Исполняющий обязанности ректора Петербургской театральной академии АЛЕКСАНДР ЧЕПУРОВ уверил OPENSPACE.RU, что она не превратится в филиал Александринского театра
Имена:
Александр Чепуров
© Валерий Шарифулин / ИТАР-ТАСС
Александр Чепуров
Одним из ключевых сюжетов петербургской театральной осени стала смена руководства в Санкт-Петербургской академии театрального искусства: исполняющим обязанности ректора старейшего театрального вуза страны стал АЛЕКСАНДР ЧЕПУРОВ.
Авторитетный театровед и историк театра, он известен прежде всего как заведующий научно-исследовательской частью Александринского театра и – совместно с художественным руководителем театра Валерием Фокиным – как инициатор и соавтор того ренессанса, который случился в Александринке за последние годы. О том, чем собирается заниматься в ближайшее время и. о. ректора СПбГАТИ, он сам рассказал ДМИТРИЮ РЕНАНСКОМУ.
– Вскоре после вашего назначения в околотеатральных кругах обеих столиц начали муссироваться слухи о неизбежности экспансии на СПбГАТИ то ли всего Александринского театра, то ли лично его художественного руководителя. Реагировать на слухи, разумеется, бессмысленно, но все-таки: не опасаетесь ли вы конфликта интересов? – Мое назначение ни в малейшей степени не может привести к доминированию интересов какого-либо одного театра над жизнью академии. Хотя что касается Александринки, напомню, что в свое время то учебное заведение, от которого ведет свою историю академия, как раз и возникло в недрах театра, который впоследствии стали называть Александринским. Но это история. С тех пор интересы академии сильно автономизировались и расширились. Если же говорить о конфликте интересов, то академия всегда была и остается моим основным местом работы. И хотя театру в течение полутора десятилетий я отдавал много времени и душевных сил, формально я всегда существовал здесь как совместитель. Ничего противоестественного в таком положении я не вижу – подобные прецеденты существуют.
– А каким образом вы вообще оказались в кругу возможных кандидатур на пост ректора СПбГАТИ?
– В последние годы я много занимался перспективами организации театральной школы при Александринском театре, которую предполагается открыть в составе театрального комплекса, строительство которого завершается в следующем году. В этой связи мне приходилось общаться с Министерством культуры. И когда в нашей академии, где я работаю уже почти три десятилетия, возникла проблемная ситуация с кандидатурами на пост ректора, в Москве меня уже знали как человека, имеющего опыт работы в образовательной сфере и отнюдь не чужого для академии.
Должен сразу сказать, что интересы современной александринской сцены и ее художественного руководителя направлены на создание особой модели обучения, которая несколько отличается от той, которая считается академической. Так что если между академией и Александринкой и возникнет сотрудничество, то оно будет скорее партнерским. В истории нашего вуза уже существовали прецеденты, связанные с набором профильных курсов или открытием филиалов.
– Означает ли это, что вы покидаете свой пост в Александринке?
Читать текст полностью
– Мы договорились с Валерием Фокиным о том, что ввиду невозможности чисто физически проводить много времени в Александринке с поста руководителя творческо-исследовательской части я перехожу на положение советника художественного руководителя по тем же вопросам, которые до сих пор входили в круг моих полномочий. Не думаю, что эта перемена как-то ударит по театру: ведь в нашем подразделении отличный штат, в большинстве состоящий, кстати, из выпускников академии. Конечно, Фокин был обеспокоен, смогу ли я сочетать две свои нынешние должности, проводя основную часть времени на Моховой. Но ведь есть и телефонная связь, и свободные вечера, и выходные дни – не говоря уже о том, что от академии до Александринского театра 12 минут ходьбы.
– Вы намерены совершить какие-то конкретные кадровые перестановки?
– Я бы, избави Бог, отмежевался от необходимости производить какие-то революции. Важно, чтобы была сохранена преемственность развития академии и чтобы на определенном этапе мы сохранили стабильность ее движения. Нам есть чем гордиться. Здесь работают такие мастера-педагоги, как Л.А. Додин, В.М. Фильштинский, Ю.М. Красовский, И.Р. Штокбант, И.А. Богданов, Н.П. Наумов, Б.И. Гершт, А.В. Мелентьев, Э.С. Кочергин, В.И. Фирер, Г.А. Лапкина, Ю.М. Барбой, Г.В. Титова… Этот список можно продолжать, вспомнив мастеров среднего поколения, уникальных педагогов по сценической речи, пластике, музыкальному воспитанию. Все это, разумеется, не отменяет необходимости решения проблем, существующих сегодня в руководстве. Меня в первую очередь волнует культура общения в коллективе – мы все-таки интеллигентный вуз и должны избегать полицейских методов работы. Все мы, конечно, мечтаем о новациях, но они должны совершаться взвешенно и лишь в соответствии с реальными возможностями. Слишком заманчиво было бы сейчас, к примеру, заявить об открытии новых экспериментальных курсов, не имея для того ни площадей, ни административных и финансовых возможностей. Нашей тактикой должны стать взвешенность и разум. Это тем более важно, поскольку мы имеем дело не с инновационным учреждением, созидающимся с нуля, – нельзя не учитывать груза традиций. Они, конечно, могут быть хорошими, а могут и не очень. Но необходимость сохранения авторитета СПбГАТИ вынуждает нас действовать осторожно, не гнаться за дешевой популярностью.
