Рената Литвинова против публики

Скандал в Петербурге заставил еще раз задуматься о правах и обязанностях современных художников

На показанном в ДК Ленсовета спектакле с участием Ренаты Литвиновой, Александра Баширова и Олега Каравайчука разразился скандал — конечно же, самое примечательное событие гоголевских юбилейных торжеств. Препирательство с залом случилось во втором акте представления с настораживающим названием «Записки сумасшедшего. Гипотеза» и быстрехонько переросло в некрасивую склоку, в ходе которой зрители выкрикивали всякие обидности с мест, а Рената Литвинова платила им той же монетой со сцены. И вот уже слово за слово публика — не поверив в то, что перед ней современное искусство и не будучи знакома с термином арт-провокация, — потянулась к кассе требовать назад деньги за «откровенную халтуру».

И раньше было понятно, что в нашей жизни тут и там притаилась всякая гоголевщина, но в дни юбилея она не просто притаилась, а полезла из всех щелей. Я это знаю по собственному опыту. Потому что мне, например, незадолго до юбилея позвонили из Счетной палаты и спросили: не видела ли я, часом, в Мариинском театре спектакль «Ревизор» (господи, балет, что ли? — лихорадочно заработал мой мозг) и правда ли, что в этом злокозненном спектакле Хлестаков насилует жену и дочь городничего. У меня голова пошла кругом: «Ревизор» в Мариинке, в котором Хлестаков насилует жену и дочь городничего (видимо, танцуя с ними адажио), и об этом пишут в Счетную палату (!). Но тут меня осенило, что это не Мариинка, а Александринка и «Ревизору» этому в постановке Валерия Фокина, по театральным меркам, уже сто лет в обед. Он увенчан разнообразными театральными лаврами, удостоен «Золотой маски». И высокодуховная общественность Петербурга, строчащая доносы в высокие инстанции, вспомнила о весьма уже немолодом спектакле исключительно в связи с торжествами. У нее, так сказать, случилось юбилейное обострение старой болезни. Чего, спрашивается, ждать от публики в городе, где даже деятели культуры (а под письмом стоят имена уважаемых представителей петербургской интеллигенции) пишут письма в Счетную палату, призывая ее руководство встать на защиту русской классики от аморальных осквернителей.

Короче говоря, априори (я же не видела спектакля и знаю его по описаниям, которые, несмотря на свою красочность, живого впечатления не заменят) мне вроде бы полагается быть на стороне Литвиновой. Потому что Литвинова — умная, красивая и талантливая, а публика у нас — по большей части дура. И вкус у нее дурацкий. Она консервативна. Она с трудом воспринимает все то, что принято называть современным искусством — ведь грань между провокацией и халтурой тут до чрезвычайности тонка.

Немалое число западных спектаклей, удостоенных в Европе разнообразных наград, самый отчаянный продюсер не решится привезти в Россию. Здоровье, как говорится, дороже. Чего стоит, например, европейский театральный радикал Родриго Гарсиа, буквально несколько дней тому назад получивший престижную европейскую премию «Новая театральная реальность». В «Записках сумасшедшего» жуткий скандал с взаимными оскорблениями вызвал тот факт, что Рената Литвинова и Александр Баширов не разыгрывали Гоголя «наизусть», а загадочно бродили по сцене со страницами хрестоматийного текста в руках и беспрестанно их теряли. В спектакле того же Гарсиа артисты могут долго бродить по сцене вообще без всякого текста, потом обнажиться, облить себя медом и долго биться в очень натуральном припадке, потом прийти в себя и утопить в аквариуме крысу… И за это форменное безобразие Родриго Гарсиа не бьют морду, а дают премию. Чего уж тут «Записками сумасшедшего» возмущаться!

В общем, весь, буквально весь российский контекст вроде бы заставляет меня встать на сторону остроумных и продвинутых авторов провокации, против глупой и косной публики. И что-то все же останавливает. Есть во всей этой истории бросающаяся в глаза некрасивость. И какие-то очень важные общественные конвенции были в данном случае все же нарушены. Ибо спектакли Родриго Гарсиа или другого навоиспеченного лауреата премии Пиппо Дельбоно (во время спектакля он может спросить зрителей, а где тут у вас туалет, и, получив ответ, удалиться со сцены минут на пятнадцать) существуют в особом пространстве. Творцы «новой театральной реальности» — а их на Западе не счесть — никогда не работают телеведущими, их портреты не украшают обложки глянцевых журналов, их личная жизнь не становится предметом интереса таблоидов. Зритель, отправляясь на их спектакли, всегда понимает, чего именно ему ждать. Он может возмущаться, кричать «бу-у», писать письма в организации защиты животных, но он никогда не потребует деньги обратно. Ведь формат зрелища ему был заранее ясен. Весь строй жизни радикальных художников всегда соответствует их творчеству. Они юродивые от искусства, бесконечно далекие от мира гламура и ТВ. И играют они свои спектакли не в огромных залах, а в куда более скромных пространствах. И билет на их представление никогда не будет стоить сто евро (!). И реклама будет помещена в специальных изданиях, а не станет красоваться на каждом углу мегаполиса.

Устроители лихого представления в ДК Ленсовета явно спутали два формата: художественной провокации и эффектного шоу с участием медийных звезд. Они не задумываясь, по привычке запустили стандартные рекламные технологии и заложили в смету более или менее стандартную прибыль от встречи со знаменитостями. Ибо что такое современное театральное искусство, с чем его едят и где ему надлежит помещаться, у нас вообще представляют очень плохо — и творцы прекрасного, и зрители, и в особенности продюсеры. Последние с легкостью в мыслях необыкновенной попытались стереть границу между масскультом и андеграундом. Граница меж тем осталась на месте. За ее нарушение — не только у нас, но и повсюду — вообще-то, положено платить.


Другие колонки Марины Давыдовой:
Еще раз про евреев, 13.03.2009
От оттепели к маразму, 09.02.2009
Истинные причины русской стыдливости, 21.01.2009