Просмотров: 36027
«Ты в принципе, конечно, козел. Но что-нибудь из этого можно сделать»
Страницы:
Как это в России устроено? К тебе приходит сценарист. Ты ему говоришь: «Ну, ничего». Дальше ты ему даешь заключение, в котором написано: «Ты в принципе, конечно, козел. Но что-нибудь из этого мы можем сделать». Первая фраза обычно такая: «Материал достаточно интересный, но требует доработок, в том числе и принципиального характера». Все хорошо, но все плохо. Дальше ты пишешь: этот персонаж ведет себя нелогично,
эта сцена вываливается, этот финал не работает. Не то чтобы пытаешься что-то положительное найти в сценарии, просто сразу даешь указание, как переделать текст, исходя при этом из своего личного, Вени Пупкина, жизненного опыта. Ты ни на одну минуту не пытаешься встать на точку зрения автора и попытаться посмотреть на историю его глазами.
Перед тем как приехать в TFL, все редакторы писали свои заключения – замечания на сценарный тритмент. В бумажке, которая сопровождала тритменты, было написано: «Мы не ждем от вас критики, мы не ждем от вас указаний. Мы ждем, чтобы вы услышали, ради чего этот материал стоит экранизировать». С самого начала я была поставлена в совершенно противоположную моему жизненному опыту ситуацию. И сразу поняла, что так – намного труднее и намного плодотворнее.
У нас дикое предубеждение к любому тексту, который мы берем в руки. Тоталитарное сознание есть у всех, даже у тех, кто думает, что у них его нет. Вторая проблема – невежество: чем меньше человек знает, тем более он уверен, что он знает все.
Два тритмента у меня заранее вызвали жгучую ненависть. Один казался типичной «вгиковской короткометражкой»: камера медленно едет по пустому полю, льет дождь, и одинокая фигура человека где-то вдалеке... Прочитала и поняла, что этого человека я возненавижу навсегда. Второй – швейцарский сценарий про мальчика, который, при внешне благополучной семье, воюет с отцом. Мысли при чтении были такие: вот Швейцария, парень бесится с жиру, высасывая проблему из пальца (как у нас мальчики, не выходившие за пределы Садового кольца, пишут про Чечню).
Когда я приехала на первую сессию в TFL, в полной мере ощутила всю свою неправоту. Мне даже не было стыдно – было чувство больше, чем стыд. Парень, который писал про одинокое поле, – просто гений. Он пришел из арт-среды – делал инсталляции, видео и все фестивали объехал со своими короткометражками. Тритмент написал первый раз в жизни, вообще не знал, как это делается. Описывал больше визуальную сторону, потому что про это понимает. Его сценарий про французского адвоката, который в XIX веке поехал в Латинскую Америку и организовал государство в Араукании – первую интеллектуально сконструированную конституционную страну на континенте. И сел за это в чилийскую тюрьму. Сюжет – офигенский, и кино будет невероятное.
Второй парень, который (как мне показалось издалека) бесится с жиру, пережил жуткую драму в четырнадцать лет и до сих пор от нее отходит. Его тритмент был написан прекрасно, как будто автор находится в шкуре героя. Оказалось, он изначально писал от первого лица, а потом поменял на третье.
Три главных урока для меня. Первое – нельзя иметь предубеждения к тексту. Нельзя судить людей не видя, никогда. Второе – уважение. Третье – готовность выслушать, терпение, открытость.
Я читала текст Инны Денисовой о Высших курсах сценаристов и режиссеров и могу сказать, как кот Бегемот, что она свистнула слабо. Можно было жестче. Не просто обозреть с позиции наблюдателя, но и объяснить, почему это так, – структурно. Вы знаете, что человек, который преподает там продюсирование, – у него последний фильм в анамнезе «Пеппи Длинныйчулок»? Во ВГИКе то же самое.
