Белые начинают и выигрывают

Дошло дело и до архитекторов — участников проекта. Первым у меня в списке значился Белов Михаил Анатольевич. У нас с ним крайне занятная беседа получилась. Не успела я представиться, как он меня спрашивает:
— Сколько тебе лет?
— Двадцать шесть, — отвечаю.
— А! Будешь сейчас глупые девические вопросы задавать?
— Не без этого, — говорю.
— Ну, валяй, — и благодушно так усмехнулся.
— Как вам концепция? Многим она вообще неясна.
— А что с ней не так? Четкая, по-моему, концепция, внятная — «нам больше не стыдно». И лучше это к Грише, а не ко мне.
Отлично, думаю про себя, действительно, чем не концепция? Раньше было стыдно, а теперь нет, и, главное — в русле тенденции вставания с колен.
— А девелоперы вас не смущают? — говорю.
А он вопросом на вопрос:
— Ты что, прогрессивный журналист, что ли?
— Не знаю, — говорю, — пока не определилась с позицией. Вот звоню, встречаюсь, донимаю вопросами.
«Жить надо своим умом! Может, ты еще слово «коррупция» мне скажешь? Так это слово только два года назад придумали, на Западе, а у нас всю жизнь чиновники на кормлении были, есть и будут».

Интересно, что это он имел в виду. Может, намекал, что у меня понятийный аппарат хромает? Что по-русски надо изъясняться? Вроде того, что иностранное это слово «коррупция», как говорил покойный Александр Исаевич, есть «заморская блажь и антихристова лжа»? Есть ведь родные слова — «кумовство» там или «круговая порука». Или вообще, что я норму в аномалии хочу записать?

Но, главное, слово «коррупция» произнесла не я.

Потом он мне говорит:
— Ты меня лучше про «Помпейский дом» спроси. Спроси, например, не кажется ли вам, Михаил Анатольевич, ваш «Помпейский дом» порождением больного воображения? Вот это вопрос к архитектору, а про девелоперов я говорить не хочу, за меня никто не платил, и ладно.

Пресловутый «Помпейский дом» действительно многим кажется... как бы это лучше выразиться, странным, что ли. Он, а также дом «Патриарх» Ткаченко (оба будут представлены в экспозиции). Но не об этом разговор. Да, еще Белов про Бернаскони высказался: «Передай Боре, что если он такой революционер, то я ему майку с Че Геварой подарю». Я и передала, но про это чуть позже.

Бавыкин Алексей Львович на меня произвел неизгладимое впечатление. Это крупный мужчина с низким голосом. Воззрения его не наивны, а очень даже циничны. Собственная циничность откровенно Бавыкина веселит, все полчаса разговора он беспрерывно похохатывал. А может, не в циничности дело, может, в моем внешнем виде или в самой ситуации с биеннале. На те же вопросы он ответил быстро и четко, что показывает в павильоне дом на Можайском шоссе, что на концепцию ему плевать, поскольку это дело кураторов, что ни с кем он соревноваться не собирается и что его макет сделан на собственные деньги.
— Говорят, коррупция, — так и боритесь с ней! Но сейчас без коррупции вообще никуда, только на кладбище цветочки сажать. А что на Западе ее нет — это враки. Поговорите на эту тему с Норманом Фостером.
В заключение Бавыкин выразил печальную уверенность, что выставка может оказаться «таким же говном, как и "Зодчество"», и сказал:
— Глупостей только не пишите, а так спасибо, что зашли.

Все складывалось как-то странно. Про коррупцию, хоть я на ней и не настаивала совершенно, отчего-то все архитекторы сами говорили. Один так и заявил: «Это коммерческий проект господ кураторов, а про то, что кто-то заработать решил, писать неинтересно — где тут сенсация? Зарабатывать у нас, в стране с рыночной экономикой, никому не возбраняется, а вдруг у человека это последняя возможность?» Или вот еще: «Женя Асс на себе волосы рвет, он-то за два раза (своего кураторства в Российском павильоне на биеннале) не сподобился, а Гриша сразу миллион». Евгений Асс, кстати, кто не знает, абсолютно лысый.

Отдельные непреклонные

Но меня интересовала концепция. И то, совместимо ли с ней участие девелоперов. Постепенно я выяснила, что были и такие архитекторы, кто отказался на этих условиях участвовать, но кто были эти принципиальные граждане, тайну мне никто не раскрыл.

Юрий Аввакумов в выставке Ревзина не участвует, но не из принципа, а потому что он не очень «строящий архитектор» — в прошлом бумажный, а теперь скорее художник. С ним я беседовала часа четыре, под сенью деревьев, в приятной близости фонтана, воздух был напоен запахом коньяка — за соседним столом выпивали. Фаустовская внешность и пристальный взгляд, глаза в глаза, доводят тебя практически до экстаза, я была готова за актуальную архитектуру жизнь отдать на исходе четвертого часа. Аввакумов рассказал про 2000-й год, когда Григорий Ревзин в первый раз был куратором Российского павильона, про то, что и тогда его проект никак не вязался с предложенной Максимилианом Фуксасом темой «Больше этики, меньше эстетики». У нас тогда Грозный в руинах лежал, а Ревзин эстета Михаила Филиппова привез, который от жизни прячется за коринфской капителью и современных архитекторов величает «безумцами, ведущими слепых». С точки зрения Аввакумова, это свидетельствует о том, что Ревзин современную архитектуру не любит и не понимает.