– С момента вашего назначения прошло всего несколько недель, и задавать вопросы о состоянии дел во вверенном вам хозяйстве было бы преждевременно. Каковы, однако, ваши первые впечатления?
– Ощущения же сложны и причудливы. Скажем, еще недавно я и представить не мог, что академия находится в столь непростом материальном положении. Я говорю сейчас и о затяжных ремонтах, начатых еще в прошлом веке и проводившихся по странным сценариям, и о финансовой ситуации в целом: на сегодняшний день академия не сводит концы с концами. Ситуация весьма серьезная. Все эти вопросы имеют столь извилистую историю, что нам понадобится немало времени на то, чтобы в них разобраться. Но именно от решения этих проблем будет напрямую зависеть та степень интенсивности, с которой академия сможет начать разворот в сторону модернизации.
– Какие зоны учебно-творческого процесса представляются вам наиболее проблемными? Не секрет, что не первый год критике (зачастую справедливой) подвергается деятельность драматического факультета.
– Свои проблемы существуют на каждом факультете, более того, так было всегда. Несколько лет назад, занимаясь штудиями истории петербургской театральной школы, я, к своему изумлению, обнаружил, что ведущиеся сегодня споры о перспективах развития театрального образования – это не новость, а хорошо забытое старое. Подобный спор внутри Петербургского театрального училища еще в 1900-х годах вели прославленные корифеи и педагоги-новаторы; их полемика о том, стоит ли предпочесть студийный способ обучения или все же необходимо остаться верным академической традиции, даже вылилась на страницы прессы и «Ежегодника императорских театров». На нынешнем этапе важнейшей задачей руководства СПбГАТИ мне представляется сохранение преемственности театральной школы, которую, конечно, не стоит путать с единством почерка и традиции. Сила петербургской театральной школы – а значит, и академии – всегда заключалась как раз в разности методик и подходов к профессии: вспомним время, когда на одной и той же кафедре одного и того же факультета сосуществовали театральные миры Б.В. Зона и Л.Ф. Макарьева, Л.С. Вивьена и Г.А. Товстоногова, И.П. Владимирова и Р.С. Агамирзяна, И.О. Горбачева и З.Я. Корогодского, А.И. Кацмана и В.В. Петрова…
– Планируется ли обновление профессорско-преподавательского состава, приглашение к сотрудничеству новых мастеров?
– Все это происходит уже сейчас. Педагогический состав обновляется с каждым годом, причем на драматическом факультете – за счет задействования активно работающих режиссеров. С академией активно сотрудничают С.Я. Спивак, Г.М. Козлов, А.А. Праудин, А.В. Петров, Р.Р. Кудашов… Вместе с тем мне кажется, что и в более молодых поколениях хватает профессионалов, достойных заниматься педагогической работой. Важно при этом, чтобы новые мастера вписывались в традиции академии.
– Какова программа максимум, которую вам хотелось бы реализовать – или по крайней мере начать реализовывать – в СПбГАТИ?
– Петербургское театральное училище, из которого впоследствии выросла академия, формировалось как университет театральных профессий: еще в XVIII веке здесь учились певцы, актеры, танцовщики, театральные живописцы. Я пятнадцать лет работал деканом театроведческого факультета и отлично помню, что разговоры об укреплении межфакультетских и междисциплинарных связей велись всегда. Помню, как еще первокурсниками мы ходили на занятия курса Товстоногова, проводили совместные с практиками семинары. Сегодня речь идет о необходимости взаимодействия факультетов и профессий в процессе работы над творческими проектами. Разумеется, эту ситуацию очень сложно смоделировать в рамках учебного процесса – при определенных стандартах обучения, при определенном расписании. Возможно, реализация этой идеи станет доступной на уровне магистратуры – когда люди, уже обучившись какой-то профессии и получив крепкую базу, смогут на новом этапе своего обучения соединяться в творческих устремлениях и двигаться в направлении театрального эксперимента.
{-tsr-}Академия обязательно должна перекинуть мостик между школой и живым театральным процессом. Не секрет, что вскоре после выпуска из стен вуза многие актеры и режиссеры испытывают шок от столкновения с действительностью реального театра: они понимают, что их в течение пяти лет держали в тепличных условиях. Та же ситуация не минует и театроведов: они заняты серьезными исследованиями, научной работой, но непросто адаптируются к работе в журналистике или в театральном коллективе. Академическое театральное образование не может не откликаться на нужды сегодняшнего театрального процесса. И это касается всех без исключения специальностей.
