинотеатре, отрубает женщинам уши и приклеивает их на плакаты Femmes femmes Веккиали. Прошлый фильм Ашара по роману Тимоти Финдли был прекрасный. У крестьянского узкоглазого мальчика мать сошла с ума, отец разорился, а брат встречался с парнями в лесу. В конце концов мальчика расстреляли, и его щуплое тело легло в основание храма семейных уз.

18 августа. Прага. Пенсионерские книги, собака и утопленник
Магазин «Москва» рекламирует новое издание «Осени патриарха», «Сумасшедший корабль» Форш, Стивена Кинга, роман «классика» Владимира Орлова, «Лизу из Ламбета» Моэма и стихи Роберта Рождественского. В списке бестселлеров — Франсуаза Саган. Не хватает только материалов XXV съезда КПСС. Все адресовано престарелому советскому инженеру, который в 1980 году восхищался тайнописью «Альтиста Данилова». Других читателей не осталось. Суровые старики-инженеры выходят из тесного магазина «Москва», прижимая к грудным клеткам тома Франсуазы Саган, и молча валятся в fosse commune.

Дожди кончились, снова прекрасная жара. Читаю My Dog Tulip. Замечательная история о том, как собака хотела поссать на утопленника, выловленного из реки, но ее бессовестно прогнали. «Люди считают забавным отрубить голову свинье и выставить в витрине, исказив ее рот в ухмылке, но как только доходит дело до их собственных трупов, тут они становятся чрезвычайно серьезными».

А вот Жерар Депардье вчера помочился в самолете на пол (сообщает нам счастливый представитель «Эр Франс»).

19 августа. 68 год, прошлые люди, смерть Голубевой
После субботнего прайда Прага выглядит по-новому, чуточку лучше. Видел человека с золотой розой на плече.

Утро в Институте изучения тоталитарных режимов на презентации книги высланного из Москвы Йозефа Паздерки. Омбудсмен Лукин, похожий на свихнувшегося бобра, несет околесицу о том, как толст был комментатор Бовин. Генерал Генералович Воробьев, выводивший войска из Чехословакии (поручили вывести за пять лет, но уложился в полтора года) объясняет: «Армия иностранного государства всегда раздражает обывателей: тренировочные полеты, стрельбы, шум». «Вот главная проблема оккупации, — шепотом говорит Томаш. — Слишком шумно». Под занавес из заднего ряда поднимается старик и начинает кричать о том, что он в 1945 году видел, как выгоняли немцев — убрались за два дня; переводчица смягчает его слова для московского генерала. Бывший член комиссии по выводу сов. войск с чешской стороны сидит рядом со мной, загорелый, довольный, в лакированных ботинках «Прада».

Повсюду бродят и бормочут тени 91 года: Станкевич, Степанков, брюзгливый Явлинский, Бурбулис, Хасбулатов, Олег Румянцев. Даже Яркевич восстал из преисподней и жалуется, что его и Нарбикову не печатают.

Саша Рар думал, что Станкевич станет диктатором России, в «Независимой газете» думали, что Яркевич станет Достоевским, но получилось слегка по-другому.

Умерла Катя Голубева, 44 года, в субботу хоронят на Пер-Лашез. Она была замечательная в «Мне не спится», когда (как и мы все) въезжала в Париж на дурацкой советской машине с открытым окном. Героин? Позвонил в Париж Диме С., он удивляется: «Нет, Голубеву не знаю, но был знаком с Гурченко».

20 августа. Смерть Руиса, Григорьянц о Синявском
Тридцать лет назад я посмотрел во французском консульстве в Ленинграде «Три кроны матроса», и всё в моей жизни изменилось. С Раулем Руисом я разговаривал всего четыре раза (ехал в лифте, зазвонил телефон, незнакомый французский номер: думал, что это К., а это был сам Руис!), но мало о ком из близких людей я думал за эти тридцать лет так часто.

Теперь он умер, а скоро кончится и моя история. Мы приехали с Катей Голубевой в Париж, но это было в прошедшем прошлом, и нет уже той машины, тех сигарет, того Парижа и тех крон матроса, все это никому не интересно. <…>

Григорьянц прислал текст о Синявском, полувоспоминания-полуобличение: будто бы это был очередной «Трест», многолетняя операция, чтобы создать убедительного агента влияния на Западе. Один из главных аргументов я и прежде знал: что Розановой разрешили сначала открыть ювелирную мастерскую (смешная история о том, как она продала жене Григорьянца кольцо с распиленными жемчужинами), а потом вывезти во Францию коллекцию икон. Про иконы очень интересно: как Г., сидя у Розановой, чувствовал взгляд «Св. Георгия на черном коне», которого потом уничтожил реставратор в Лондоне. Оказывается, Синявские купили под Парижем дом Гюисманса (но без инкрустированной черепахи). <…>