Я понимаю, что есть авторские картины и есть какая-то функциональная фотопечать. Человеку надо вечером прийти, впилиться в телевизор – и чтоб ему сорок минут что-то с экрана рассказывали. Одна коллега сформулировала: «Как выглядит среднестатистическая сцена из нашего сериала? Сидят две бабы на фоне зеленой стены, нам за кадром сказали, что это медсестры в роддоме. Одна другой говорит: “Слушай, ты знаешь... А я ребенка подменила”. А другая ей: “Да ты что!”» Чтобы писать такое, нужна, наверное, какая-то киношкола, в которой людям объяснят: кирпич делается из глины, в серии должно быть тридцать сцен, в сцене должно быть десять реплик и т.д. Этому всему тоже надо учить, и я за то, чтобы технологический навык у людей был.
Но ведь бывают еще и авторы, которых надо слушать.
Когда преподает Юрий Арабов, замечательный писатель, прекрасный мыслитель, он их всех учит быть маленькими арабятами. Он может рассказать свой концепт, и человек, которому этот концепт созвучен (или, наоборот, противен), пойдет и что-то сделает. Но студент не может выйти от него и сказать: «Я знаю теперь вот это!» Теперь он знает, что думает об этом Арабов, на этом его знания заканчиваются. Это не есть образование.
Автору тоже нужна техника. Что такое талант без профессионализма? Например, когда фильм снят настолько неточно, что сократить или изменить его невозможно, можно только переснять.
В TFL все было очень продуманно, очень структурированно. Каждую минуту происходит освоение технологии. Час на это, час на то. В результате мы достигаем определенного результата. Человек пересматривает весь свой проект, разбирает его по сценам, по длительности, по персонажам.
Нам давали кучу методичек, очень разных — и европейских, и голливудских, в том числе чуть ли не из опыта «Мелроуз-Плейс». Некая техника применима к написанию такого-то и такого-то фрагмента, потому что там работает такой-то и такой-то закон. А вот под этот фрагмент нужно подобрать другую технику...
Талант и профессионализм у нас — два мира, как будто противопоставленные друг другу. Но ведь это части одного целого.
Кино — это еще и навык общения с людьми. Когда режиссер входит в производство, он должен объяснить задачу оператору, композитору, про сценариста я вообще не говорю. У нас не учат взаимодействовать. Эта поза — «я все сказал, смотрите на экран» — возможна только после завершения фильма. А до этого ты должен объяснять свой замысел словами. Не ждать, что собеседник телепатическим образом проникнет к тебе в мозг. Режиссеры, которых я встретила в TFL, умеют разговаривать.
С 2006-го кино как индустрия стало возвращаться. Но людей, которые могли бы преподавать, — их нет. Для того чтобы пойти преподавать в середине нулевых, человек должен был закончить вуз в начале девяностых. Он его закончил — и пошел торговать вареными джинсами. Сейчас во ВГИК должно пойти поколение Котта. Но поколение Котта еще не наснимало столько, чтобы захотеть преподавать. В итоге на преподавательской работе сидят люди, которые не могут зарабатывать съемками. Как только дырка начнет зарастать, все наладится.
Все можно поменять. Когда я думаю про опыт нашего последнего «Кампуса», то понимаю, что случайным образом изобрела велосипед, насмотревшись по верхам. Оказалось, что наша сценарная лаборатория существует по тем же правилам, по которым работают в TFL. Как я пришла к этому? Ну вот есть дорожка асфальтовая, а я шла через кусты, оставляя клоки одежды, но вышла к людям. У нас в «Кампусе» есть ощущение боления каждого за других, у нас все проживают дико тяжелую совместную жизнь, ненавидят друг друга в какой-то момент. И дальше они понимают, что схема работы была правильной. И с этой схемой, с конкретными навыками они от нас выходят.
