Процесс

ВАЛЕРИЙ АЙЗЕНБЕРГ побывал в Таганском народном суде на процессе против «оскорбителей нравственности» — Юрия Самодурова и Андрея Ерофеева

Имена:  Андрей Ерофеев · Юрий Самодуров

Перед судебным заседанием я навел справки. Оказалось, заявлено сто пятьдесят свидетелей, а выслушано — двадцать. Прошел год. Возникает вопрос: сколько времени займет судебный процесс? Если учесть, что свидетели часто не приходят на слушания и заседание откладывается, то лет десять. Напрашивается вывод: процесс вечный, но истцы уже победили — ответчики заперты в городе проживания (взята подписка о невыезде). Правда, в процессуальном кодексе есть пункт — срок давности. На длительность процесса также могут повлиять различные потрясения социума и смена ориентиров в обществе, а еще изменение обстоятельств жизни истцов, ответчиков и судебных работников. Например, истцы могут перейти в другую веру, судья и прокурор — поменяться местами, а Ерофеев — устроить новую выставку под другим названием и показать те же работы. Могут появиться новые иски, которые вытеснят прежние. Конфигурация процесса изменится, и у его участников появятся свежие силы. Я вспомнил, что отказался в свое время участвовать в выставке «Осторожно, религия!» и подумал, что есть вероятность невероятного — истцы откажутся от своих претензий и отзовут иски. Правда, это не всегда работает, как, например, в случае с Романом Полански. И начнется процесс в духе «Народ (читай — государство) против Ларри Флинта».

Потом я пошел на судебное заседание в Таганский районный суд.

В зале заседания сидели сопредседатель МАПО (Межрегиональная ассоциация правозащитных организаций. — OS) «Народная защита» В. Сергеев, десять мирян, дьякон — длинные волосы собраны в косичку. Косичка у человека мужского пола, как известно, символизирует ангелоподобие, всепрощение, аскезу и любовь.

Рядом со мной села пожилая женщина и тут же открыла Евангелие. Мимо проскочила мышкой вертлявая девушка (я засмотрелся), потом оказалось — свидетель. У другого свидетеля были пушистые усы. Я подумал, что у всех полярников должны быть пушистые усы, чтобы не замерзала губа на колючем морозном ветру, а ежели они не растут, то таким полярникам обязаны выдавать накладные, из меха северных хищников.

Ерофеев появился в зале заседаний последним и тут же попытался войти в контакт с народом. Он снял плащ и демонстративно повесил на клетку для преступников, потом начал открывать окна, фотографировать присутствующих и предлагать ехать на природу. В ответ народ стал лихорадочно креститься и проклинать его. Ерофеев быстро сник, вытащил из сумки книжку в цветастой обложке и стал читать. Кто-то информированный из мирян сделал замечание, что в суде нельзя креститься. Но остальные миряне пропустили это мимо ушей. Невдалеке сидевшая старушка пристально посмотрела на меня и тоже сделала замечание: «В зале суда надо снимать шапку». Я ответил, что мое вероисповедание запрещает быть без головного убора. Другая старушка, что помоложе, зло заметила: «Оно и видно». Все время заседания она что-то шипела за моей спиной. Одно шипение я услышал: «Вы (я так понял, иудеи. — В.А.) должны быть благодарны за то, что мы спасли вас». Я повернулся, хотел зашипеть в ответ, но у меня ничего не вышло. Интересно, что главный обвинитель задавал вопросы свидетелям тоже шипя. Трудно было разобрать отдельные слова. Он сидел сгорбившись, и, даже когда вставал, дуга спины сохранялась. Одет он был в синюю прокурорскую форму очень сложного оттенка. Все его вопросы были наводящие и однообразные. Да и судья не насиловала свои голосовые связки. Громко говорили только адвокат и Ерофеев. Акустика в зале была избирательной и отвратительной, подходила только для шипений. Трибуна для свидетелей имела приступку, покрытую линолеумом. Грязный линолеум по краям отстал и завернулся. Я видел Самодурова и Ерофеева сквозь арматуру клетки, и было непонятно, сидят они за ней или внутри.

На трибуне первый свидетель — Бояндрин Владимир Николаевич, помощник гендиректора по режиму какого-то предприятия. Ерофеев положил на трибуну рекордер, но это смущает Бояндрина. Ерофеев говорит, что такой маленький предмет мешать не может, а, наоборот, всем поможет при расшифровке. Но рекордер пришлось убрать подальше.

Ссылки

• Екатерина Дёготь. Дело Ерофеева и Самодурова. Что делать и кто виноват? 17.06.2008