21 августа. Кургинян, проститутка Василиса, бедный Рубен
Как странно, что Кургинян жив и стал кумиром миллионов. Я с ним познакомился в 87 году, и уже тогда он мне показался анахроничным. Ему было всего 38, но выглядел бериеподобным старцем. Увлекался каким-то пыльным бредом — романами Василия Белова и Юрия Бондарева — и пытался делать из них экспериментальные пьесы для своего кукольного театра со всякими маоистскими выебонами, устаревшими в 1969 году. Публике, читавшей тогда «Собачье сердце» вперемешку с Гроссманом, все это не нравилось, и Кургинян переквалифицировался в цыганского барона. Обещал замысловатые катаклизмы, которые никогда не случались. Сейчас распускают слухи про его истории с театральными мальчиками, но я в это не верю, у таких людей либидо уходит в чернильницу. Огромная рукопись Брейвика — типичный Кургинян. Если разобрать его тексты, проявится гурджиевская болтовня, письма Вельзевула своему внуку с рекомендациями, как выдавать крашеных воробьев за канареек. Но на советских болванов вроде Крючкова и Ельцина его «матлингвистика» действовала магически. Так он захватил огромные угодья, еще в начале 90-х появилась целая фабрика смерти на Садовой, где сделали лоботомию Мише Леонтьеву. Заглянул на сайт Кургиняна и обнаружил, что последняя и единственная его театральная постановка — «метафизическая драма в стихах» собственного сочинения. Осталось только добавить танцы дервишей для зажиточных вдов.

К. рассказывает, как Кургинян пригласил к себе в Кремль (!) Пятигорского с женой и начал распинаться о «социалистической империи». Вежливый Пятигорский слушал, а жена вдруг сказала сурово: «Слушай, пойдем отсюда нахуй».

Мой ненаписанный бестселлер: «Как в 45 лет снова стать новым диким».

20 лет назад, 21 августа 1991 года, я пришел в гостиницу «Интурист» на Тверской, и там была непривычная тишина, как в Эрмитаже, и какой-то угнетающий полумрак, CNN в холле рассказывал ужасы про танки, а на диванчике сбоку сидели две проститутки, Василиса и ее подруга, и плакали навзрыд. У Василисы определился жених-финик, она уже собиралась сваливать и подала на загранпаспорт, но теперь коммунисты вернулись и паспорт, разумеется, не дадут. Это было самое дорогое место в Москве, в чашке кофе плавала годовая зарплата ивановской ткачихи.

Отчего-то вспомнил Аврору Гальего и буквально через час прочитал, что Рубен упал на рельсы в вашингтонском метро, на него свалилась стокилограммовая коляска, и он страшно изувечен. Какой-то демон управляет судьбой этой семьи, швыряет их всех, как картошку.

{-page-}

 

22 августа. Сюрреалисты в «Звезде», подкованная блоха
В лесном павильоне «Звезда», построенном Фердинандом I, выставка о подпольной жизни чехословацкой сюрреалистической группы. Здесь с битвы на Белой горе началась тридцатилетняя война. Мы как нарочно — пришли в годовщину ввода советских войск. Бедный Шванкмайер; тут на каждом стенде объяснение, почему он думал, что Россия — это маркиз де Сад. Травля Карела Тейге в 1950 году, с газетой, обличающей троцкистскую тейговщину, потом оттепель и выставка «Символы жути» в 66 году, через два дня после смерти Бретона и в пятнадцатую годовщину смерти Тейге. Выставку разрешили, но запретили название, и она осталась безымянной. Поклонялись Жюльену Граку, выпускали его в самиздате, посолидней советского. В 1968 году приехали французские сюрреалисты (мелкопоместные, вроде персонажей брюссельского рассказа Боланьо) и фотографировались у того же павильона «Звезда».

Сюрреалистическая игра (1971) в ассоциации вокруг картины Дейнеки «Будущие летчики». Три летучих мыши, три клошара, а у Шванкмайера дейнекинские мальчики преображаются в фаллическую колонну с мозгом вместо залупы.

Два великих чешских слова, обозначающие чудовищ: «пришера» и «облуда».

На московской биеннале покажут китайский фильм Айзека Джулиана (который я смотрел в Мюнхене), но не на семи экранах, а на трех. «Нет денег». Это, конечно, нонсенс, потому что весь смысл в том, чтобы вертеть головой. Русские люди всегда умудряются подковать блоху так, что она перестает прыгать. (Такое же фиаско с Кастеллуччи в июне на Чеховском фестивале). Вот куда уползли все «символы жути» вместе с войсками генерала Воробьева.