Фильм Руфата Гасанова, снятый во время Generation Campus 2010
Так и должно быть устроено, в том числе и на Высших курсах. Но вот это чувство необязательности происходящего — можно ходить, можно не ходить, можно работать, можно не работать, можно думать, можно не думать, —
оно там разлито в воздухе. И природу такой необязательности я вижу в том, что люди, которые идут туда учиться, не готовы положить свою жизнь на профессию. А людям, которые преподают, — им просто давно ничего не интересно. В TFL было ощущение абсолютной преданности делу, которой я здесь почти никогда не вижу. Но когда встречаю, хватаюсь за это немедленно. Когда будет желание слушать, появятся и голоса. И я уверена, что при отстройке технологии, правильной, эту общую страсть к кино можно вернуть. Я правда в этом уверена.
Записала Мария Кувшинова
Читать!
Перед тем как приехать в TFL, все редакторы писали свои заключения – замечания на сценарный тритмент. В бумажке, которая сопровождала тритменты, было написано: «Мы не ждем от вас критики, мы не ждем от вас указаний. Мы ждем, чтобы вы услышали, ради чего этот материал стоит экранизировать». С самого начала я была поставлена в совершенно противоположную моему жизненному опыту ситуацию. И сразу поняла, что так – намного труднее и намного плодотворнее.
У нас дикое предубеждение к любому тексту, который мы берем в руки. Тоталитарное сознание есть у всех, даже у тех, кто думает, что у них его нет. Вторая проблема – невежество: чем меньше человек знает, тем более он уверен, что он знает все.
Два тритмента у меня заранее вызвали жгучую ненависть. Один казался типичной «вгиковской короткометражкой»: камера медленно едет по пустому полю, льет дождь, и одинокая фигура человека где-то вдалеке... Прочитала и поняла, что этого человека я возненавижу навсегда. Второй – швейцарский сценарий про мальчика, который, при внешне благополучной семье, воюет с отцом. Мысли при чтении были такие: вот Швейцария, парень бесится с жиру, высасывая проблему из пальца (как у нас мальчики, не выходившие за пределы Садового кольца, пишут про Чечню).
Когда я приехала на первую сессию в TFL, в полной мере ощутила всю свою неправоту. Мне даже не было стыдно – было чувство больше, чем стыд. Парень, который писал про одинокое поле, – просто гений. Он пришел из арт-среды – делал инсталляции, видео и все фестивали объехал со своими короткометражками. Тритмент написал первый раз в жизни, вообще не знал, как это делается. Описывал больше визуальную сторону, потому что про это понимает. Его сценарий про французского адвоката, который в XIX веке поехал в Латинскую Америку и организовал государство в Араукании – первую интеллектуально сконструированную конституционную страну на континенте. И сел за это в чилийскую тюрьму. Сюжет – офигенский, и кино будет невероятное.
Второй парень, который (как мне показалось издалека) бесится с жиру, пережил жуткую драму в четырнадцать лет и до сих пор от нее отходит. Его тритмент был написан прекрасно, как будто автор находится в шкуре героя. Оказалось, он изначально писал от первого лица, а потом поменял на третье.
Три главных урока для меня. Первое – нельзя иметь предубеждения к тексту. Нельзя судить людей не видя, никогда. Второе – уважение. Третье – готовность выслушать, терпение, открытость.
Я читала текст Инны Денисовой о Высших курсах сценаристов и режиссеров и могу сказать, как кот Бегемот, что она свистнула слабо. Можно было жестче. Не просто обозреть с позиции наблюдателя, но и объяснить, почему это так, – структурно. Вы знаете, что человек, который преподает там продюсирование, – у него последний фильм в анамнезе «Пеппи Длинныйчулок»? Во ВГИКе то же самое.
