Черный прилив (Black Tide). 2002—2003
Возвращаясь к морской теме, художник исследует последствия крупнейшей в истории утечки нефти из-за потопления танкера «Престиж» у берегов Испании в ноябре 2002 г. Он документирует усилия людей по ликвидации последствий этой аварии и одновременно наблюдает самодовольную реакцию на бедствие правого крыла испанского правительства. По иронии судьбы, этот проект снят там же, где и «Рыбная история» десятью годами раньше — в испанском Виго. При этом художник как всегда избрал анти-фотожурналистский подход, думая о тех долговременных эффектах утечки нефти, которые обычно не доходят до новостных радаров. Поэтому фотографии в проекте сопровождает оперное либретто, действие которого отнесено на тридцать лет в будущее, когда страшные последствия утечки наконец исчезнут. Секула оставил пьесу незаконченной, предложив зрителям присылать ему стихи, продолжающие первую фразу или рефрен («Мне показалось это интуитивно точным, поскольку Испания представляла собой поле боя неолиберализма с демократической оппозицией». — А.С.). Меланхолия, рождаемая зрелищем тяжкого труда по ликвидации последствий аварии, соединяется здесь с утопическим предвосхищением будущего — при этом и то, и другое находится вне рамок того, что показывают новости.


Кораблекрушение и рабочие (Shipwreck and Workers). 2005—2007
На «Документе-12» этот проект демонстрировался на огромных щитах, расположенных вдоль подъема в гору в парке Вильгельмсхёэ (одна из площадок «Документы»). Художник снова исследует тему труда, после социалистического реализма абсолютно вытесненную из актуального художественного контекста. (И, вероятно, как раз благодаря Секуле эта тема вернулась в актуальный художественный контекст.) Художник установил «мобильный и временный монумент труду», переосмысляя традицию монументальной скульптуры в общественном пространстве в диалоге с расположенным рядом ансамблем парковой скульптуры XVIII в. Фотопортреты людей разных профессий — зачастую очень древних (как кузнец и мореплаватель) — встречают поднимающегося в гору зрителя, как динамично развивающаяся дидактическая пьеса в духе Брехта. На обратном пути, напротив, зритель видит только ярко-оранжевые пустые задники панелей — они, как чистые экраны, позволяют спроецировать на них представления о воображаемом и возможном будущем.


Полония и другие сказки (Polonia and Other Tales). 2009
Проект о польских иммигрантах в Чикаго и путешествиях самого художника в Польшу снят в 2008—2009 гг. Неопределенное место действия — речь идет о Полонии, скорее воображаемом пространстве, нежели реальной Польше, — с одной стороны, располагает проект в меланхолическом пространстве размышления о собственной национальной идентичности, которое немедленно разрушается через привнесение в визуальный ряд политических и экономических подробностей. Самый известный кадр из серии запечатлел мужские руки, срезающие траву. Как гласит подпись к фотографии, дело происходит на покинутом польском аэродроме, который ЦРУ использовало для транспортировки «особо опасных» подозреваемых в терроризме. Если для Альфреда Жарри в его предуведомлении к «Королю Убю» Польша — это такое «нигде», то для Секулы, вероятно, Полония (почти как Китай) разлита повсюду.


Конвейер с закрытыми глазами (Eyes Closed Assembly Line). 2010
Эта работа была показана в подсвеченной витрине галереи E-Flux в Нью-Йорке одновременно с выставкой уже упомянутого раннего проекта Секулы This Ain’t China и на созвучии и контрасте с ним должна была демонстрировать творческую эволюцию мастера за прошедшие десятилетия. Она свидетельствует и о сохраняющемся у Секулы интересе к Китаю, уже не такому загадочному, как прежде, но продолжающему формировать воображаемые варианты производственных отношений. Художник снял молодую китайскую работницу, занятую на конвейере во время путешествия в одну из китайских «особых экономических зон» рядом с портовым городом Гуанчжоу для работы над проектом «Забытое пространство» о рабочих условиях в крупнейших мировых портах. Ее закрытые глаза — бракованный, с точки зрения фотожурналистики, снимок — прочитываются как отказ — например, отказ сознавать, что большинство товаров здесь сегодня производится в Китае («Это не Китай») или эмблема неприятия рабочего класса в политике и эстетике, которую Секула называет «не-отношением» (attitude of ain’t). Работа также проблематизирует этику взгляда художника, который обладает способностью видеть и запечатлевать, и «общеизвестную» слепоту рабочего в отношении его угнетенности — будучи лишенной взгляда, китайская работница здесь предстает угнетенной втройне.


Выставки

Работы Алана Секулы регулярно появляются на крупных художественных выставках и биеннале, он участвовал в двух предыдущих выставка «Документа» в 2002 и 2007 годах. В 2003 году венский фонд Generali Foundation организовал его большую ретроспективу «Перформанс в рабочих условиях» (Performance Under Working Conditions) и публикацию его работ. В 2009—2010 гг. ретроспективная выставка его работ «Полония и другие сказки» была показана в The Renaissance Society в Чикаго, Национальной галерее Захета в Варшаве, Музее Людвига в Будапеште и в Belfast Exposed.


Алан Секула в интернете

Алан Секула в галерее Michel Rein (Париж)
«Рыбная история» в центре современного искусства Вит де Вит 
«Кораблекрушение и рабочие» в Museum in Progress 
Книга «Критический реализм в современной арт-фотографии вокруг Алана Секулы»
Интервью с художником о его работе на «Документе-12» (2007)
A Short Film for Laos
The Traffic in Photographs. Lecture by Allan Sekula. Barcelona, 2011.
Interview with Allan Sekula. Barcelona, 2011.
Статья Negation Notes (while working on an exhibition with Allan Sekula featuring This Ain’t China: A Photonovel)​

Ссылки

• Алан Секула. Школа – это фабрика. О политике образования и трафике в фотографии, 02.05.2012