Юрию Погребничко отказали от театра

Зачем Москве так много театральных зданий, если один из лучших ее коллективов остался бездомным?

Говорят, в Москве много театров. Это смотря как считать. Если понимать под словом «театр» здание со сценой, в котором разместились бухгалтерия, отдел кадров, худрук с директором, труппа с заслуженными (а иногда даже народными) артистами и т.д., то таких театров у нас, вот уж воистину, как грязи. Но театров, где, кроме отдела кадров и репертуарной афиши, есть еще живая связь между людьми, своя театральная вера, свой неповторимый стиль, то есть все то, что делает административно-хозяйственную единицу неким эстетическим целым, таких театров в России (а признаться, и во всем мире) катастрофически мало. Таким, безусловно, был театр Анатолия Васильева, названный им «Школой драматического искусства». Таким стал театр Погребничко. Так вот, театра Васильева в России больше нет, а театра Погребничко, похоже, скоро не будет. Методы вроде разные, результат одинаковый. Причем если в случае с Васильевым еще можно говорить о некоторой «амбивалентности» ситуации (у него отняли здание на Поварской, но оставили здание на Сретенке — широкое и просторное; он обиделся и уехал из страны, но теоретически мог бы просто обидеться и не уезжать), то в случае с Погребничко ситуация проще и страшнее. Надо бы напомнить читателю историю вопроса.

Театр Погребничко называется «Около дома Станиславского». Он действительно «около» — на задах особняка Станиславского, превращенного после смерти великого основоположника в его дом-музей, и совсем недалеко от мэрии. Пошел налево — Твербуль, пошел направо — Кремль. Ну вы понимаете… На фантастически дорогом участке земли, где можно было бы построить роскошный ресторан, дорогой бутик, дом с пилястрами и подземным гаражом и много еще чего, столь необходимого простым гражданам нашей страны, как-то не по чину затесался совершенно беспонтовый театр. Ну ладно Ленком, МХТ (а также МХАТ) и даже Театр Ермоловой. Ими все ж таки руководят известные чиновникам по различным кинокартинам граждане. А в театре Погребничко, грех сказать, ни одного примелькавшегося на телеэкране артиста. Весь его символический капитал — это любовь критиков, наличие «своего» (причем очень интеллигентного) зрителя и пристальное внимание иностранных продюсеров и фестивальщиков. Ибо театр Погребничко за границей знают хорошо, а вот о Театре Ермоловой, Маяковского, Гоголя, Моссовета (тут замучаешься перечислять) не знают вовсе.

В 2004 году театр вдруг взял и сгорел. Вроде бы проводка загорелась, хотя ее совсем незадолго до пожара всю поменяли. Если учесть, что окрест театра в то время горело довольно много объектов недвижимости, в голову невольно лезли мысли о рейдерском пожаре, но эти подозрения так и остались подозрениями…

После пожара театр Погребничко переехал из своего очень и очень маленького помещения в стоящий рядом репетиционный зал, который еще меньше. В сущности, он вообще не приспособлен для того, чтобы играть в нем спектакли: крошечная сцена, кресла для нескольких десятков зрителей, отсутствие запасного выхода, что является грубейшим нарушением техники безопасности. Основные административные силы уходили на то, чтобы «договориться» с пожарниками. И в театре это помещение невольно воспринимали как что-то вроде времянки. Тем паче что московские власти поначалу обещали сгоревшее здание восстановить. Дело двигалось медленно, но все же двигалось. Через четыре года после пожара агентство Юнита (с которым Департаментом городского заказа капитального строительства города Москвы был заключен государственный контракт) подготовило предпроектную документацию. Строительство вот-вот должно было начаться. Но не началось. Вместо него театр получил письмо о расторжении контракта с ООО «Агентство Юнита» (агентству, кстати, так и не оплатили выполненные работы) и о том, что вопрос о проектировании и реконструкции переносится на 2011 год. Если перевести эту информацию с чиновничьего языка на нормальный — театру отказали в восстановлении. Раньше коллектив «Около дома Станиславского» жил плохо, но он жил надеждой. Чем его артистам жить теперь, не очень понятно. И вот Юрий Погребничко заявляет, что репетировать его театр будет теперь в Москве (зал-то репетиционный), а играть на выезде. То есть в тех странах, куда позовут…

Вся эта история особенно впечатляет, если учесть, что Москва — рекордсмен по числу строящихся и недавно построенных театральных зданий. Такого строительного бума на благо Мельпомене не знает, по-моему, ни одна столица мира. Ни Париж, ни Берлин, ни Лондон. И когда речь идет о появлении нового здания у «Мастерской Петра Фоменко», ютившегося до того в бывшем кинотеатре «Киев», это еще можно счесть благом. Но когда глядишь на новое здание Театра Луны, которым украсили Малую Ордынку… Когда начинают разрабатывать «вторую очередь строительства» для недавно построенного, расписного и буквально пахнущего свежей краской театра Et Cetera, когда я слышу разговоры о необходимости построить филиалы для Театра Вахтангова, Театра Ермоловой et cetera — это смеху подобно. Зачем? Ведь главная проблема театральной Москвы (и вообще России) вовсе не в отсутствии помещений, а в отсутствии новых режиссерских имен и новых театральных идей. В огромном актерском балласте, который осел в напоминающих помпезные гробницы многочисленных театрах «имени кого-то». В чудовищном одичании публики, которая (см. спектакли упомянутого Театра Луны) в большинстве своем ждет от театра притворяющейся драматическим искусством попсы.

Уже имеющихся у столицы зданий на порядок больше, чем — не скажу талантливых и выдающихся — просто дееспособных режиссеров и грамотных интендантов, способных эти театры возглавить. Даже жалко порой глядеть на чиновников Минкульта, то и дело ломающих голову, кому доверить ту или иную гробницу, чтобы хоть как-то вдохнуть в нее жизнь. Для чего же расширять и без того обширное театральное кладбище, пристраивая к гробницам филиалы, если театр Погребничко, один из немногих коллективов Москвы, обладающий и театральным лидером, и идеями, и стилем, и международной известностью, оказывается при этом бездомным? Это все равно как если бы нехватку зерна в государстве пытались решать с помощью активного строительства зернохранилищ. Уж если и строить их, так в первую очередь для тех, у кого имеется в наличии зерно. У Погребничко, одного из немногих в нынешнем театральном раскладе, оно как раз есть.