4. Как по-вашему, эта выставка что-то изменит в Москве — для широкой публики и для арт-мира?

Тереза Мавика. Как ни крути — можно любить или не любить Кабакова, — но одно я могу сказать: в следующий раз, когда будет готовиться какая-то выставка, у всех перед глазами будет эта модель. Потому что эти выставки сделаны очень профессионально. Будет с чем сравнить свою дальнейшую работу. Я живу здесь почти двадцать лет, но такое вижу впервые.

Андрей Монастырский. Не знаю. Хорошее искусство всегда было маргинально. Им интересовались десять человек. Но если бы ты меня спросила, когда было влияние Кабакова, особенно на молодое поколение, сильнее, в начале 1970-х или сейчас, то я бы, конечно, сказал — тогда. Влияние было просто колоссальное. Как у Кейджа.

Михаил Каменский. Давайте я лучше вам отвечу на вопрос, сформулированный мной: что, собственно, меняет появление в Москве такой организации, которая начинает устраивать некоммерческие арт-проекты? Я имею в виду «Гараж». Сейчас в Москве нет полноценного государственного или частного музея современного искусства, но при этом существует постоянный голод, информационный и визуальный. Неудовлетворенная потребность в информации о том, что такое современное искусство; кто является наиболее талантливым представителем молодого поколения; откуда это молодое поколение произрастает; кто является ключевыми фигурами начиная со второй половины XX века. В этом контексте «Гараж» чрезвычайно важен. Это позволяет осознать величие, значимость и вес в современной культуре художников-артистов (я понимаю под современным художником не живописца, не скульптора, а именно артиста, работающего одновременно в разных медиа). Другой вопрос, что постоянно искать финансирование для проведения такого рода программных выставок — дело непростое и по плечу лишь небольшому количеству очень талантливых организаторов, по сути современных Дягилевых. Таких Дягилевых и в мире очень мало, а в нашей стране просто, наверное, пальцев одной руки будет многовато. Но когда так счастливо сходятся звезды и в лице организатора мы получаем и талантливого менеджера, и источник финансирования — эта ситуация совершенно уникальна. Я бы сказал, королевская ситуация.
Мы, конечно, понимаем, что первый опыт, связанный с ретроспективой Кабакова, имел свои минусы. Например, кто сейчас может сказать, что выставка Кабакова продолжается и можно поехать в «Гараж» ее посмотреть? Весь рекламный залп был связан с открытием.
Подобные проекты традиционны для всех больших богатых городов мира. И делать такого рода выставки без поддержки государства сложно. Я помню, как в Нью-Йорке был большой проект, посвященный Китаю. Его поддержал нью-йоркский муниципалитет — и в городском оформлении присутствовали элементы китайского стиля. Мне не кажется, что в Москве такое сложно представить: есть традиции городского оформления. И я думаю, что большие выставочные проекты не должны носить элитарного характера, они должны быть максимально демократичны — тогда современное искусство сможет сыграть значительную роль как инструмент формирования общественного сознания и современного общества.

Давид Рифф. Может быть, открытие «Гаража» — это как открытие MoMA в Нью-Йорке через девять дней после краха фондовой биржи в 1929 году.

Анатолий Осмоловский. Кабаков создает масштаб сравнения для российской художественной среды, которая (не только по ее вине, но и по вине всей социальной структуры общества) очень сильно за последние десять лет погрязла в гламуре. Творчество Кабакова дает координаты. Не имеет смысла говорить, устарело его искусство или нет: он классик. Не может быть «неактуально» творчество Джеффа Кунса или Тони Крега, ну и так далее — разных художников, которые сказали какое-то важное слово, относительно которого любому молодому художнику нужно определиться, чтобы отвергнуть, принять, рассматривать и критиковать. Это и есть «классическое искусство» — то, по поводу которого надо уметь определиться.
Я считаю, что за последнее время, за последний год-полтора художественная ситуация в России улучшилась на порядок. Были привезены очень хорошие выставки. Такого никогда не было в России, когда почти друг за другом шли значимые культурные события. Прежде всего, выставка «Борьба за знамя» Екатерины Деготь, ну и ряд других выставок на высоком уровне.

