Если есть игра с реальностью, то подразумевается, что реальность — это что-то понятное, очевидное для всех.

Оцените материал

Просмотров: 35373

Анна Старобинец: «Установка такая: жри свой попкорн и смотри на бабульку в домике»

Мария Кувшинова · 29/10/2009

©  Евгений Гурко

Анна Старобинец: «Установка такая: жри свой попкорн и смотри на бабульку в домике»
— То есть кризис отбросил наше телевидение еще дальше от премиальной аудитории?

— Аудитория этого даже не заметила. Не успела получить плоды забот телевизионщиков, которые действительно были: «Мы создадим такое! Русское, качественное!» Но все это не осуществилось.

— Что заказчики вкладывали в понятие «русский Lost»?

— Имелось в виду качество. Предполагалась актерская игра, красивая киношная картинка, спецэффекты. Использовалась сама матрица «Лоста» — флешбэки, структура, устроенная по тому же принципу. У нас не было авиакатастрофы, и люди не сидели на необитаемом острове, но был некий уединенный интернат для странных детей. На Урале. В горах.

— И вот — Урал. Как вы оказались автором сценария «Книги мастеров» — фильма по мотивам уральского фольклора, сделанного студией Disney специально для российского рынка?

— Мне предложили подумать над идеей некоей сказки для компании Disney. Я знала, что это что-то вроде конкурса, но не знала, кто остальные участники, сколько их. Я написала некий синопсис, отправила его на тот адрес, который мне дали, и довольно быстро получила удивительную реакцию, что всё в порядке.

— В чем была идея?

— Речь шла о прекрасном сказочном проекте в духе Терри Гиллиама и Тима Бёртона. Не совсем правильно говорить, что первоначальная история была лучше или связнее, чем то, что получилось в итоге, — она там просто была. У персонажей имелись определенные мотивации, все как-то серьезнее подавалось. Не было похоже на «В гостях у сказки…», где от актеров не требуется игры.

— Ну почему же не требуется. Вот каменный воин в исполнении Артура Смольянинова — в нем есть надрыв…

— Интересно, как в фильме вылезают жерди первоначального замысла — местами действующие лица начинают демонстрировать очень сильные эмоции. У меня это был один из самых интересных персонажей. Он по ходу действия переставал быть зомби, понимал какие-то важные вещи — такой страдалец. А так он остался немного одинок со своими страданиями. Вообще, все персонажи были более объемными. Скажем, главная героиня… Она была наполовину ведьма, днем вела себя очень злонамеренно, колдовала, рушила заборы, а ночью забывала все, что делала днем, и имела какую-то человеческую сущность. Не могла колдовать, была совершенно беспомощной и доброй. Ночная, она любила главного героя.

— Вы, по-моему, просто перемудрили. Фильм-то для широкой аудитории.

— Есть довольно известная сказка Андерсена «Дочь болотного царя», где практически то же самое — и ничего, многие миллионы жителей земного шара ее прекрасно поняли. Собственно, оттуда и взят мотив.

— Вы не видели «Звездную пыль»? Она похожа на «В гостях у сказки…» и неплохо прошла в России…

— Мне она не очень понравилась — такая антисказка с картонными персонажами и вытащенной волшебной основой. Любая сказка подразумевает некий алхимический процесс, там в какой-то момент чудо должно выработаться. А в «Звездной пыли» из этого картона ничего не рождается. Мне казалось, что наш юный зритель уже довольно сильно обкормлен англосаксонскими сказочными моделями, он смотрел и «Поттеров», и «Властелина колец» и не захочет принять советскую в-гостях-у-сказочную модель. Устарели формы подачи, они слишком театральны, у современного зрителя уже нет той способности абстрагироваться от происходящего на экране. Современная история затягивает внутрь, с головой.

— Мне кажется, понятие условности настолько изменилось, что сказка стала возможна только в контексте реальности, как в «Гарри Поттере» или в «Дозорах» — вот есть обычный город, а вот щель в стене, и там такое...

— Конечно, если бы мне дали полную свободу в придумывании сюжета, я бы не уральский фольклор брала за основу.

— Возможно, именно уральский фольклор хорошо ложится на англосаксонскую модель — ведь традиционный герой русской сказки сидит на печи, не развивается. А на Урале были мастера.

— Да, герой русской сказки плохо сочетается с протестантской моделью, которая подразумевает работника. Камнерез в нее легко встраивается, а богатырь, который пролежал тридцать лет и три года на печи (и в итоге она разрушилась под его весом), совсем туда не подходит. Другое дело (американцы вполне могли не знать), что отечественному зрителю и читателю скучно становится, когда он про этот уральский, бажовский фольклор слышит.

— Точно. Сказки Бажова всегда были наказанием.

— Естественно. Говорят, Бажов выступил с этим «фольклором», когда у него возникли некоторые проблемы с властью. Многие считают, что он жил в XVIII или XIX веке, но «Малахитовая шкатулка» была написана в 1939 году. Он пытался стать пролетарским писателем. Рассказал ли ему это все дедушка Слышко, якобы носитель посконной русской мудрости, или не рассказывал, науке неизвестно.

©  Евгений Гурко

Анна Старобинец: «Установка такая: жри свой попкорн и смотри на бабульку в домике»
— То есть уральский цикл — посторонний черенок, привитый к дереву русского фольклора?

— Да. Существует реальный уральский фольклор, он очень интересный, но камнерезов там мало. Всё скорее связано с подземными народцами, охотниками и ворожбой. «Чудь белоглазая» — откуда-то из тех краев… Уральский же народ — вогулы, недаром у Иванова они фигурируют в «Сердце Пармы».

— В «Книге мастеров» есть каменные воины — ардары.

— Не знаю, что это за слово. Не я его придумала. У меня были вогулы — небольшой, уцелевший с древних времен отряд, который много веков назад попал под злые чары Каменной княжны. Баба-Яга тоже изначально уральский персонаж и по национальности вогулка. Особенности ее быта (частоколы из костей, избушки на курьих ножках) объясняются просто: уральские финно-угры выбирали для своих святилищ поляны в лесной чаще и окружали их частоколом с насаженными на колья черепами жертвенных животных. В центре поляны располагался священный амбарчик размером с тумбочку, установленный на столбах, чтобы не залезли дикие звери. В амбаре помещалась деревянная кукла, одетая в национальную одежду — «ягу». Вот что обнаружили русские колонизаторы, пришедшие на Урал. Кроме того, сработал страх, который вызывала у них мифическая Золотая Баба, несшая христианам золото и смерть. Получилась злая Баба в яге, Баба-яга. Кстати, Яга — не детский, грубый персонаж, она постоянно выражается нецензурно и является носителем низовой культуры.

— Был еще такой хороший фильм «Город мастеров», про пролетарскую революцию в сказочном мире.

— Видно, что авторы фильма поставили цель пропылесосить абсолютно всю аудиторию. «Город мастеров» — придет отец семейства, шутки из «Шрека» — придут шестнадцатилетние...

— Шутки, как в «Шреке», вы придумали?

— Я себе действительно позволила парочку, но у меня это было в таких, как мне казалось, осторожных дозах, прививочных. В итоге получился Петросян.

 

 

 

 

 

Все новости ›