©  Евгений Гурко

— На фестивале «Кинотавр», где ваш фильм получил не только главный приз, но и награду за лучшую женскую роль, кинокритики о Яне говорили: «Потрясающая актриса! Но ведь она и в жизни так же разговаривает».

Я. Т.: Я поставила себе задачу: если б, грубо говоря, спилась — как бы выглядела? Истоки каждого образа должны быть у актера внутри. У моей героини злобы столько, сколько, видимо, есть у меня. Я рыла в себе, доходила до самого дна и оттуда эту злобу доставала.

В. С.: Человек многогранен, массу всего может в себе наковырять.

Я. Т.: Вася сценарий закончил как раз в мой день рождения. Я прочла и на месте, где мать бросает девочку, дико забуксовала: как я это сыграю? Как я смогу ее бросить? Не-ет! Каждый раз ревела и таки выревела эту сцену. На съемках запретила Полине Плучек ко мне подходить. Первые-то дни мы начали обниматься-целоваться, а потом я думаю: мама, а как же я с ней дальше? И ну ее отталкивать.

— Какой реакции вы ждете от зрителей, если, конечно, не учитывать негодующих?

Я. Т.: Фильм на мужчин действует сильно, после просмотра несколько отцов вернулись к детям, которых долго не видели. Я вообще и от себя, и от зрителей жду, что мы как родители начнем меняться. Мы же не любим детей, не разговариваем с ними толком, а просто выполняем тупые функции — накормить, одеть, отправить в школу. И думаем: какие ж мы классные, с ума можно сойти! Мы же живем, понимаете ли, ради них. А кто нас об этом просил? Потом еще и укоряем: «Я на тебя все молодые годы положила». А иные мамы до старости тащат своих сынков на своем горбу, с тюками в тюрьмы к ним ходят.

В. С.: Воспитание пищей и одеждой происходит даже в благополучных семьях. Но потом это равнодушие передается через поколения.

Я. Т.: Я знаю, что это такое, когда к тебе не ходят на утренник. Ко мне мать в зал впервые пришла только на «Кинотавре», а ведь я с пяти лет на сцене. Говорю ей: «Ну наконец-то прилетела».

— У вас есть дети?

Я. Т.: У каждого — по одному от первого брака. Я боюсь заводить второго ребенка, потому что после «Волчка» поняла: воспитывать — правда талант. Не умеешь — не лезь. Не рожать — тоже плохо, но отчет себе надо отдавать в том, что делаешь.

— Ходите к детям на утренники?

Я. Т.: У меня уже большой, можно не ходить, но в раннем детстве честно отходила. А Васька по отношению к своей дочке сильно изменился.

В. С.: Есть такая несправедливость в мироустройстве: любовь к детям не рождается вместе с детьми. Не полюбишь — и, как бы себя ни бичевал, нету чувства.

Страницы:

• « Предыдущая
• 1
• 2
• 3
• Следующая »

Отправить:

КомментарииВсего:10

• i1g2o3r4· 2009-10-06 20:29:57
  Волчок - это фильм о бессчеловечной жестокости и человеческом страдании . Одиночество матери и дочки настолько абсолютно и очевидно , что зритель на протяжении всего фильма надеется на их непременное сближение . Особенно тогда , когда дочь постоянно умоляет мать не уходить из доиа , и как может по-детски пытается защищать мать от очередных ухажёров . Но мать не только не идёт навстречу её слабым неуверенным порывам , но грубо , зверски отталкивает её несчастнейшие и едва-едва прпобуждающиеся человеческие чувства . Окна дущи человеческой - чувства- наглухо закрыты . Ведь если два одиноких существа не могут преодолеть своего одиночества , не могут вызвать друг у друга элементарных человеческих чувств , если не может быть и речи об их духовном сближении , то причины столь глубокого тотального отчуждения следует искать не в этих существах , а в обществе , и в общественном отношении , которые постоянно производит разнообразные формы универсального отчуждения и дегуманизации . Чем более глубокими становятся эти формы , тем более убогим , бедным и примитивным становится человек . Если люди доведены до такого состояния , то виновато в этом опять- таки общество , которое обладает такой идеологией, и такой культурой , которые вырабатывают , формируют, насаждают и культивируют враждебные любому , каждому человеку и человеческой деятельности нравственные ценности и идеалы . Внутренний мир матери и дочери и мир внешний пронизывают одно страшное ощущение - нигде и ни у кого нет человеческих чувств и человеческих отношений , нет любви , нет привязанности , нет веры , нет достоинства , нет правды , нет красоты , нет , наконей , даже самих людей . Физиология фильма коренится , к сожалению , в той атмосфере моральной пустоты , в которой , пусть против воли , оказались мы все ..... С УВАЖЕНИЕМ ИВЧЕНКО ИГОРЬ .
• zhda_na· 2009-10-12 04:25:29
  Тема фильма – любовь. Еще в одном ее странном проявлении.
  
