Страницы:
Нет таких крепостей, которые мы не могли бы сдать в аренду
Неприятности МАХЛ начались со строительства нового здания. Сначала школа находилась в Лаврушинском переулке, напротив старой Третьяковки. В 1985 году, когда это здание одновременно со всем Советским Союзом пришло в аварийное состояние, государство на прощание поддержало культуру, причем усиленно, так как внук первого секретаря горкома партии товарища Гришина (аналог нынешней должности мэра) как раз учился в МСХШ. Школе было предложено место, сохраняющее соседство с Третьяковкой, — только с новым зданием на Крымском Валу. На эту площадку до того планировали перевести Алмазный фонд, но огранка новых талантов показалась нужнее. Чтобы сэкономить время (иначе внук Гришина не успел бы доучиться в новом здании), частично использовали типовой проект, но для получения полноценных по количеству света мастерских сняли перекрытия и верхние помещения объединили с нижними. Я поступила в 1991-м и училась уже в новом здании. Чуть позже достроили второй, индивидуальный корпус с бассейном, мастерскими и музеем для выставок учеников и педагогов.
Одновременно с окончанием строительства сменился и директор — Юрий Смирнов уволился, не сумев научиться выкручиваться. На тот момент директорами школы начиная с ее основания бывали только художники (в советское время и Третьяковкой руководили только художники). Но никто из художников не решился сменить Смирнова, ведь это накладывало на них обязательства понимать новые правила выживания, касающиеся в первую очередь недвижимости.
В 1993/94 учебном году директором была назначена Галина Куник, дама из администрации школы, образования в области искусства не имеющая. Вот она все поняла сразу. Она немедленно изменила устав школы так, что решения по финансово-хозяйственной части принимались ею единолично, несмотря на закон об образовании, действовавший до 2005 года, по которому сдача помещений в аренду могла быть санкционирована только с согласия совета образовательного учреждения.
Вот тут-то и развернулась бурно эта самая сдача в аренду. Сегодня сдается огромная часть школьных помещений. Куник оправдывает это недостаточным финансированием, что могло бы быть правдой — многие школы вынуждены сейчас сдавать часть своей «жилплощади». Однако от аренды выгоды для школы не видно: преподаватели по-прежнему получают мизерную зарплату в восемь тысяч рублей, родители покупают новые мольберты взамен рухляди (в школе нет ни одного не сломанного). Стоят всё те же стулья, достойные сельского клуба 70-х. Почти нет и освещения: старое вышло из строя, новое купить не на что. Нежные восковые фруктики и овощи — натюрмортный фонд — развалились, преподаватели просят родителей давать детям в школу натуральный продукт, который можно будет нарисовать, а потом съесть на обед. Единственное заметное обновление — стеклопакеты. Их установило Министерство образования.
Зато от сдачи помещений в аренду есть явный ущерб. В первую очередь пострадал интернат. Он был рассчитан на 80 мест, теперь в нем занято около 30. Не то чтобы перевелись таланты, просто большая часть интерната теперь у арендаторов, а родители детей, успешно сдавших экзамены, ставятся перед фактом: мест в интернате нет. Мама из деревни в Туве обращается в местные Минкульт и Минобр, они посылают официальное письмо, и место в интернате находится. Мать троих детей из Подольска вынуждена ради юного художника бросить двоих остальных на отца и выкручиваться, снимая квартиру в Москве. Все это, мягко говоря, не вписывается в модную нынче формулировку «развитие регионов», не говоря уж о невыполнении существующих у школы обязательств по обучению белорусов и казахов.
Бассейн был включен в проект школы не зря — для реабилитации уставших за мольбертом спин. Теперь дети могут пользоваться бассейном только посменно: одни классы — в первую четверть, другие — во вторую, и так далее. Бассейн тоже сдают в аренду. Каждый желающий может прийти с улицы и поплавать. Как пишет в ЖЖ один москвич, появилась хорошая альтернатива бассейну «Москва»: разовое посещение всего двести рублей, абонемент покупаешь прямо в здании, минутный медосмотр, и плавай. Говоря прямо, антисанитария, риск для детей, так же как и взрослые «с улицы», питающиеся в школьной столовой. Это признала и санэпидстанция, вызванная родителями. Но Куник заплатила штрафы, и все осталось как есть.
Сегодня на фасаде здания висит реклама «Багиры» — салона, торгующего низкопробными сувенирами, и «Симфонии самоцветов» — ярмарки поделок из полудрагоценных камней, регулярно проходящей в музее школы. Внутри четыре массажных салона… О том, что в этом здании есть еще и школа, большинство людей не подозревает. При мне в холле второго корпуса женщина — наверно, мать будущего художника — спросила у гардеробщицы, спрятавшейся среди дорогих шуб случайных пловчих: «А есть ли здесь художественная школа?» Гардеробщица ответила: «Школы здесь нет. Есть бассейн. — Подумав, она смягчилась и сказала: — Попробуйте спросить напротив».