Повстанцы окружают Триполи. Повесят Каддафи или сбежит? В молодости он был хорош собой.

Приезжает Чечилия Бартоли, будет петь арии кастратов, но билеты остались только в 17 ряду партера. Решили не ходить, дождемся настоящих кастратов. В 18 веке в Италии каждый год кастрировали 4000 певцов. Правильно говорила Витткоп, что 19 век уничтожил и красоту, и здравый смысл.

23 августа, rien
Падение Триполи. Полковник непонятно где. Лучшая мизансцена в истории Кремля: когда Каддафи установил там свой бедуинский шатер и к нему пришли в гости Путин и Мирей Матье. Оказывается, существуют антропософская зубная паста, антропософский шампунь и даже антропософское лекарство от рака (из омелы), но его собираются запретить.

24 августа. Сообразительные собаки
Прекрасная жара. Читал в саду пьесу Янна «Анна Вольтер» о тайной жизни похотливых рук. Каддафи не только выжил, но и звонил Кирсану Илюмжинову. Повсюду рожа поджарого боксера, убившего студента возле ночного клуба, отвратительный вздор. Зато последний Fortean Times посвящен гениальным немецким собакам. Сначала был эрдельтерьер Рольф, который умел читать и писать. Для него разработали специальный фонетический алфавит, и, когда его спросили, что он думает о кошках, он написал: Lol (он называл себя Лол) imr hd dsorn wn sidl kdsl frleigt son wgn graln, что означало Rolf immer hat Zorn wenn er sicht Katzel, vielleicht wegen der Krallen (Рольф всегда сердит, когда он видит кошек, возможно, из-за когтей. — OS). Рольф умер в 1919 году, но у него была такая же гениальная дочь. А в нацистские времена в Веймаре жила гениальная такса Курвеналь, которую баронесса Фрейтаг фон Лорингофен научила разговаривать. Когда к ней пришли дети из Гитлерюгенда и стали читать стихи, такса сказала: «Хватит поэзии». Тогда юные фашисты подарили ей плюшевого медведя и спросили, нравится ли он ей. «Нет, — сказала такса. — Он ужасен».
Был еще ученый мастифф, который на вопрос «Кто такой Адольф Гитлер?» отвечал: «Mein Fuhrer».

25 августа. Штайнер и невеста
Штайнеровская выставка в DOXe. От акварелей Вахала до белого пуза Аниша Капура. Макеты Гетенаума и эвритмические танцы. Эксперименты по переливанию воды в воду. Радужные додекаэдры. Много Бойса: магнитофонная пленка в фетре, «Критика чистого разума» и желтый соус в черном чемодане. Антропософские зонты на продажу. Абажур Олафура Элиассона, который отказался от премии «Квадрига», когда ее присудили Путину. <…>

Следы июньской выставки «Сладкая смерть», которую я пропустил из-за путешествий. Открытки с похоронными процессиями: вдова в подвенечном платье, 1943 год, в четвертом ряду за ее спиной кто-то давится от смеха. <…>

26 августа. Макинтош и казахи
Ушел в предсмертную отставку Стив Джобс, не чужой мне человек. У меня был первый (скорее всего) в СССР Macintosh Portable еще в 1988 году, когда они даже не появились в продаже — опытный образец, привезенный лично Соросом. Потом я перешел на PC, а году в 1996-м купил «Мак» у Алексея Цветкова, вскоре отказался от него из-за проблем с русскими кодировками и прочей ерундой, два года назад снова завел «Макбук», и ничего не могу сказать ни плохого, ни хорошего. Это все прах и тлен. Но мне нравится, как Джобс говорил студентам: «Сейчас вы молодые, но быстро станете старыми и умрете, но не пугайтесь, потому что смерть — лучшее изобретение жизни». Вот что Директор Школы должен напоминать каждый год всем, кто придет к нему 1 сентября. Неплохо было бы и на Селигере объявлять по утрам.

Казахские нувориши взяли в Клубе миллиардеров на Сардинии 90 бутылок шампанского «Кристалл» и поливали друг друга в экстазе, а счет на 86 тысяч евро не оплатили. Недавно такой же казах, помощник живучего советского графомана Сулейменова, решил, что у него рак желудка, и попытался угнать самолет в Италию. Борат свел с ума целую державу.