  Убогий безымянный городок, убогий домик, безымянные морально убогие люди, тусклые цвета. Минимум слов и куцые диалоги. Кто, когда и где – не важно. В фильме их двое: мать и дочь. Есть еще бабка, хромая сестра, калейдоскопом меняющиеся в постели матери дяди и даже одна тетя. Но все они нужны, чтобы четче обрисовывать единственную сюжетную линию.
  
  МАТЬ. Че скажем?
  
  ДЕВОЧКА. Не знаю... Ничего...
  
  МАТЬ. А че не знаем?
  
  ДЕВОЧКА. Просто...
  
  МАТЬ. А че не сложно?
  
  ДЕВОЧКА. Не знаю...
  
  МАТЬ. А че не знаем?
  
  Вот такие дочки-матери.
  
  Унылый мир глазами девочки. Она рассказывает про себя невыразительным, бесцветным голосом. Какой мир – такой и рассказ. Такая и девочка, насупленная, не умеющая радоваться. Она не плачет и не смеется. Она одинакова, когда стоит у окна и щелкает выключателем лампы, поджидая мать, когда смотрит на нее, пьяную и жуткую, когда катается на карусели и ест мороженое. Угрюмый маленький человек. Точно не ребенок. Взгляд все время исподлобья, прячется под челкой и капюшоном. Неуклюже строит фразы, неуместно вставляя «еще» и «даже».
  
  У нее есть друг. Маленький мальчик. Она ходит к нему почти каждый день. Пожалуй, только в коротеньких монологах этих эпизодов проявляется детскость героини. Другу она рассказывает про себя. Конечно же, сочиняет. Про то, как дома все хорошо: у них много телевизоров и даже печатная машинка. А главное - что мать любит ее. «Любит, любит, любит...», - твердит она как заклинание. А мальчик молчит, потому что он – покойник. Но девочка все рано трогательно заботится о нем: носит «сокровища», строит заборчик из венков, выкладывает конфетами могилку. И деловито сожалеет, что все это разрушили: «Наглость такая вообще... Никто даже и не разрешал даже. Поломали всё только еще...».
  
  Дружба с мальчиком – тоже проявление чувств, и вновь безответное. Зато с ним она хотя бы общается, а вот с матерью – нет. В конце фильма выросшая девочка пытается вспомнить, а говорили ли они когда-нибудь. И не вспоминает. Потому что не о чем. Матери дочь не нужна. «Отсоситесь вы все от меня. Я жить хочу», - выкрикивает та надрывно.
  
  Девочка ни разу не называет маму мамой. Она вообще не знает, как выражать свои чувства. И любовь свою проявляет неловко. И защищает ее как умеет. Она разбивает голову очередному дяде коле. Она грозит машине, увозящей от нее мать, прогоняет женщину, которая только что вылезла из постели матери: «Говорите, что не придете больше. А ну... Говорите, кому сказано». Смешно, но никто не смеется. А машина (камера снимает сверху огромный автомобиль и наступающую на него девочку с камнем в руке) действительно уезжает. И женщина уходит.
  
  Девочка охраняет мать. Но та все время исчезает. А девочка ждет. Ждала первые семь лет жизни, ждала, когда ее оставили на вокзале, потому что «с грузом» на юг незачем ехать. Ждала и верила, что мать вернется. И знала, инстинктивно чувствовала, что та жива.
  
  Впрочем, не стоит идеализировать девочку. У Сигарева она не похожа на нежное, беззащитное создание. Она не только с камнем в руке преследует обидчиков. Она вот и ежика убить может. Тихо так, почти без эмоций. Ррраз – и накрыла аккуратно подушкой, а потом под поезд бросила. «И не нужен мне никакой ежик даже», - долго-дооолго бубнит девочка. Конечно, не нужен. Ей мать нужна. Девочка принимает ее любой, главное – чтобы рядом, чтобы не уходила.
  
  Жутковато вырывается любовь девочки, когда она взбирается на лежащую на кровати мать, расстегивает ей кофту и пытается целовать голое тело. А мать потом на кухне, размазывая пьяные слезы, протянет: «Вот веселуха…».
  