Но самое странное в этой истории — таинственный ценовой порядок. Взбешенные родители и учителя вместе занялись документацией, сделали запросы в различные инстанции и выяснили, что помещения сдаются по цене 98 долларов в год за 1 квадратный метр при средней цене по району 600 долларов в год. Это выглядело бы как благотворительность, если бы не выяснилось, что по крайней мере одно из помещений директор сдает юридическому лицу, учредителем которого сама и является.
Без перспективы в голове
Школа теряет не только помещения — она теряет статус. Парадокс в том, что в советское время, при существовании нормативов, школа работала по индивидуальной программе, теперь же потребовалось соответствовать нормам. Все уникальные разработки в области преподавания сохранялись до тех пор, пока (как раз в 1993—1994 годах) не появились в государстве лицензии. С легкой руки Куник в лицензии школы было написано, что она является средней общеобразовательной «с дополнительным образованием в области физической культуры и эстетического воспитания».
После этого началось перекраивание под общие лекала. Количество часов на занятия спецпредметами (живописью или скульптурой, рисунком и композицией) было сильно сокращено. К наличию таланта у ребенка новая система выражает полное презрение — раньше отличнику по живописи давали возможность пересдать двойку по математике, но за неуспеваемость по искусству безжалостно выгоняли, теперь же все наоборот. За бездарность в точных науках исключают, за «пару по спецам» — нет. Ведь искусство в школе теперь всего лишь необязательный уклон. Раньше готовили так, что при мне профессор Владимир Панов, преподаватель книжной графики в МГАХИ им. Сурикова, в шутку спросил на школьном просмотре у ведущего педагога: «А нельзя ли похуже готовить?» Сбылось желание — если угодно, можно.
Решениями директора Куник поэтапно были удалены полностью следующие уроки, обязательные для художника: сначала перспектива, потом пластическая анатомия и, наконец, история искусств. Они ведь по закону не должны входить в программу общеобразовательной школы.
Но если в программе седьмого класса (это последний класс, для общеобразовательной школы 11-й) стоит обнаженная фигура, а в программе четвертого — портрет, сложно представить себе осуществление такой задачи без знания анатомии. Без системного образования в истории искусств художника вообще не бывает, а мне история искусств кажется необходимой для каждого человека. Вот, к примеру, в Англии в медицинском институте ее ввели обязательным предметом. Результаты засвидетельствованы профессорами: реализм учит медиков всматриваться в состояние человека, в его жесты, блеск глаз. Медикам, значит, история искусств помогает совершенствоваться, а художникам это не нужно…
Встретиться с директором МАХЛ и поговорить с ней о целесообразности нововведений мне удалось не с первой попытки. То она была на заседании РАХ, то давали неправильный номер, то к телефону вообще не подходили, а моя настойчивость вызывала удивление. Наконец после многочасового ожидания в приемной мне удалось ее увидеть.
Директор рассказала мне о том, что МАХЛ — великая школа. Вскользь заметила, что, если бы не всякие злоумышленники вроде учителей, учеников и их родителей, все были бы довольны школой. И не ходили бы всякие брать интервью, не мешали бы готовиться ей к юбилею школы. Да и вообще, воскликнула она, видела ли я их сайт? Там есть список великих выпускников! Я видела и спросила, есть ли там Кабаков. Она, не запнувшись, соврала, что есть, и даже Целков есть. И школа «ставит себе задачей воспитывать Целковых и Кабаковых».
На вопрос о причине удаления из программы истории искусств, пластической анатомии и перспективы она сказала, что в программу общеобразовательной школы это не входит, да и зачем это нужно детям, когда они все равно выучат это в институте.
Куник в свое оправдание показала мне папку: один преподаватель (самый слабый; он был еще при мне) подготовил великолепную, как ей кажется, программу обучения перспективе: там есть построение эллипса, квадрата и — самое сложное — прямоугольного здания в прямой перспективе. Раньше эти навыки были обязательными еще при поступлении в школу.
