Симптоматично, что герой, который может объединить нацию, – он уже мертвый.
Страницы:
Морев: Я говорил о том, что мне понравилось, теперь скажу, что не понравилось. Конечно, в этом фильме очень плоский, наивный
Читать!
Ратгауз: В чем миф?
Морев: Ведь почему нет Театра на Таганке? Потому что Театр на Таганке — десятая часть этого мифа. Миф Высоцкого строится на том, что он певец — не актер, а певец. Не в том смысле, что песни пел, а в том, какой у Введенского — «певец и всадник бедный». Жизненная правда, чуть приоткрытая уже в перестройку, после выхода книги Марины Влади «Владимир, или Прерванный полет», где впервые, насколько я понимаю, было упомянуто о наркотиках, как это ни парадоксально, послужила лишь приращению и укреплению этого мифа. Все это сыграло на миф: не просто какой-то, пусть популярный, актер театра и кино, а уникальный свободный человек, живший чудесной, свободной, несоветской жизнью. Поэтому все эти наркотики, «мерседесы», пачки «левых» денег, звонки и поездки в Париж, несомненно, лишь придают этому мифу страшное обаяние и убедительность. И совершенно справедливо, что авторы картины концентрировались именно на этом. Взяли реальный, кстати, сюжет с саспенсом. Они разбирают его отношения с государством, с женщинами и с наркотиками, несколько новаторски заменившими в этом житийном наборе алкоголь. Действительно, с точки зрения того зрелищного кино, какое практикует К.Л. Эрнст, это и были доминанты его жизни.
Михаил Ратгауз
Кувшинова: Что ты подразумеваешь тут под «персональной ответственностью»?
Степанова: Ну вот смотри. Главная машинка, которая этот сюжет двигает, — это абсолютное фуфло.
Бирюкова: Какого хрена они поперлись в Узбекистан без наркотиков?
Степанова: Да-а, совершенно необъяснимо, зачем надо было несчастную Акиньшину тащить по барханам с коробкой ампул.
Кувшинова: И все-таки про ответственность.
Степанова: Ну хорошо. Герой с первых кадров последовательно нарушает разного рода нормы и конвенции. Он заезжает на встречку, едет на опасные гастроли, рискуя собой и спутниками…
Кувшинова: Но при этом он каждый раз существует в таком состоянии: «Я все решу».
Степанова: Именно. Он берет на себя решения, он готов за них отвечать, он встанет из гроба, и споет, и всех спасет, когда это понадобится. Это, конечно, очень архаическая модель и именно поэтому страшно соблазнительная. Я старший, я избранный, равняйтесь на меня, я тот, кто ответит за себя и за тех, кто со мной. Собственно, в конце, когда он уже после клинической смерти произносит свою бесконечную молитву за близких и далеких (там еще под нее засыпает гэбист, сидящий на прослушке), мы понимаем, что он молится «за нас за всех», за всю Россию.
Кувшинова: За все человечество.
Степанова: Буквально: он умирает и воскресает — и берет на себя все грехи человечества. Он — Спаситель. По версии «Первого канала».
Мария Кувшинова и Екатерина Бирюкова
Степанова: Возможно — хотя и не обязательно, — что авторы фильма видят здесь какие-то параллели с собственным внутренним миром. Что-то вроде индульгенции для тех, кто готов распоряжаться массами в режиме «я сказал», для эрнстов и сурковых этого мира.
Львовский: Все, что Маша описала (кроме части про Суркова и Эрнста, это натяжка), — романтический миф о поэте. Фильм заканчивается тем, что он сидит и пишет. Некоторая индульгенция на неконвенциональное поведение — она вообще содержится в романтическом мифе о поэте, изначально. Так что Эрнста вы зря притягиваете, а вот Пушкин там совершенно не зря, в этом контексте.
Степанова: Из романтического мифа о поэте прямиком следует постромантический миф о сверхчеловеке.
Львовский: Совершенно верно. Но мне кажется, что так далеко Эрнст не заглядывает, не будем его переоценивать.
Бирюкова: Там очень важный момент, когда уже после молитвы они с этим кагэбэшником обсуждают птичку, он говорит, что ему осталось жить-то… Эта свобода — оттого, что он одной ногой в смерти, он это понимает. И это дает ему чувство свободы — смерть. Я не знаю, о чем это говорит, но это довольно важная тема фильма.
Степанова: Не знаю. Это не история болезни, это история саморазрушения. Это история человека, который последовательными действиями себя доводит до искомого состояния.