27 августа. Акерли и Деви
My Dog Tulip: читал по пять страниц в день и открыл множество собачьих тайн, о которых, прожив с собаками семь лет, не знал. Продолжительность течки, сложности оплодотворения, анальные конвульсии и трудная жизнь щенков. Искусство уважения собак возникло пятьдесят лет назад. Прежде ветеринары лечили только полезных коров и лошадей, в Лондоне выгуливать собак на тротуарах запрещалось, в автобусы их не пускали, и собаки жили, подавленные разнузданным антропоцентризмом. Кормили собак кониной, в воду им рекомендовалось добавлять бессмысленные серные палочки. Как занятно, что, когда Акерли гулял со своей Квини, где-то неподалеку Савитри Деви писала первую версию Impeachment of Man. После войны все здравомыслящие люди (и полоумные вроде Савитри Деви) поняли, что собаки действительно лучше людей. Но до сих пор никто не понял то, о чем пишет Акерли: что бессовестно лишать собак сексуальной жизни. Ишервуд говорил про Акерли, что он один из самых красивых мужчин своего поколения.

В Москве у меня собак не было (только Зверик у Тани Щербины), помню, что всюду лежало дерьмо и по сугробам бродили унылые черные хозяева (правда, и люди без собак выглядели не лучше). В 1989 году меня поразило в мюнхенском Английском парке, что сотни псов не лают и не бросаются друг на друга и на людей. Наши верные русланы изодрали бы всех в клочья.

Получил посылку из «Амазона»: тяжеленный альбом Феттинга и еще одного Акерли — индийские дневники.

Оказывается, 3 июля умер Фрэнсис Кинг, друг А., написавший Dead Letters. Как после всей этой огромной литературы посмел расцвести лилипутский садик прилепиных?

28 августа. Сатана в Москве
Прощальное интервью Бориса Райтшустера (возвращается в Германию): просто, внятно и спокойно говорит о том, что в Москве жить стало невыносимо: все одурели от денег, суеты и злобы. <…>

Критик А. пишет о Hors Satan: что он на фильм опоздал, не понял его даже на уровне кто-кого-убил, но имеет мнение, а мнение состоит в том, что все это какая-то религиозная хрень, видали в Выборге и лучше. Бедный А., так часто пишущий о дикости русских, не понимает, что все это — и опоздание, и высокомерное отношение к Дюмону, и «мнение» — самая постыдная дикость и есть.

Hors Satan пока лучший фильм, который я видел в этом году. Рядом с ним бежит «Туринская лошадь». В июле так отравился кинематографом, что ничего не смотрю уже месяц. А. говорит, что боится за мое психическое здоровье: отключил торрент, не хожу в кино. <… >

29 августа. Уэллс и Артур
Читаю присланную Виктором Зацепиным книгу об Орсоне Уэллсе. Похоже на роман Мережковского о Леонардо. Столько прожектов, столько суеты, и так мало вышло, а почти все, что вышло, искалечено.

Русский Орсон Уэллс — это Артур Аристакисян, анахорет, не способный поладить со студийной мясорубкой. Райтшустер, Лошак и прочие твердят, что раньше на улицах Москвы встречались одухотворенные лица, в августе 91 года повсюду пылала интеллигентность, а теперь куда-то подевались. Вот уж вздор: 20 лет назад были такие же свиные рыла, как и сегодня. Главных персонажей того времени снял Аристакисян: нищих, калек и слабоумных, что первыми войдут в царство небесное. <…>

30 августа. Автобусы Тихонова
Смешные воспоминания чиновника-мафусаила Смиртюкова. Закат советского мира: впавшего в маразм Кириленко привозили на работу, и он сидел перед пустым столом. Тот же Кириленко сказал, что они с Брежневым думают в один унитаз (т.е. унисон). О вводе войск в Афганистан в Совете министров вообще не знали. Очень смешно о судьбе постнорожего премьера Тихонова: ему после краха СССР оставили персональную охрану, но пенсию урезали. Денег у него не было, потому что они с женой, жируя на кремлевских пайках, все тратили на покупку автобусов для пионерлагерей (хорошо, что не для крематориев). В результате Тихонов сидел голодный, и охранники скидывались ему на жратву.

И об этом паскудном мире необоримый тупица из «Афиши» сообщает: «Запад разрушил другую, альтернативную культуру, которая обеспечивала интересы народов Восточной Европы получше, чем с помпой проданный им капитализм».

31 августа. Трупы и блохи
Только прочитал в «Гардиан» статью о том, как гибнет книжная индустрия, и тут же принесли коробку новых книг, удачно миновавших таможню. Роскошно изданное Sanctuary Брайана Диллона. Том Маккарти пишет: At last: an Anglophone writer who takes up the challenge thrown down by the nouveau roman, что довольно смешно: а как же Квин, Брук-Роз, Каван и еще 150 человек за последние полвека? К. считает, что это не шутка, просто на острове никто не помнит, что происходит на континенте.

