Иногда воздействуешь опосредованно, создаешь ситуацию на съемочной площадке – например, идешь и обнимаешь водителя.

Оцените материал

Просмотров: 41572

Мамулия vs. Бакурадзе

Ольга Шакина · 30/08/2011
Бывшие соседи по парте о поколении режиссеров без зрителей, зависимости от культурных кодов, деревенской дурочке и Шота Руставели

Имена:  Бакур Бакурадзе · Дмитрий Мамулия

©  Евгений Гурко / OpenSpace.ru

Слева напрваво: Дмитрий Мамулия и Бакур Бакурадзе

Слева напрваво: Дмитрий Мамулия и Бакур Бакурадзе

Дмитрий Мамулия и Бакур Бакурадзе дружат лет тридцать — сначала они сидели за одной партой в тбилисской школе, потом переехали в столицу и сняли вместе короткометражный фильм «Москва» — о семье гастарбайтеров, потом каждый дебютировал с собственным полным метром (Бакурадзе с «Шультесом», Мамулия с «Другим небом»).

На этой неделе в прокат выходит «Охотник», второй фильм Бакурадзе, показанный в каннском «Особом взгляде» и конкурсе «Кинотавра». Главный герой картины, убивающий одомашненных свиней на работе и диких — на охоте, встречает женщину — бывшую заключенную. OPENSPACE.RU попросил Дмитрия Мамулию поговорить с бывшим одноклассником о вещах, о которых они говорят постоянно: о живом и мертвом кино, о работе с непрофессиональными артистами и о том, как жить после Апичатпонга Вирасетакуна.


Дмитрий Мамулия: У Питера Брука есть очень точное определение — «неживой театр». Это такой театр, который уже умер, и все же он есть, прикидывается живым и пытается вытеснить все, что проявляет хоть какие-то признаки жизни. Как происходит в кино? Есть такая старая цепочка: сценарист, режиссер, актер. Так вот, эта цепочка производит неживое кино. Не всегда, но в большинстве случаев. Она умерла, эта цепочка. Возможно, даже актеры играют хорошо — хотя в российском кино так бывает крайне редко, но фильм все равно получается «неживым», потому что воспроизводит очевидные фигуры и смыслы. У тебя же артисты непрофессиональные — ты полностью не владеешь ими, перестаешь быть демиургом, что-то входит на пленку помимо твоей воли.

©  Евгений Гурко / OpenSpace.ru

Дмитрий Мамулия

Дмитрий Мамулия

Бакур Бакурадзе: При сложной умелой провокации исполнитель роли перестает замечать камеру, группу и возвращается в естественную среду. Это невозможно с актерами, которые не могут быть естественными даже в жизни — что говорить о кадре. У них все общение с миром через маску. Правда, у непрофессионалов после дней, проведенных на площадке, тоже появляются наработки. В «Охотнике» были такие проблемы.

Мамулия: Посмотри, какие лица на средневековых полотнах. Они словно продуты далекими ветрами. В них словно вложена «смерть». Перед Васнецовым, когда он рисовал «Аленушку», сидела деревенская дурочка — это дало ему возможность уловить нечто, что лежит за пределами картины. То же с твоей актрисой (непрофессиональная исполнительница главной женской роли в «Охотнике» Татьяна Шаповалова. — OS). Ее лицо и тело повествуют о чем-то помимо твоего рассказа, и это очень важно, мне кажется. Не так ли это? И что ты с ней делал?

Читать текст полностью

 

 

 

 

 

Все новости ›