Я понимаю, что есть авторские картины и есть какая-то функциональная фотопечать. Человеку надо вечером прийти, впилиться в телевизор – и чтоб ему сорок минут что-то с экрана рассказывали. Одна коллега сформулировала: «Как выглядит среднестатистическая сцена из нашего сериала? Сидят две бабы на фоне зеленой стены, нам за кадром сказали, что это медсестры в роддоме. Одна другой говорит: “Слушай, ты знаешь... А я ребенка подменила”. А другая ей: “Да ты что!”» Чтобы писать такое, нужна, наверное, какая-то киношкола, в которой людям объяснят: кирпич делается из глины, в серии должно быть тридцать сцен, в сцене должно быть десять реплик и т.д. Этому всему тоже надо учить, и я за то, чтобы технологический навык у людей был.
Но ведь бывают еще и авторы, которых надо слушать.
Когда преподает Юрий Арабов, замечательный писатель, прекрасный мыслитель, он их всех учит быть маленькими арабятами. Он может рассказать свой концепт, и человек, которому этот концепт созвучен (или, наоборот, противен), пойдет и что-то сделает. Но студент не может выйти от него и сказать: «Я знаю теперь вот это!» Теперь он знает, что думает об этом Арабов, на этом его знания заканчиваются. Это не есть образование.
Автору тоже нужна техника. Что такое талант без профессионализма? Например, когда фильм снят настолько неточно, что сократить или изменить его невозможно, можно только переснять.
В TFL все было очень продуманно, очень структурированно. Каждую минуту происходит освоение технологии. Час на это, час на то. В результате мы достигаем определенного результата. Человек пересматривает весь свой проект, разбирает его по сценам, по длительности, по персонажам.
Нам давали кучу методичек, очень разных — и европейских, и голливудских, в том числе чуть ли не из опыта «Мелроуз-Плейс». Некая техника применима к написанию такого-то и такого-то фрагмента, потому что там работает такой-то и такой-то закон. А вот под этот фрагмент нужно подобрать другую технику...
Талант и профессионализм у нас — два мира, как будто противопоставленные друг другу. Но ведь это части одного целого.
Кино — это еще и навык общения с людьми. Когда режиссер входит в производство, он должен объяснить задачу оператору, композитору, про сценариста я вообще не говорю. У нас не учат взаимодействовать. Эта поза — «я все сказал, смотрите на экран» — возможна только после завершения фильма. А до этого ты должен объяснять свой замысел словами. Не ждать, что собеседник телепатическим образом проникнет к тебе в мозг. Режиссеры, которых я встретила в TFL, умеют разговаривать.
С 2006-го кино как индустрия стало возвращаться. Но людей, которые могли бы преподавать, — их нет. Для того чтобы пойти преподавать в середине нулевых, человек должен был закончить вуз в начале девяностых. Он его закончил — и пошел торговать вареными джинсами. Сейчас во ВГИК должно пойти поколение Котта. Но поколение Котта еще не наснимало столько, чтобы захотеть преподавать. В итоге на преподавательской работе сидят люди, которые не могут зарабатывать съемками. Как только дырка начнет зарастать, все наладится.
Все можно поменять. Когда я думаю про опыт нашего последнего «Кампуса», то понимаю, что случайным образом изобрела велосипед, насмотревшись по верхам. Оказалось, что наша сценарная лаборатория существует по тем же правилам, по которым работают в TFL. Как я пришла к этому? Ну вот есть дорожка асфальтовая, а я шла через кусты, оставляя клоки одежды, но вышла к людям. У нас в «Кампусе» есть ощущение боления каждого за других, у нас все проживают дико тяжелую совместную жизнь, ненавидят друг друга в какой-то момент. И дальше они понимают, что схема работы была правильной. И с этой схемой, с конкретными навыками они от нас выходят.
Фильм Руфата Гасанова, снятый во время Generation Campus 2010
Так и должно быть устроено, в том числе и на Высших курсах. Но вот это чувство необязательности происходящего — можно ходить, можно не ходить, можно работать, можно не работать, можно думать, можно не думать, —
Читать!