Русские книги: «Странствие слона» Сарамаго, «Видение и голос» в переводе Блейз, «Вице-консул» Дюрас, которого я читал 20 лет назад. Сборник статей придурковатого критика П. оформлен постыдно и похож на объявление «Сниму однушку в Жулебино». Такая лузерская книга, что, кажется, встряхнешь, а из нее поползут умирающие блохи.

Биография Дёблина (приложение к «Берлину» в «Литпамятниках») как гиньольная драма: самоубийство брата, сестру убила шальная пуля, сын погиб, покончила с собой жена. Но так жили тогда все (читал сегодня интервью с дочерью Переца Маркиша, тоже одни трупы). Ну, в какой-нибудь Чечне до сих пор так (Алла Дудаева мне говорила буднично, как убили зараженной водой ее подруг). Когда я объяснял Д., что в Москве нет продыха от чеченской шпаны потому, что пятнадцать лет шла война, Чечня победила, и теперь Россия выплачивает контрибуции, он очень удивился.

В 1945 году Дёблина назначили цензором в Баден-Бадене, и он делал все, чтобы не пропустить в печать сочинения Юнгера и Бенна. Либеральный террор — очень веселое предприятие.

Вечер с Костылевой и Шавловским. <…> В Chapeau Rouge, у туалетов, где раньше сидел арабский дилер Мозес, теперь стая совершенно одинаковых марокканцев. Вместо сортира нечаянно зашел в каморку, где нюхают кокаин, и вся арабская братия зашипела, как клубок гадюк. Выгляжу так благообразно, что у меня не спрашивают билеты и не предлагают наркотики. <…>

{-page-}

 

1 сентября. Живые мертвецы
Андрей показал айпад-версию GQ. Не открывал русский глянец лет шесть. В какой же позор превратилось это вечное меню — рассказы Виктора Ерофеева, дольче-и-габана, «светская жизнь» с анекдотичными потертыми рожами вроде лысого Федора Бондарчука, похожего на шалтая-болтая. А ведь пятнадцать лет назад казалось, что это формат-лабиринт, с блеском, двойными зеркалами и закоулками. Даже не знаю, на что это похоже теперь. На труп прошлогоднего комара?

Зацепин говорит, что удалось расшифровать последние тетради Шопенгауэра о счастливой старости. 150 лет мы ждали этого часа. <…>

2 сентября. Бордель мадам Мад
В Мурманске Повар пригласил к себе Учителя ради любви, зарезал его и приготовил бифштекс. Наверное, начитался статей Немзера.

Наш разговор с Осокиным пробудил орду недотыкомок. Чувствую себя желтой ламборджини дьябло, которую на Муромском тракте обступили хмурые мужики с дрекольем. Неожиданно получил реприманд от американской журналистки N: «Мы здесь (в вашингтонском обкоме?) считаем Прилепина гением. Может быть, вы чего-то не понимаете?» Когда я ей попытался объяснить, что Прилепин героически борется с Путиным, но пишет при этом хреново, получил ответ: «Когда Россия гибнет, нет времени для литературных экспериментов. Захар — будильник. А писать он будет все лучше и лучше».

Отличные записки Жуандо в переводе Нугатова. Он ходил в 80 лет в бордель мадам Мад каждый вторник и там, в объятьях куросов, обрел Бога. «В каком же пороке я живу, а ведь батюшка предсказывал, что я буду величайшим мистиком столетия». Хочу издать его с цитатой из Бердяева на обложке. «Марсель Жуандо — самый глубокомысленный писатель современной Франции», чтобы продавали в православных магазинах.

Заходила великая читательница Ольга Балла. В советские времена жила в Праге, потом сбежала в Москву. Говорит, что не смогла бы тут жить (вот и Костылева тоже), потому что нет среды. Я («и скоро 40 лет у Франции в гостях, жужжанье в черепах и холодок в костях») робко возражаю патриотам. Б. вспоминала, какой роскошный был русский книжный магазин на Виноградах в советские времена. Рассказал ей, что недавно в русской лавке на Манесовой улице все книги выбросили, и теперь там будет кулинария. Донцова и Проханов погибли в битвах с сырниками и бастурмой.

3 сентября. «Гнедич»
<…> Тараканий мир московских сумасшедших. Вот уже десять лет на каждый мой чих откликается зануда Ольшанер, клоун из преисподней ЖЖ, автор статьи «Как я стал ветераном СС», распоследний мизерабль, редактор вечно прогорающих журнальчиков, в которых фермерам предлагается «императорский спермин» для искусственного осеменения буренок. В 2001 году обещал сжечь меня заживо и до сих пор шелестит палой листвой в надежде, что я его замечу. Люди такого типа питаются вниманием высших существ, как клопы кровью командировочных.