Воздушная перспектива также теперь не входит в программу — с 1994 года учителям перестали платить за проведение летней практики. Раньше школа всегда брала на себя расходы по выезду детей и педагогов на пленэр. Но это потеря не только в мастерстве, но и в мироощущении юного художника. Пленэр — это и получение опыта работы в экстремальных условиях, вне комфорта городской мастерской, и понимание того, что в искусстве не бывает мечты об отдыхе от него. Летние каникулы для ученика МСХШ — это возможность продолжить обучение в усиленном режиме, включив в него эксперименты вне программы. Без выезда на природу в Москве сейчас исследования воздушной перспективы невозможны — воздуха нет, горизонт отсутствует.
Неприятности МАХЛ начались со строительства нового здания. Сначала школа находилась в Лаврушинском переулке, напротив старой Третьяковки. В 1985 году, когда это здание одновременно со всем Советским Союзом пришло в аварийное состояние, государство на прощание поддержало культуру, причем усиленно, так как внук первого секретаря горкома партии товарища Гришина (аналог нынешней должности мэра) как раз учился в МСХШ. Школе было предложено место, сохраняющее соседство с Третьяковкой, — только с новым зданием на Крымском Валу. На эту площадку до того планировали перевести Алмазный фонд, но огранка новых талантов показалась нужнее. Чтобы сэкономить время (иначе внук Гришина не успел бы доучиться в новом здании), частично использовали типовой проект, но для получения полноценных по количеству света мастерских сняли перекрытия и верхние помещения объединили с нижними. Я поступила в 1991-м и училась уже в новом здании. Чуть позже достроили второй, индивидуальный корпус с бассейном, мастерскими и музеем для выставок учеников и педагогов.
В 1993/94 учебном году директором была назначена Галина Куник, дама из администрации школы, образования в области искусства не имеющая. Вот она все поняла сразу. Она немедленно изменила устав школы так, что решения по финансово-хозяйственной части принимались ею единолично, несмотря на закон об образовании, действовавший до 2005 года, по которому сдача помещений в аренду могла быть санкционирована только с согласия совета образовательного учреждения.
Вот тут-то и развернулась бурно эта самая сдача в аренду. Сегодня сдается огромная часть школьных помещений. Куник оправдывает это недостаточным финансированием, что могло бы быть правдой — многие школы вынуждены сейчас сдавать часть своей «жилплощади». Однако от аренды выгоды для школы не видно: преподаватели по-прежнему получают мизерную зарплату в восемь тысяч рублей, родители покупают новые мольберты взамен рухляди (в школе нет ни одного не сломанного). Стоят всё те же стулья, достойные сельского клуба 70-х. Почти нет и освещения: старое вышло из строя, новое купить не на что. Нежные восковые фруктики и овощи — натюрмортный фонд — развалились, преподаватели просят родителей давать детям в школу натуральный продукт, который можно будет нарисовать, а потом съесть на обед. Единственное заметное обновление — стеклопакеты. Их установило Министерство образования.
Зато от сдачи помещений в аренду есть явный ущерб. В первую очередь пострадал интернат. Он был рассчитан на 80 мест, теперь в нем занято около 30. Не то чтобы перевелись таланты, просто большая часть интерната теперь у арендаторов, а родители детей, успешно сдавших экзамены, ставятся перед фактом: мест в интернате нет. Мама из деревни в Туве обращается в местные Минкульт и Минобр, они посылают официальное письмо, и место в интернате находится. Мать троих детей из Подольска вынуждена ради юного художника бросить двоих остальных на отца и выкручиваться, снимая квартиру в Москве. Все это, мягко говоря, не вписывается в модную нынче формулировку «развитие регионов», не говоря уж о невыполнении существующих у школы обязательств по обучению белорусов и казахов.
Бассейн был включен в проект школы не зря — для реабилитации уставших за мольбертом спин. Теперь дети могут пользоваться бассейном только посменно: одни классы — в первую четверть, другие — во вторую, и так далее. Бассейн тоже сдают в аренду. Каждый желающий может прийти с улицы и поплавать. Как пишет в ЖЖ один москвич, появилась хорошая альтернатива бассейну «Москва»: разовое посещение всего двести рублей, абонемент покупаешь прямо в здании, минутный медосмотр, и плавай. Говоря прямо, антисанитария, риск для детей, так же как и взрослые «с улицы», питающиеся в школьной столовой. Это признала и санэпидстанция, вызванная родителями. Но Куник заплатила штрафы, и все осталось как есть.
Сегодня на фасаде здания висит реклама «Багиры» — салона, торгующего низкопробными сувенирами, и «Симфонии самоцветов» — ярмарки поделок из полудрагоценных камней, регулярно проходящей в музее школы. Внутри четыре массажных салона… О том, что в этом здании есть еще и школа, большинство людей не подозревает. При мне в холле второго корпуса женщина — наверно, мать будущего художника — спросила у гардеробщицы, спрятавшейся среди дорогих шуб случайных пловчих: «А есть ли здесь художественная школа?» Гардеробщица ответила: «Школы здесь нет. Есть бассейн. — Подумав, она смягчилась и сказала: — Попробуйте спросить напротив».