  Странно, но любовь такая не унизительна. Даже когда девочка вытирает лужу, после того как мать помочилась на пол. Или когда спит собачонкой в ногах матери и дяди коли, а те пинают ее, толкают, складывают ноги. Или когда мать просит "помыть кундю".
  
  И ведь жестокой мать не назовешь: она ребенка не избивает, кипятком не обливает. Нет никаких страстей-мордастей. Девочка ей просто безразлична. Ну, может обозвать, ну, помучает глупыми расспросами, ну, еще что-то выдумает. Но для девочки такое равнодушие мучительней жестокости. и это не физическое, а душевное насилие. Страшное...
  
  Не щадят девочку и режиссер с оператором. В фильме много крупных планов Полины Плучек, которые она замечательно выдерживает. Вот она с перемазанным кладбищенскими конфетами ртом. Вот она сидящая и загипнотизированно смотрящая на мать. Ей надо не просто показать любовь, а передать это скрываемое чувство. И это сложнее. КАК такое сыграть ребенку. А главное – КАК объяснить, ЧТО именно надо играть. Непонятно и оттого особенно поражает игра девочки.
  
  Режиссер дважды обыгрывает название фильма. Волчок – это сама девочка, диковатая, угрюмая, неразвитая. Мать даже рассказывает ей страшилку, как нашла ее в лесу в мешке, и та была похожа на волка: вся в шерсти и страшная. Страшилка вместо детской сказки. Вполне в духе их не-отношений. Есть и другой волчок - деревянная простая игрушка. Единственный подарок матери, который она «притараканила» из заключения. Волчок крутится, если запустить. И будет крутиться до тех пор, пока не остановится. Потому что так надо. И девочка любит мать. Потому что так тоже надо. Это – безусловный инстинкт, природное начало в его сильном, почти животном проявлении.
  
  Финал фильма ожидаем. Если так играть на чувствах с самого начала, то конец должен все звеняще оборвать. Почти так и выходит. Босая девочка бросается вдогонку за матерью. А та как всегда бросает ее. Убегает, пьяно петляя. С погони «Волчок» и начинается. Только после той девочка рождается. А во время второй – погибает. «Придет серенький волчок и укусит за бочок».
  
  Очень русским получился у Василия Сигарева «Волчок». Есть в нем и страдание, и слезы, и смех иногда прорывается. Правдивый и страшный фильм. И страшно, что это про любовь. С таким поскребыванием серой когтистой лапки в душе. И подвыть по-волчьи хочется. От безысходности и от ненужности такой вот странной любви еще даже вообще.
• oktet· 2009-10-19 16:41:32
  zhda_na, браво.
• serffv· 2009-10-26 05:55:43
  быдло и есть
  только с претензиями
• mista9· 2009-11-29 19:28:17
  фильм то что не говори хорош
• aleister· 2009-12-06 18:29:41
  Агония западной традиции искусства "страстей и эмоций" ))
• Olav· 2010-01-01 10:26:04
  Удивительно правдоподобное кино. Однако же, оставь дочь в живых, чтобы пришлось с ней делать режиссеру? Вопрос к Фон Триеру.
• aksinia_lopatina· 2010-02-05 08:36:23
  Да, это Триер по-русски, с березами и водкой, с большей надрывностью и беспросветностью. Так честно, что даже страшно
• safr· 2010-02-08 21:03:48
  Фильм гениальный. И дело <i>уже даже вообще</i> не в честности и социальной значимости, а в том, что это искусство без дураков. Обладающее шаманской какой-то, гипнотической силой. На протяжении всего действия (которого там, как такового, и нет) глаз от экрана не оторвать. С первых кадров впадаешь в какой-то транс. Потом всё это - образы, диалоги, ситуации - начинает преследовать, переосмысляться, сниться. И подзаряжать энергетически.
  Один из предыдущих комментаторов верно подметил, что фильм этот - о любви. О той самой, которая "выше закона". Иррациональной - и потому абсолютной.
  Ну, а Полина Плучек - это вообще нечто невыразимое словами. Эдакий "привет из Астрала". При том, что она - я в этом уверен, хотя и не знаю её лично - самая обыкновенная 7-летняя девочка.
• Fatale· 2011-02-18 17:41:42
  Убила статья перед видео.Обращаюсь к автору-этот фильм не "жутковатая сказка",а РЕАЛЬНОСТЬ!И если Вы ни разу в жизни не слушали таких "причудливых ругательств",поздравляю-повезло.А поступки,которые кажутся Вам "странными",совершались и совершаются. Так может быть тогда не вам решать что это-сказка или драма многих и многих!