Вышел первый том «Исповеди» Кроули в переводе Анны Блейз. Удивительно, что в московском распаде находятся стальные люди, готовые на такой труд. Но, конечно, наши писаки проигнорировали. И рядом (т.е. не совсем рядом, а в Сан-Диего, подальше от богадельни) рождается новая русская литература. Роман Марии Рыбаковой (внучки двужильного автора «Кортика») «Гнедич» — лучшая книжка этого лета, прекрасно смотрится рядом с «Триптихом» Саши Соколова. Прочитал и написал ей письмо, как гимназист Нагродской.

4 сентября. Cнова людоед
Говорят, что и пермский проект Гельмана закрывается, и тверской, и бестолковая газета «Соль». Это все находилось так близко к государственно-бандитской пакости, и такой расейской обреченностью от этого веяло, что не жалко, хотя были хорошие выставки (Русское бедное, Авдей и т.п.)

Демократические женщины негодуют, что новости гостелевидения открываются сюжетом о мурманском людоеде. М.б. это самое разумное и есть — сначала выводить некро-Петрушку, а потом, когда к нему привыкнут, вытащить на торжище царя, чтобы чернь отгрызла ему голову. Первым знаком свободы была напечатанная в «Вечернем Ленинграде» в 1986 году мутная фотография мертвого профессора, которого убил студент («следствие ищет ответ на вопрос, что преподаватель и его ученик делали в ванной»). Этот номер пользовался великим успехом — такой уголовной хроники не было с 1926 года. Ну, а потом уже естественным образом окочурилась партия Ленина. Так и теперь — кончится тем, что шальной «майор Дымовский» спалит им хоромы. Но сначала посадим в лодку скромного людоеда, пусть качается.

5 сентября. Мертвый язык
Прекрасная Маша Рыбакова говорит, что выучила греческий и латынь потому, что не могла сконцентрироваться и решила выбрать самые сложные языки. Батюшков лежал в той самой клинике Зонненштайн, где при Гитлере убили всех сумасшедших Саксонии. (Конец 11 песни «Гнедича» об этом.) Я так и не попал в музей убиенных, только посмотрел на замок с набережной. Сведенборг считал, что ангелы пишут на греческом.

Общенародное празднование юбилея Довлатова: уныние редкостное, и ведь страшно слово сказать — заклюют, как гарпии, которые раздирали школьниц у Витткоп. У этого поколения в молодости не было ничего, кроме Довлатова, трех семерок и турпоездки в Пицунду (или кримпленовых танцев под «Дип Пепл», как у Медведева), вот они трясут этой погремушкой уже 10 лет, и с каждым годом стук все страшнее.

Снова вернулось лето. Уснул в саду с версткой Гибера. Борис пишет, что в Венеции плохой Гаррель и хорошая Акерман. Плахов ругает Кроненберга, а Долин хвалит. Пожалуй, и смотреть не буду. Я и так про Сабину Шпильрейн знаю больше, чем знала она сама.

6 сентября. Досуг
В глазной клинике глазел на пациентов. Если Жуандо в 80 лет каждый вторник ходил в бордель, то, наверное, и кто-то из этих ослепленных катарактой стариков следует его примеру. Одного — со следами былой красоты и неизбывного порока — несложно вычислил. <…>

Вернисаж в музее совр. искусства: «Свободное время». Чешские трамперы и немецкие нудисты. Досуг в ГУЛАГе: куколки из мякиша, макет мавзолея и Сталин из цветного песка. Мастерство советских людей: кипятильник из бритвенных лезвий, самогонный аппарат в бидоне, телевизионная антенна из вилок, деревянное ружье. Богдан Мамонов, снявший фильм по стереоскопическим фотографиям своего деда — немца Шпеера (но не из тех Шпееров), покончившего с собой в сталинской тюрьме в 1933 году. Фотографии дрожат, закадровый голос читает Светония про Калигулу. <…> На первом этаже тоже вернисаж: существо с лицом Путина, но в шкуре зайца ползет по ступенькам. Много красивых, бесстыжих людей.

Прочитал, что еще в середине августа умер Кирилл Савицкий — колоритный питерский юноша, гот-перегот, сын моей однокурсницы, любитель «Колонны». Недавно он восторгался Каддафи и писал, что тот победит, а вот уже и сам в могиле, и ливийский клоун разбит, а эти пустые слова будут вечно висеть в пустоте.

Электронные ссоры: Кокотов против Херсонского, Кузьминский против Элтанг. ЖЖ отделяет Россию от мира белых людей, это настоящее царство тьмы. На месте Онищенко я бы ЖЖ запретил, чтобы расчистить дорогу прогрессу.