Но самое странное в этой истории — таинственный ценовой порядок. Взбешенные родители и учителя вместе занялись документацией, сделали запросы в различные инстанции и выяснили, что помещения сдаются по цене 98 долларов в год за 1 квадратный метр при средней цене по району 600 долларов в год. Это выглядело бы как благотворительность, если бы не выяснилось, что по крайней мере одно из помещений директор сдает юридическому лицу, учредителем которого сама и является.
Без перспективы в голове
Школа теряет не только помещения — она теряет статус. Парадокс в том, что в советское время, при существовании нормативов, школа работала по индивидуальной программе, теперь же потребовалось соответствовать нормам. Все уникальные разработки в области преподавания сохранялись до тех пор, пока (как раз в 1993—1994 годах) не появились в государстве лицензии. С легкой руки Куник в лицензии школы было написано, что она является средней общеобразовательной «с дополнительным образованием в области физической культуры и эстетического воспитания».
После этого началось перекраивание под общие лекала. Количество часов на занятия спецпредметами (живописью или скульптурой, рисунком и композицией) было сильно сокращено. К наличию таланта у ребенка новая система выражает полное презрение — раньше отличнику по живописи давали возможность пересдать двойку по математике, но за неуспеваемость по искусству безжалостно выгоняли, теперь же все наоборот. За бездарность в точных науках исключают, за «пару по спецам» — нет. Ведь искусство в школе теперь всего лишь необязательный уклон. Раньше готовили так, что при мне профессор Владимир Панов, преподаватель книжной графики в МГАХИ им. Сурикова, в шутку спросил на школьном просмотре у ведущего педагога: «А нельзя ли похуже готовить?» Сбылось желание — если угодно, можно.
Решениями директора Куник поэтапно были удалены полностью следующие уроки, обязательные для художника: сначала перспектива, потом пластическая анатомия и, наконец, история искусств. Они ведь по закону не должны входить в программу общеобразовательной школы.
Но если в программе седьмого класса (это последний класс, для общеобразовательной школы 11-й) стоит обнаженная фигура, а в программе четвертого — портрет, сложно представить себе осуществление такой задачи без знания анатомии. Без системного образования в истории искусств художника вообще не бывает, а мне история искусств кажется необходимой для каждого человека. Вот, к примеру, в Англии в медицинском институте ее ввели обязательным предметом. Результаты засвидетельствованы профессорами: реализм учит медиков всматриваться в состояние человека, в его жесты, блеск глаз. Медикам, значит, история искусств помогает совершенствоваться, а художникам это не нужно…
Встретиться с директором МАХЛ и поговорить с ней о целесообразности нововведений мне удалось не с первой попытки. То она была на заседании РАХ, то давали неправильный номер, то к телефону вообще не подходили, а моя настойчивость вызывала удивление. Наконец после многочасового ожидания в приемной мне удалось ее увидеть.
Директор рассказала мне о том, что МАХЛ — великая школа. Вскользь заметила, что, если бы не всякие злоумышленники вроде учителей, учеников и их родителей, все были бы довольны школой. И не ходили бы всякие брать интервью, не мешали бы готовиться ей к юбилею школы. Да и вообще, воскликнула она, видела ли я их сайт? Там есть список великих выпускников! Я видела и спросила, есть ли там Кабаков. Она, не запнувшись, соврала, что есть, и даже Целков есть. И школа «ставит себе задачей воспитывать Целковых и Кабаковых».
На вопрос о причине удаления из программы истории искусств, пластической анатомии и перспективы она сказала, что в программу общеобразовательной школы это не входит, да и зачем это нужно детям, когда они все равно выучат это в институте.
Куник в свое оправдание показала мне папку: один преподаватель (самый слабый; он был еще при мне) подготовил великолепную, как ей кажется, программу обучения перспективе: там есть построение эллипса, квадрата и — самое сложное — прямоугольного здания в прямой перспективе. Раньше эти навыки были обязательными еще при поступлении в школу.
Воздушная перспектива также теперь не входит в программу — с 1994 года учителям перестали платить за проведение летней практики. Раньше школа всегда брала на себя расходы по выезду детей и педагогов на пленэр. Но это потеря не только в мастерстве, но и в мироощущении юного художника. Пленэр — это и получение опыта работы в экстремальных условиях, вне комфорта городской мастерской, и понимание того, что в искусстве не бывает мечты об отдыхе от него. Летние каникулы для ученика МСХШ — это возможность продолжить обучение в усиленном режиме, включив в него эксперименты вне программы. Без выезда на природу в Москве сейчас исследования воздушной перспективы невозможны — воздуха нет, горизонт отсутствует.