Никита Алексеев. Конечно же, нет. А что-нибудь изменилось, когда Репин написал картину «Иван Грозный и сын его Иван»? А когда какой-то сумасшедший ее распорол? Конечно, ничего не изменилось.

Дмитрий Гутов. Я исхожу из того, что в развивающейся ситуации все идет на пользу. В этом смысле не важно — грандиозный успех, грандиозный провал, хорошо, плохо. Все, что происходит, работает на восходящую силу. А здесь мы именно с этим имеем дело. Кто недоволен и возбужден — это хорошо, кому понравилось — замечательно, находится в недоумении — прекрасно. При любом раскладе — лишь одни плюсы.

Павел Пепперштейн. Я думаю, что картина искусства вообще и картина московского концептуализма после этой ретроспективы станет гораздо более полной. Вообще удивительно, если говорить о московском концептуализме, что его московская публика активно обсуждает, выносит много суждений о нем, но при этом достаточно слабо стремится быть реально информированной о том, что московский концептуализм делал и делает. Такое нелюбопытство в сочетании с желанием об этом поговорить, иметь свое мнение. Московский концептуализм по-прежнему остается для публики неизвестным явлением, хотя она и не знает, что это явление ей неизвестно. Она, наоборот, считает его чуть ли не навязшим в зубах. Европейская публика знает об этом гораздо больше. И вина, конечно, лежит не на самих концептуалистах. Проблема заключается именно в нелюбопытстве московской публики, которая очень снобская и вообще тупая. Я имею в виду тупая не в плохом смысле. Но, в общем-то, немного и в плохом.

Алексей Цветков, писатель, сотрудник книжного магазина в «Гараже». Когда мы заказали книги (в книжном магазине Walter Koenig в Германии. — OPENSPACE.RU) и они приехали, мы на несколько экземпляров приклеили цены — ну, думали, больше все равно не продадим. Но мы продали почти всё — альбомы, книги, всю англоязычную и прочую литературу, несмотря на то что она недешевая. И даже не успеваем клеить эти этикетки, так быстро все расходится. Это превзошло все наши самые смелые ожидания.

Ретроспектива Ильи и Эмилии Кабаковых в Центре современной культуры «Гараж», на «Винзаводе» и в ГМИИ имени А.С. Пушкина открыта до 19 октября


Еще по теме:
Илья Кабаков: «Сейчас экстраверты командуют парадом, но так будет не всегда»
«Туалет» Кабакова: своими глазами
Кабаковы в «Гараже»: cвоими глазами
Открытие ретроспективы Ильи и Эмилии Кабаковых в ГМИИ им. А.С. Пушкина
Екатерина Деготь. Такой блистательный жук
Екатерина Деготь. Розенталь, Спивак и все остальные Ильи Кабаковы
Екатерина Деготь. О чем грустить в «Туалете» Кабакова
Анна Арутюнова. Кабаков: динамика, проценты, доли
Анастасия Паленова. Кабаков on sale
Десять самых дорогих работ Ильи Кабакова
Галеристы о Кабакове

Ссылки

• Илья Кабаков: «Сейчас экстраверты командуют парадом, но так будет не всегда»
• «Туалет» Кабакова: своими глазами
• Кабаковы в «Гараже»: cвоими глазами
• Открытие ретроспективы Ильи и Эмилии Кабаковых в ГМИИ им. А.С. Пушкина
• Екатерина Деготь. Такой блистательный жук
• Екатерина Деготь. Розенталь, Спивак и все остальные Ильи Кабаковы
• Екатерина Деготь. О чем грустить в «Туалете» Кабакова
• Десять самых дорогих работ Ильи Кабакова
• Анастасия Палёнова. Кабаков on sale
• Анна Арутюнова. Кабаков: динамика, проценты, доли
• Галеристы о Кабакове