Тандем Пряжко-Волкострелова в Москве

Спектакли Дмитрия Волкострелова – что это? Театр? Антитеатр? Дурной театр? Хороший арт?

Имена:  Дмитрий Волкострелов · Павел Пряжко

«Я свободен» театра Post на днях показывали в Москве – говорят, даже при большом стечении народа. Одна из самых интимных и неамбициозных работ драматурга Павла Пряжко и режиссера Дмитрия Волкострелова имеет все шансы неожиданно для себя обрести звучание манифеста. Волкострелов, говоря об инсценируемых им пьесах, давно уже использует слово «текст»: вы поставили пьесу? нет, я поставил текст. Хороших пьес, как водится, не хватает, а текстом может быть что угодно. На этот раз Пряжко не поленился и сделал текст из 535 фотоснимков, снабдив тринадцать из них лаконичными подписями. Волкострелов выступает не актером, не режиссером, а исполнителем текста: нажимает на кнопки компьютера, организуя на большом экране часовое слайд-шоу. К финалу уходит, словно отказавшись примазываться к проекту, в котором без него прекрасно можно обойтись.

«Я свободен» при кажущейся провокационности (спектакль без актеров! Пьеса без пьесы!) совершенно невозможно предать анафеме – даже выступая с самых реакционных позиций. Можно, конечно, посетовать в очередной раз на проклятую «новую драму», гадкий «постмодернизм» и какой-то второй еще «постпостмодернизм», на разрушение устоев и отсутствие костюмов веселенького ситчика. Но сетовать надо осторожней. Никто не даст гарантий, что завтра свои 535 фотографий не предложит публике (скажем, по случаю юбилея) Юрий Мефодьевич Соломин, а, допустим, Сергей Васильевич Женовач не согласится понажимать на кнопки и почитать подписи. И не будет там никакого ситчика, и глупую ругань троллям придется припрятать в потайной карман. У каждого есть фотографии, которые хочется показать. Есть какие-то вещи святые – потому что обыденные: строительные кирпичи жизни, с ними осторожней. Каждый, буквально каждый оказывался порою в положении демонстратора собственных фотографий – дача, отпуск, поездка, а еще чаще – в положении покорного зрителя: смотришь и смотришь, начинаешь думать о своем, думать, когда это кончится, заставляешь себя вернуть внимание, включаешь фантазию, как будто оказываешься в чужой голове. Эти минуты даже оказываются порой уроками взаимопонимания и уважительной коммуникации.

Сколько угодно спорьте, спектакль «Я свободен» или не спектакль, театр это или антитеатр, или, возможно, дурной театр, но хороший арт. Но вот этот неожиданный аттракцион: зритель идет на представление, а оказывается в житейской ситуации – неотменим. Я уже в который раз после спектаклей Дмитрия Волкострелова слышу от людей, вполне интеллектуально развитых, детский вопрос: «А что мне дает этот спектакль?» Наткнувшись на него в очередной раз, я догадался – это именно тот редкий случай, когда спектакль что-то дает, и именно эта, не искусствоведческая, а человеческая, очень человеческая вовлеченность в происходящее провоцирует детские вопросы.

Составляющий с «Я свободен» своеобразный диптих спектакль «Хозяин кофейни», в котором актер Иван Николаев от первого лица читал сбивчивый монолог Павла Пряжко, был посвящен «проблеме инфантильности». «Пряжко» на сцене бесконечно прикидывал – а вот так я не буду выглядеть инфантильным, а вот эдак? Это как-то даже раздражало, вроде умный, взрослый дядя, а мучится такой ерундой. Нет, мне известна пара-тройка сотен человек, которые произносили передо мной схожие монологи, но разве Пряжко такой же? Новый спектакль с его последовательностью инфантильно-беспечных снимков леса, дачи и взморья, минского сквера и убежавшей собаки, новостроек и магазина диванов полностью снял раздражение и дал разгадку. Вся эта бессобытийная, порой утомительная, порой трогательная россыпь фотографий сделана не от имени Замечательного Драматурга Пряжко, а от имени его собирательного зрителя. Это я могу на пьяной кухне сетовать близким людям на собственную инфантильность, и это я могу совать им бестолковые засвеченные снимки. И да, тут, конечно, есть «конструирование героя», есть ирония над героем – но не более чем каждый из нас конструирует себя даже в слезной исповеди и иронизирует над собой, если у него есть чувство юмора.

Главная заслуга тандема Пряжко и Волкострелова в том, что их спектакли с неожиданной силой и органичностью совместили острую рефлексию над природой современного театра с внутренним монологом современного обывателя. Что дает мне этот спектакль? Право посмотреть его еще раз – как нечто близкое и смутно-родное, в позе понимающей и сострадательной, бесконечно инфантильной, или как нечто ироничное, как ребус, местами сатиру: так ведь смотрят взрослые люди. Он дает мне право даже поставить собственный спектакль – вот так же, за три копейки, без цехов, гонораров и чиновничьих инструкций. Это, если хотите, такая арт-терапия: я больше не стесняюсь говорить. Спектакль напоминает мне подзабытую истину, что даже такой плохонький я – все-таки по природе своей свободен. ​