Страницы:
КомментарииВсего:15
Комментарии
- 29.06Московская биеннале молодого искусства откроется 11 июля
- 28.06«Райские врата» Гиберти вновь откроются взору публики
- 27.06Гостем «Архстояния» будет Дзюнья Исигами
- 26.06Берлинской биеннале управляет ассамблея
- 25.06Объявлен шорт-лист Future Generation Art Prize
Самое читаемое
- 1. «Кармен» Дэвида Паунтни и Юрия Темирканова 3451842
- 2. Открылся фестиваль «2-in-1» 2343433
- 3. Норильск. Май 1268750
- 4. Самый влиятельный интеллектуал России 897719
- 5. Закоротило 822179
- 6. Не может прожить без ирисок 782659
- 7. Топ-5: фильмы для взрослых 759461
- 8. Коблы и малолетки 741027
- 9. Затворник. Но пятипалый 471607
- 10. ЖП и крепостное право 407978
- 11. Патрисия Томпсон: «Чтобы Маяковский не уехал к нам с мамой в Америку, Лиля подстроила ему встречу с Татьяной Яковлевой» 403247
- 12. «Рок-клуб твой неправильно живет» 370637
заметил автор статьи -то,что школа по документам-общеобразовательная.первый раз за всю историю этого учреждения директором стал не художник,а дама,в прошлом,видимо связанная с Суворовским училищем(судя по суворовцам,которых приводили строем на наши дискотеки).
Вот и результат. А уникальность этой школы была в том,что с 11-ти лет человек попадал в жёсткую профессиональную среду,в арт-сообщество,где все всех знают,и в будущем чувствовал себя не одиноким воином.
Не все выпускники этой школы поступали в Суриковский и становились живописцами -кто-то шёл в МГИМО, Литературный институт, ВГИК на режиссёрский и актёрский-
Школа давала высочайший уровень всесторонней
подготовки в области культуры,и с этим багажом было проще входить во взрослую жизнь.
Где ещё дети читали Эсхила и Софокла,Данте и Микеланджело в 12-13 лет?
Где ещё историю икусства(которой сейчас вообще в школе НЕТ)преподавали так,что в Суриковском экзамены сдавались ещё по старым записям и профессор Третьяков ставил 5+,радуясь,что студенты так хорошо разбираются в Русской иконе?
При этом -школа то-бесплатная,там могли учится как дети известных деятелей культуры(в третьем поколении!и это говорит о престижности)так и просто талантливые дети,не из художественной среды,и на выпуске -все они были на едином уровне высочайшей профессиональной подготовки.
Блог, указанный в статье - преподавателей и последние события там не освещаются. В настоящее время проходит много акций, цель которых - не допустить застройки Крымского вала. Присоединяетесь. Вся информация - в нашем ЖЖ. По- поводу того, что Лицей ещё стоит, я полностью согласна, что это просто уловка властей. То, как Лицей стремительно разрушается при абсолютном равнодушии властей, не вызывают у нас, родителей, никакого сомнения, что кому-то это нужно. Пусть же наш Лицей будет той самой костью, которая встанет им поперёк горла. Все, кто на нашей стороне, приходите на ПИКЕТ 15 февраля в это воскресенье к 12.00, к центральному входу парка им. Горького на Крымском валу, чтобы сказать им наше дружное нет. Не отдадим Крымский вал!!!
"Профессор Третьяков" - знакомая фамилия. Уж не родственник ли он первого русского галериста, друга всех передвижников?
преподавал профессор Николай Николаевич Третьяков,
внучатый племянник основателя Третьяковской галереи,
выдающийся знаток иконописи,и его высокую оценку получить было непросто.
Статья отличная, подписываюсь под каждым словом. Спасибо вам, Диана.
Я училась в МСХШ на два года позже и уже в это время были все признаки развала, но все-таки традиции были еще живы, и школа кое-как себя сохраняла.
Нужен не только новый директор, нужны новые, молодые силы в преподавательском составе, чтобы поднять школу на ноги. Но как бы это не оказалось лишь мечтаниями.
Всем секорево!
Это Вам друзья не тут- тута водки не дают!
Ура - Третьяковку забанят , а Сандуны разбянят!
www.ArtRossia.ru
Это Вам друзья не тут- тута водки не дают!
Ура - Третьяковку забанят , а Сандуны разбянят!
www.ArtRossia.ru
Статья отличная - за МСХШ обидно!