7 сентября. Fun of the fair
Московская книжная ярмарка — вспоротое брюхо советского левиафана, все зловонные кишки наружу. Даже не нужно туда ходить, видно и слышно за сотню верст: плакаты с вампирской ухмылкой «телеведущего Соловьева», криворожие менеджеры полуразоренных топ-книг, иеговисты и адвентисты, комсомолки, рекламирующие мемуары лубянских шакалов, два с половиной олигофрена, поклоняющихся Данилкину. Лучшая школа ненависти к чтению.

Я бы хотел такой книжный мир, как у Алана Беннета: в Букингемской читальне сидит рыжий поваренок с альбомом Хокни, а раз в неделю появляется просвещенная королева.

Т. докладывает о поездке на довлатовскую конференцию в Питер. Они уже решили, нарушив авторскую волю, издавать чепуху, которую Д. печатал в советских журналах. Опубликовали все личные письма. Скоро разроют могилу и растащат кости на сувениры.

8 сентября. Простота
Человек с бумажной газетой выглядит необычайно, почти как толстосум в цилиндре. На первой полосе огромный заголовок про теракт: три дня назад нашли бомбу в мусорном баке возле «Икеи». Наконец-то и в нашем корыте завелась пиранья.

Заходил художник Архипов, собирающий по всему миру поделки простых людей: у него есть шапка, сшитая из боксерской груши, мотыльница, острога из заточенных вил и еще две тысячи таких же несчастных вещичек. Первым предметом в коллекции был крючок для одежды, сделанный из зубной щетки. В Праге он отыскал какую-то специальную сетку для выравнивания теннисных кортов. Посоветовал ему съездить в Африку, на помойку вселенной.

9 сентября. Гойтисоло и Манилова
В пражском метро повесили сотни реклам последнего романа Каннингема. Обложка чудовищная, с голой задницей, будто на «Спартакусе». В Москве трудолюбивый Пархоменко тоже его издал. Каннингем как доллар — нравится всем.

Подписал контракт на «Занавес» Гойтисоло. Будет первый русский перевод за 25 лет. Его подруга М. пишет: «Вам удалось преодолеть препятствие, о которое спотыкаются почти все». Книга о смерти Моник Ланж (разлюбил женщин, но остался верен французской жене, утащившей его от Франко). В рецензии сравнивают с Иваном Ильичом и Марком Ротко, смешное соседство.

В Питере новый медведь на воеводстве разгоняет матвиенковских подружек. Уходит Алла Манилова, опекавшая Кинофорум. Мои мечты притащить туда Маттиаса Мюллера и Рафаэля Коркиди, конечно, не сбудутся. Это страна недолговечности, каждый день оползень сметает картонные времянки.

В Ярославле разбился самолет в то самое время, когда там заседал Медведев. Представляю, как он злился: испортили бенефис. Когда был взрыв в Домодедово, жаловался: «Террористы хотели, чтобы я опоздал в Давос». <…>

10 сентября. Приморские партизаны и глупый румын
Встречался с Йозефом Жачеком, нарисовавшим портреты приморских партизан. Красные партизанские черепа с именами кириллицей, убиенные и арестованные, над ними — красные собаки, еще выше — иссиня-черный Святой Франциск, проповедующий птицам. Он думает, что партизаны и Франциск ползут к истине с разных сторон, а их подбадривает тихий ропот неимущих.

Увидел ссылку на дебаты Рогозина и Митрохина и целый час слушал их трусливую болтовню: под конец они уже слились в одного бессовестного осьминога. Хорошо бы в студию ворвались приморские партизаны и расстреляли всех. В конце концов, так и будет. («Все жду, кого-нибудь задавит взбесившийся автомобиль».)

Мирча Кэртэреску в издании «Ад Маргинем» — дурак дураком. «В Румынии сборник разошелся тиражом 150 000 экземпляров» — может ли быть рекомендация хуже? Он родился в 1956 году, всего на три года младше Герты Мюллер, т.е. жил в самые гнусные времена и при этом замечал только конфеты, духи и юбки, а то, что юность прошла в концлагере, не заметил. При диктатуре работал в союзе писателей. Поразительно безмозглая писанина, зачем Иванов такое издает? «Эту книгу прочитали 150 000 румын. Не открывайте ее никогда».

Морозов пишет, что прогнал из РЖ всякую шелупонь, вроде Данилина. Осталось только выгнать Павловского, казнить Путина и распустить российскую федерацию.