Записала Мария Кувшинова
Страницы:
КомментарииВсего:33
Комментарии
- 29.06Минкульт предложит школам «100 лучших фильмов»
- 29.06Алан Мур впервые пробует себя в кино
- 29.06Томми Ли Джонс сыграет агента ФБР в фильме Люка Бессона
- 29.06В Карловых Варах покажут «Трудно быть богом»
- 28.06Сирил Туши снимет фильм о Джулиане Ассанже
Самое читаемое
- 1. «Кармен» Дэвида Паунтни и Юрия Темирканова 3451826
- 2. Открылся фестиваль «2-in-1» 2343430
- 3. Норильск. Май 1268744
- 4. Самый влиятельный интеллектуал России 897713
- 5. Закоротило 822174
- 6. Не может прожить без ирисок 782654
- 7. Топ-5: фильмы для взрослых 759437
- 8. Коблы и малолетки 741016
- 9. Затворник. Но пятипалый 471597
- 10. ЖП и крепостное право 407976
- 11. Патрисия Томпсон: «Чтобы Маяковский не уехал к нам с мамой в Америку, Лиля подстроила ему встречу с Татьяной Яковлевой» 403238
- 12. «Рок-клуб твой неправильно живет» 370608
Вот только кивки в сторону "тоталитарного сознания" - хрень. Концепция "режиссер- богицарь" была в России до всякого тоталитаризма. Сначала МХАТ, а потом уже ВЦИК. Так что еще неизвестно, кто кого породил (хотя и известно, кто кого убил).
Зато об отсутствии профессионализма, нежелании слушать и нежелании работать - очень убедительно.
При таком раскладе наличие (отсутствие) чисто ремесленных, профессиональных навыков - дело не то что, десятое... стотысячное...
Вот мне, например, скоро будет 24, я пишу сценарии. Очень хочу пойти учиться на режиссуру, причем хочу, чтобы меня учили профессии, именно профессии, а не тому о чем и как именно говорить. О чем и как я сам разберусь, научите меня профессии, дальше дело за мной. Вот только куда мне податься? Я хотел на ВКСиР, но, прочитав некоторые отзывы, я понял, что там шляпа. Во ВГИКе аналогично. И вот что мне делать? Куда податься?
Может быть индустрия как-нибудь соберется и подумает о нас, молодых, потому что если вы за нас не возьметесь сейчас, то мы пропадем, а вместе с нами и надежда на хоть какой-то приличный кинематограф в России. Может вы создадите какое-то новое учереждение в котором будут преподовать современные снимающие профессионалы, а не люди, вышедшие в тираж, при всем уважении к этим людям..
Придумайте что-нибудь, пожалуйста..
Ну, это не совсем по теме. Речь-то в статье идет о принципиальных отличиях российского киношного (да и вообще культурного) процесса от принятого в цивилизованном мире. А непотизм - явление общечеловеческое - этого добра хватает не только в Москве, но и в Риме, и в Париже, и в Нью-Йорке.
Да, в какой-то мере у меня патерналистское сознание, и что в этом плохого? Что плохого в том, что я прошу создать у людей хотя бы одно хорошее и профессиональное учебное заведение на страну в 150.000.000 человек, это же в интересах этих людей, они же жалуются, что сценариев нет, режиссеров нет, что вообще ничего нет, что наше кино в жопе. Ну так давайте что-то менять, давайте начнем с этого, без свежей крови ведь все будет еще хуже, не так ли? Я не прошу мне в жопу дуть, дайте хотя бы возможность нормально выучиться..
В Европе разве не так все происходит? Там разве не патернализм? Там старшее поколение вкладывает ресурсы, деньги и время в образование младшего: различные гранты, пособия и прочее, образование там очень развито, и это приносит свои плоды. Это нормальная мировая практика, а наше старшее поколение занимается разворовыванием и зарабатыванием, оно положило на нас и говорит "плывите, как хотите", кто-то может и выплывет, но ситуацию в целом это не изменит, нужна система.