Ратгауз: Да нет же, тут нет как раз истории человека. Самого человека тут нет. Драматургически это сделано по принципу: короля играет свита.
Кувшинова: Никакой сюжетной нагрузки он не несет.
Ратгауз: По большому счету, он мог бы лежать в состоянии клинической смерти весь фильм, а вокруг этой туши замечательный ансамбль артистов разыгрывал бы всю эту суету. А сочиненный маркетинговый ход — непонятно, кто спрятан в этой шкуре — мальчик или девочка, кто там сидит, — только подчеркивает, что героя нет, а есть совершеннейший симулякр.
Читать!
Бояринов: У меня есть ответ на этот вопрос. Даже этот фильм мог бы быть хорошим, если бы там был обаятельный Высоцкий. Вот если сравнивать с фильмом Стоуна о The Doors, по поводу которого были полярные мнения…
Кувшинова: Кстати, он создал вторую волну дорзомании в начале 1990-х.
Страницы:
Ссылки
КомментарииВсего:14
Комментарии
- 29.06Минкульт предложит школам «100 лучших фильмов»
- 29.06Алан Мур впервые пробует себя в кино
- 29.06Томми Ли Джонс сыграет агента ФБР в фильме Люка Бессона
- 29.06В Карловых Варах покажут «Трудно быть богом»
- 28.06Сирил Туши снимет фильм о Джулиане Ассанже
Самое читаемое
- 1. «Кармен» Дэвида Паунтни и Юрия Темирканова 3451746
- 2. Открылся фестиваль «2-in-1» 2343376
- 3. Норильск. Май 1268621
- 4. Самый влиятельный интеллектуал России 897680
- 5. Закоротило 822133
- 6. Не может прожить без ирисок 782274
- 7. Топ-5: фильмы для взрослых 758932
- 8. Коблы и малолетки 740903
- 9. Затворник. Но пятипалый 471321
- 10. Патрисия Томпсон: «Чтобы Маяковский не уехал к нам с мамой в Америку, Лиля подстроила ему встречу с Татьяной Яковлевой» 403115
- 11. ЖП и крепостное право 382801
- 12. «Рок-клуб твой неправильно живет» 370500
Но Отец-то в этом фильме (в отличие от персонажа Звягинцева) с изъяном. Алкоголик и наркоман - ребенок, который, конечно, тужится и хрипит, и "вопросы решает", но неизбежно остается тем "придурком" из песни группы "Ленинград", который не "любит твоих печеных булок".
Из этого следует, что выбор между Горбачевым и Ельциным, например, всегда будет в пользу реального мужчины, со всеми следующими отсюда следствиями и последствиями.
Фильм про Высоцкого не похож на "Жизнь других", потому что в немецком фильме в итоге победил западный уклад, а у нас сейчас всё наоборот. Высоцкого отпустили, разрешив ему наркотики и левый заработок, потому что он признал авторитет гэбешника. Это, своего рода, обращение к нынешней интеллигенции с предложением коллаборации. Полагаю, отныне редакции стоит активнее включаться в голосование по премии ФСБ в области культуры, на которую в этом году претендует идеальный сотрудник органов безопасности из "Высоцкого".
"Сказкой о светлом прошлом" не проникся, там её нет, есть обычная житуха восьмидесятых.
Фильмы "о настоящем человеке" ВВ и его настоящей жизни ещё будут, и такие, о которых сейчас говорилось, что вы так спешите...
Надеюсь, буду возвращаться к фильму (вопреки высказанному Никитой Владимировичем - "Фильм живёт недели..."). Для меня это что-то значит.
Станислав Львовский: Совершенно верно.
Ничего не верно. Поэт романтического мифа транслирует божественную силу - он медиатор, посредник. Сверхчеловек же транслирует исключительно самого Себя. Разница принципиальна.
... у Шемякина недавно спросили - что бы делал Высоцкий сегодня?
- Сегодня? Да мы и пили тогда так , чтобы не дожить до "сегодня". Я вот в эмиграции - а он "там"...
Выступал бы в сборном концерте шансона "Мама-зона" с каким-нибудь Севой Отмороженным и Жекой Красноярским.
Все было бы отлично. Если бы Высоцкий не был так похож то ли на Фантомаса в маске Высоцкого ( для старшего поколения), то ли на доброго киборга в той же личине для молодых (потому и пульс не прощупывался - его у машины просто нет).
Тот, кто за овальным столом вспомнил про "Главные песни о старом" -был безусловно прав.