11 сентября. Херцог и матрешки
В Венеции в битве пенсионеров (Кроненберг против Поланского) победил Сокуров. Когда-то я был в него влюблен (на полуофициальную премьеру «Одинокого голоса человека» ходили как в храм — казалось, что этот фильм сняло какое-то страдающее божество, выросшее из икринки Тарковского) и хотел стать его учеником, но на собеседовании на вопрос о мечтах и звуках честно ответил, что надеюсь покинуть страну Советов (это был 1987 год), на этом мое ученичество и закончилось. Остальные (Юфит и компания) ездили с ним в какие-то турпоходы, но особого прока не вышло, разве что по части спермогнозиса. В прокуренных коридорах «Ленфильма» с серым линолеумом хотелось не кино снимать, а удавиться. Я видел почти все его фильмы (даже японский документальный сериал), и все были так или иначе погублены его робостью. Как Жене говорил про Жюльена Грина: «у него не хватает смелости, чтобы быть писателем», и здесь то же самое, хотя человек он старательный и милый, и почти все верно понимает. В Торонто новый Херцог, вариант истории Капоте: тройное убийство без всякого смысла, «хотели покататься». Двое таких же злодеев, и одного, как и в «Хладнокровном убийстве», зовут Перри (только тут имя стало фамилией), удвоение реальности.

Говорят, что разбившийся самолет заставили срочно взлететь, потому что нужно было освободить полосу для чиновников, торопившихся на «всемирный форум». Если это и не так, все равно правда, потому что провинциальные холуи создают такое поле неврастении, что в нем все начинает рушиться (то же самое в Смоленске с польским самолетом).

Мартин Маржела выпустил набор абсолютно белых матрешек русского производства. Хватит уже раскрашивать, и так все ясно.

12 сентября. Ярмарка и буря
Толстосум Прохоров, которого столько лет невзначай освещала интеллигентным фонариком умная сестра, попал в ощип. Даже жаль его, хотя «пожалейте лучше нас». Не знаю, кто придумал превратить выборы в такое шапито, но получилось остроумно. Теперь этот режиссер (неужто все тот же «Сурков»? но ведь и Суркова кто-то выдумал) вытащил из чулана Явлинского, а в антрактах запустил кривляться православного скомороха. Надеюсь, президентом назначат Пугачеву, чтобы пустила народ под свой теплый крокодилий бок.

В Москве альтернативная книжная ярмарка в чубайсовском дворе, под дождем, от которого трусливые книгочеи прячутся в подворотне. На снимках некрасивые люди, которым сожрали мозги Маркс и Энгельс. Совсем чужие, но других за 20 лет не изготовили. <...>

Умер Джордан Белсон, старик, снимавший танцы комет. А в Гетеборге террористы (по заветам Штокхаузена) хотели взорвать галерею на биеннале.

Ужасная ночная буря: сполохи, ураган, все гнется и летит, как будто уже столкнулись с планетой Меланхолия.

13 сентября. Крах
Вчера были вспышки в небе, а потом загорелась АЭС во Франции. Меркель готова к банкротству Греции. Лилия Шевцова пишет в «Новой газете», что Россия скоро погибнет. «Всеобщая судорога скользит по лицу человечества». <…> Читаю сборник Янна, присланный Баскаковой. Янн сам спроектировал для себя свинцовый гроб. <…>

14 сентября. Кучар и шахтеры
Умер Джордж Кучар, рак простаты. Я безуспешно пытался его полюбить еще 20 лет назад. Теперь решил посмотреть Corruption of the Damned, но и десяти минут не могу выдержать. Это юмор журнала Bizarre, слишком расхристанный. Раннего Уотерса тоже, наверное, теперь смотреть нельзя. За месяц умерли Брир, Белсон и вот теперь Кучар. Только Энгер и Мекас остались.

Уборщица Света ездила к себе в Ужгород. «Ой, как там плохо». — «Что такое?» — «Да этот Янукович всех раздел до нитки». — «А донецкие, небось, радуются?» — «Нет-нет, им с этим чертом еще хуже, там эти шахтари совсем как рабы». Тимошенко, правда, тоже не любит; никого не любит, кроме своей собаки.

Магнат Прохоров повздорил с Масоном Богдановым из-за <…> Ройзмана. Победят, разумеется, масоны.

15 сентября
Поспели грецкие орехи. Первая наша книга в новом сезоне — «Что будет после смерти». Вчера меня чуть не сбил грузовик. Когда верещит сирена пожарной машины, всегда полсекунды думаю, что это за мной.

Ссылки

• Современные записки-2011: Сергей Носов, 21.09.2011
• Современные записки-2011: Алексей Цветков, 20.09.2011
• Дмитрий Волчек: «У монстра нет ни вкуса, ни совести. А у нас есть», 26.04.2010