Отсталое тоталитарное сознание скорее у вас, если вы считаете, что достойного образования быть не должно, а должен быть голый энтузиазм, который непонятно к чему приведет..
Советы о заведения где это можно сделать будут кстати,заранее благодарю)
"Три главных урока для меня. Первое – нельзя иметь предубеждения к тексту. Нельзя судить людей не видя, никогда. Второе – уважение. Третье – готовность выслушать, терпение, открытость."
эта цитата меня поразила,наверное туда надо было ехать для того что бы сделать это открытие. Дам бесплатный совет если позволите: судить нельзя даже если ты видишь человека ибо права у Вас (как и у каждого) на это нет,у каждого свой собственный жизненный путь.
Автору спасибо за статью,т.к. полезное в ней есть,а это главное.
К чему приведет энтузиазм это только от вас зависит и никто вам в его проявлении мешать не будет. И пока все произойдет тут как в Европе, я боюсь вы уже будете не молоды и не попадете в эти программы. Проще не ждать, а читать книжки. Дофига же есть, про то как снимать, как писать, и как смотреть. Для вдохновения можно еще пересмотреть фильмы режиссеров, которые не ждали государственных грантов и никогда не учились в киношколе, начните со старшего Копполы или лучше с Джона Форда.
наглая неправда... Мастера (по крайней мере в мастерской Хотиненко-Финн-Фенченко) отвечают за своих учеников. Конечно, только за тех, кто ходит на курсы и много работает. Фенченко вообще порой нянчится над монтажем курсовых до потери сил. А из статьи получается, что на выхлопе с Курсов - пустышка. Да, возможно, это не американское кинообразование. Но все зависит от желания и энтузиазма. В наборе этого года уже есть ученики, которые получают призы не международных и российских фестах. Курсовые и дипломы выпускников только в этом году уже победили в 3 европеский кинофестивалях.... Такое чувство, что Openspace настоятельно ведет войну против ВГИК и ВКСР. Зачем?
Все верно, но, как мне кажется, гораздо лучше когда у вашего энтузиазма перспективы не туманные, как в ваших рассказ про ютуб, а вполне определенные и радужные..
Видимо, зря я написал, что мне скоро будет 24, вы сразу встали по отношению ко мне в отеческую патерналистскую позицию, хахах, и начали давать мне советы. Поверьте, я уже посмотрел почти все, что только можно, я пишу сценарии, я знаю, каким должно быть кино, которое я хочу снимать, я его вижу. Все что мне нужно - это обучение профессии, ремеслу, но вот загвоздка здесь этому нигде не учат.
Придется,наверное, подтянуть английский и уезжать в Европу, видимо, вы правы, когда говорите, что я уже буду в летах, когда здесь что-то либо сдвинется с мертвой точки.
Это что шутка? Вы в стране ссыкунов и конформистов живете. Ничего кроме унылых "Простых вещей" здесь ждать не приходится..
конформизм, мне кажется об этом прежде всего и надо говорить, а не о некоем профессионализме как башне из слоновой кости
Хлебников лучший российский режиссер на сегодняшний день, не считая Балабанова. У него все фильмы хороши. Я ни одного слабого фильма у него еще не видел. Только если короткометражка в Коротком Замыкании.
bezumnypiero
Я согласен, это главная проблема. Мы в полнейшем застое.
Вдвойне странно, что вы прочитав все книжки, в том числе, наверное, и американские учебники, и посмотрев все фильмы не начали уже сами пробовать снимать. Судя по тому что вы пишете можно сделать вывод, что кино вы хотите снимать не для зрителей, а "свое" авторское, и желательно за государственный счет или встроиться в синекуру.
Художественные фильмы про коррупцию и фальсификации выборов никогда не снимают по факту. По факту делают репортажи, уголовные дела, а уже потом снимают фильмы. Потому что просто иначе зрителям это не интересно. Если же первые два акта с репортажами и уголовными делами в стране отсутствуют, то зачем и кому делать такие фильмы тут?