Аввакумов знает: что именно выставлять в Венеции — целая проблема, но в этом и заключается задача куратора. С одной стороны, Венеция заповедная территория всего самого авангардного, нельзя просто привезти двадцать небоскребов один другого выше и на этом успокоиться. Тем более что все небоскребы из Москвы, а на Москве и Петербурге Россия не заканчивается. С другой стороны, делать персоналку Бродского, допустим (как это сделал Евгений Асс в 2006-м), тоже не совсем верно. Все-таки Бродский в первую очередь художник, и ему место скорее на биеннале искусства, а не архитектуры. Должен быть и такой момент учтен: биеннале — это отчасти ВДНХ, выставляются достижения, вопрос только в том, что достижениями считать. А происходит все так кисло и сумбурно оттого, что нет у нас кураторского конкурса, где бы были представлены разные концепции. Короче, как всегда, все у нас есть, только выбора нет. Так вот думает Аввакумов.

Больше остальных меня удивил Борис Бернаскони. В выставке Ревзина он не участвует (молод слишком), зато его выбрали в большой проект, что гораздо более престижно. Он молодой, всего 31 год, талантливый, успешный, авангардный, практически художник. Заху Хадид обыграл в конкурсе на пермский музей. Я была уверена, что он возмущаться начнет. Скажет, что участие девелоперов — бред и нелепость. А он, напротив, смотрит на мир с оптимистических позиций. Ему совместная тусовка девелоперов и архитекторов кажется гениальной кураторской находкой. Он бы вообще всех на один самолет посадил, а лучше на кораблик, чтобы участники и судьи плавали по Гранд-каналу и наслаждались процессом общения. А реплику Белова о Че Геваре парировал не без изящества: «Пока мы предлагаем диалог... а вот если и вправду ЦДХ снесут, тогда приму майку от Михаила Анатольевича».

Юрий Григорян с некоторых пор пребывает в буддизме или делает вид. Он сидит на двух стульях: участвует в проекте Ревзина и одновременно вместе с Аввакумовым — в альтернативном проекте «Роддом», гораздо более авангардном по сути и по форме. Может быть, поэтому высказывания его противоречивы и выдают все-таки отсутствие душевного равновесия. Сначала он очень жестко отреагировал — не на меня, а на судейские полномочия девелоперов. «Роль девелоперов ограничивается ролью заказчиков. Точка. Меня их мнение как судей не интересует». А потом вдруг: «Хорошие вещи делаются в атмосфере взаимной любви и уважения, нельзя заранее хаять». Или: «Правило такое должно быть: хочешь обругать — промолчи, хочешь похвалить — делай это сразу».

Сергей Скуратов участвует в павильоне с домом на Мосфильмовской, потому что Ревзин очень хотел показать русские небоскребы. Сам он поначалу выбрал свои градостроительные проекты, потому что это ближе к девизу биеннале — «вне зданий». Ну хорошо, здания так здания. Но насчет того, что девелоперы не просто спонсоры, а участники, Скуратов сильно удивился. Как ему казалось, на биеннале такое не приветствуется, потому что это про другое, это праздник ученых, архитекторов и художников, а у девелоперов есть своя ярмарка MIPIM в Каннах, где у них шампанское и бассейны и где они меряются, кто круче. Скуратов сказал, что участие застройщиков в Венецианской биеннале может вызвать разве что улыбку. Но он-то, как мне показалось, расстроился. Его принцип: «Чтобы от вас не пахло деньгами, как говорят на Западе» (так он сформулировал), а тут запахло. Хотя он и предполагает, что могло иметь место давление, девелоперы в нашей стране излишне амбициозны. Впрочем, — Скуратов тут же оговорился, он человек исключительной осторожности, — его девелопер, «ДОН-Строй», как раз не таков, он скромен и себя не выпячивает. Но в общем Скуратов куратора не осуждает, потому что знает: для реализации проекта нужно иногда чем-то жертвовать.

В общем, материал совершенно у меня не получился. Никого я практически и не нашла, кто бы считал это каким-то криминалом — когда девелоперы, можно сказать, сами решают, что будет в экспозиции, или по крайней мере сильно на это влияют. Почти никто не оспаривал власть денег. Это теперь считается нормально. Григорий Ревзин мне сказал, что в американском павильоне примерно то же самое, что и у нас. Не знаю, так ли это, или это он сам себя убеждает.

Но я-то боялась, что вместо концептуального проекта у нас может получиться просто список самых крупных застройщиков и самых востребованных архитекторов плюс Николай Полисский для прикрытия. Я-то боялась, что это считается стыдно и что никакого приза нам не дадут.

А оказывается, не стыдно. Оказывается, могут и дать. А если нет, мы тогда скажем, что это из-за войны с Грузией.


Еще по теме:
Евгений Асс: «Это чудовищное поражение русской архитектурной мысли»

Ссылки

• Евгений Асс: «Это чудовищное поражение русской архитектурной мысли»