Если есть игра с реальностью, то подразумевается, что реальность — это что-то понятное, очевидное для всех.

Оцените материал

Просмотров: 35368

Анна Старобинец: «Установка такая: жри свой попкорн и смотри на бабульку в домике»

Мария Кувшинова · 29/10/2009
Страницы:

©  Евгений Гурко

Анна Старобинец: «Установка такая: жри свой попкорн и смотри на бабульку в домике»
— Может быть, просто не надо было обращаться к фольклору? Взяли бы бекмамбетовскую модель, «удивительное рядом»…

— Мне не кажется, что это совсем мертворожденная идея — возродить жанр русской сказки с фольклорными персонажами. Стоило ли с этого начинать? Я не уверена. Сам по себе материал очень богатый, пренебрегать им глупо — там потрясающие сложившиеся персонажи, если под другим углом на них посмотреть, без кокошников и сиропа. Я бы, конечно, начала с другой истории: волшебство, которое вступает во взаимодействие с реальностью. Другое дело, что с реальностью тоже проблемы. Современность нашими кинодеятелями совершенно не освоена. Для того чтобы ее снять и показать, надо для себя как-то понять, что происходит. Что это за пространство? Москва, например. Вот вчера ездила в какую-то, извините, жопу. В Москве так много непознанных мест — пустыри, огни, сваи торчащие. Есть фактура для любого жанра. Почему ее не используют? Только в фильме «Пыль» я узнала что-то, чему я верю. Как-то им удалось отколупнуть кусочек реальности. Сказка — результат многовекового развития. Она, по-моему, последней должна появляться в линейке кинопродуктов. Если есть игра с реальностью, то подразумевается, что реальность — это что-то понятное, очевидное для всех. И уже можно дальше в нее вводить ирреальность.

— С чего же начинать голливудским студиям, которые сейчас начали делать здесь локализованный продукт? Казалось, что вот Disney со своим опытом сейчас придет и точно сделает круто…

— Мы начинаем с середины — с чем должны войти на наш рынок внешние силы. Ввиду отсутствия внутренних сил об этом говорить очень сложно. Наши кинематографисты не могут осмыслить, обработать происходящее. Кто-то пасется на советских лугах, кто-то высасывает из пальца... Вот фильм «Русалка», тоже сказка. Ничего вроде бы против не скажешь. Нормальный сюжет, местами трогательно. Но во что это все погружено? Я еще могу поверить в какой-то заповедный Крым. Но город — это не Москва, я тут живу всю жизнь. Какая это Москва?

— Там есть серые новостройки, в которых героиня оказывается сразу после переезда в столицу.

— Есть кадр, да. Он призван показать шок гастарбайтера от большого города. Это не реальность — это секундное восприятие испуганного человека. Дальше видно, что они хотели как раз того, о чем мы говорим. Реальность, и в нее вплетены ниточки волшебства. Авторы хотели добиться определенного сдвига, но нельзя двигаться от того, что рассыпается.

— А вы знаете, как зафиксировать реальность?

— Те несколько продюсеров, которые хотели меня привлечь к работе над сериалами, говорили: «Да, пусть будет мистика, но мы хотим узнаваемых людей, узнаваемые места». Я вам скажу: что-то не то уже на стадии придумки имен — я это замечаю не только по себе. Очень странные имена у людей в сценариях, обычно это клички: Пит, Брэд, не знаю. Начинаю придумывать имя персонажа. Продюсеру же какая реальность нужна? С современными активными, опять-таки протестантскими людьми — дизайнеры, программисты, бодрые молодые люди. Начинаешь придумывать. Кто он, Петя? Дизайнер Петя? Это же ужасно. Какая реальность вообще?

— Жуть. У нас даже ничего называемого нет. А что, этот дизайнер, он вообще существует?

— Конечно, в реальности существуют дизайнеры. И наверное, среди них есть Пети. Но если переместить их в кино, получается черная комедия. Черную комедию про дизайнера Петю я готова в порыве вдохновения написать за неделю.

— Есть же еще режиссеры, которые не нашу действительность воспроизводят, а киноманскую. Как Тарантино.

— В том-то и дело, что у Тарантино за этой киноманией чувствуется мертвая хватка американской реальности, она в каждом слове персонажей. Держит их за горло, диктует условия.

— Вы еще написали роман по «Первому отряду». Тут обратная ситуация: русские люди со своей идеей (тоже фольклор, кстати, только советский) пришли к японскому режиссеру-аниматору. Почему у них получилось?

— Я могу несколько причин назвать, почему получилось. Первое, и самое главное — интеллектуальный уровень создателей. Миша Шприц и Леша Климов — умные и тонко чувствующие люди, которые очень долго думали, прежде чем начать делать. В фильме все выглядит простым и легким, но там настоящая культурология. Если поговорить со Шприцем, он вам расскажет про сходство советских тоталитарных схем с синтоистскими. Сначала было произведено какое-то осмысление, найден интересный стык. Вторая причина — другой тип ностальгии педалируется. В «Книге мастеров» такая установка: ты сюда пришел, жри свой попкорн и смотри на бабульку в домике — когда ты был совсем маленький, там было похоже. «Первый отряд» тоже предлагает зрителю что-то вспомнить. Но обращается не к условным павловским рефлексам, а к настоящей ностальгии. Которая есть.

— По реальности, которую можно определить.

— Да. По конкретике. По точкам силы несуществующего государства. Третья причина успеха — мультипликационная форма, которую Шприц и Климов, как люди со вкусом, выбрали идеально. Это всё к той же теме невозможности показать реальность в кино. Зритель не готов серьезно воспринять, а создатель продукта не готов серьезно показать ни-че-го. Между ними — ироническая пленка. И если это мультфильм, то нормально, о-кей. А если игровой фильм — сразу неискренность, перегиб. Мне кажется, то, что получилось у Disney, —большая упущенная возможность. Клише вылезали постепенно, они тоже хотели чего-то хорошего, новаторского в начале, а получилось…

— А что получилось-то?

— Получилась помесь «В гостях у сказки» с «Властелином колец». Такое попурри, я даже «Ералаш» там заметила. Получилось что-то очень озабоченное. Вот, предположим, я вам хочу понравиться. И я надену брюки со стрелками советского образца, а на ноги я надену ботинки с пуговицами прикольные, потому что мы же с вами всё понимаем и сидим в этом кафе. Говорить я с вами буду, постоянно переходя на английский. Потому что я же не знаю, что вам на самом деле нравится. Мало ли что? Я буду подмигивать, дергаться. И произведу впечатление неврастеника. «Книга мастеров» — такой фильм-неврастеник. Он прямо не знает, через какую щель залезть. Вот тебе и «Ералаш», и «В гостях у сказки». А хочешь, все будет круто? Вот тебе «Властелин колец». Вид на гору, вид с горы. А вот спецэффекты. Хочешь хорошие? Вот хорошие. Хочешь плохие? Вот плохие. Все, что угодно, по цене билета.
Страницы:

 

 

 

 

 

Все новости ›