Не знаю, может я открою вам Америку сейчас, но для того, чтобы снять фильм, хотя бы и короткометражный нужны средства, которыми немажорный индивид вроде меня не обладает. Не все, знаете ли, готовы снимать с рук на фотоаппарат.
Я хочу снимать авторское кино для зрителя, как, например, это делает Уэс Андерсон или Джим Джармуш в "Сломанных цветах". Вполне можно снимать кино для зрителя, оставаясь при этом автором, а не куклой..
Учебники я не читаю, я считаю, что или ты знаешь как, или не знаешь, и никакие учебники тебе здесь не помогут, я могу ошибаться, но это мое мнение.
Да нет, все же лучше на частный капитал снимать, так лучше работаться будет, не будем соблазна спиздить полбюджета и списать все на творческую неудачу..
Можно к фотику купить штатив, это не дорого! Не знаю видели ли вы или нет, но есть гениальный авторский блокбастер OXHIDE II там цифровухой с 8 точек по очереди снята мощная семейная драма про лепку пельменей. В главных ролях сама режиссер и ее семья. На 7 фестивалях фильм показали уже.
Учебники даже если их просто читать меняют сознание, даже просто просмотр фильма меняется, когда обращаешь внимание как стоит камера, актер и какой свет. И там часто именно ремесло, особенно в гайдах для сценаристов, на такой минуте такой пук, на такой надо кого-нибудь убить, здесь надо целоваться.
Если бы Уэс Андерсон начал снимать не тогда когда он начал, а сейчас, то делал бы он сейчас, не то что он делает, а трэш и хорроры как Ажа или Нимрод Антал. Время изменилось и во всем мире почти так. Ну и вы не в Америке, как я понимаю. Куклы нужнее стране и потом никто не мешает вылупиться из куклы во что-то хорошее.
Спасибо, обязательно найду и посмотрю. Но то, что вы описываете дальше, это унификация. Унификация - главная проблема современного кинематографа, как мне кажется, все продюссеры хотят, как в голливуде, все по одним и тем же сценарным схемам одни и те же линии, одни и те же конфликты.
Глобализация, однотипность и узость приканчивают кино. Не думаю, чтобы Уэс снимал хорроры и трэш, не его уровень, он для этого слишком самобытен и талантлив.
Не хотите читать гайды, есть учебники по истории кино, но не какие были Авторы и Темы, а о том как кто чего снимал, и как технические ограничения и прорывы влияли на конечный продукт. Ваш талант и самобытность не убьет если например вы узнаете какие бывают виды монтажа и как эти виды монтажа появлялись и оформлялись в кино 10-х 20-х 30-х годов. Потом можно взять и переснять ролик с Мозжухиным про эффект Кулешова с постовым милиционером в главной роли - все концепт, успех, фестивали, эфир у Малахова.
Уэсу Андерсону повезло попасть к диснеевским продюсерам и в пижонскую тусовку, если бы не попал, снимал бы хорроры.
С другой стороны, если редактор, побывав на иностранной стажировке вдруг понимает, что людей (ладно - сценаристов) стоит уважать, то это революционный результат и хочется отправить туда как можно больше народа из профессии.
-->Художественные фильмы про коррупцию и фальсификации выборов никогда не снимают по факту.
это не так, фильмы про современные общественные проблемы снимались и снимаются в огромном количестве: Гражданин Кейн, Вся королевская рать (1946), весь неореализм, Вся президентская рать, Маленький солдат, Далеко от Вьетнама (документальный), Разговор, Заговор Параллакс , итальянское политическое кино, японские фильмы про якудзу и т.д.
не только по факту, но даже заранее - Китайский синдром.
Тот же "Il Divo" Соррентино. Да и в Америке полно примеров..