Потомки Чаплина на Чеховском фестивале

Показанные друг за другом три цирковых спектакля семьи Чаплиных-Тьере сложились в сюжет об утраченном мире детства

Имена:  Аурелия Тьере · Виктория Чаплин · Жан-Батист Тьере · Чарли Чаплин

Кто не мечтал в детстве стать бродячим артистом и жить, как бременские музыканты, вольной кочевой жизнью? Семья Чаплиных-Тьере, объехавшая полмира со своими спектаклями и растившая детей в домике на колесах, подкупает тем, что возвращает зрителям эту детскую мечту в осуществленном виде.

«Невидимый цирк» Виктории Чаплин (Чарли был весьма огорчен, узнав, что дочь выбрала цирковую карьеру) и ее мужа Жан-Батиста Тьере и правда напоминает о тех представлениях, которые бродячие артисты давали на городских площадях. Здесь нет никаких технических наворотов и суперсложных трюков. Показывают в основном классические номера: распиливают женщину, ходят по канату, катаются на моноцикле и вытаскивают кроликов из шляпы. Перед нами цирк наивный и нарочито старомодный. И — просится определение — рукотворный. Но главное, что отличает представления четы Чаплин-Тьере от обычного цирка и приближает к театру, — это их образный строй. Здесь каждый номер — мини-спектакль, каждый выход на сцену (пусть даже минутный) — новый образ.

Немудрено, что выросшие за кулисами дети Виктории и Жан-Батиста — Джеймс и Аурелия — отлично владеют всеми премудростями циркового искусства. Однако они переняли от родителей и их умение мыслить образами. В «Оратории Аурелии», поставленной для дочери Викторией Чаплин, от цирка в его традиционном понимании уже почти ничего не осталось. Зрители тут восхищаются не ловкостью рук и гибкостью тел, а полетом фантазии и способностью артистов создавать на сцене причудливые параллельные миры. Героиня Аурелии Тьере живет в каком-то зазеркалье, где едят обжигающе горячее мороженое и ставят цветы в вазу вниз головками; где тень «отбрасывает» человека, а воздушный змей запускает в небо женщину. Неудивительно, что у нее все время возникают проблемы с собственным телом: то девушка теряет ногу и вяжет новую на спицах, то превращается в тоннель, через который едет игрушечный поезд, а то и вовсе истаивает, рассыпается кучкой песка. Если задаться вопросом, что же это за мир наоборот, где не действуют законы физики, где вещи и люди исчезают и возрождаются снова, то ответ придет сам собой: это тот сказочный театральный мир, в котором росли дети Чаплиных.

Ностальгия по утраченному волшебному миру детства чувствуется и в спектакле Джеймса Тьере «До свидания, зонтик». Почему зонтик? Возможно, режиссер имел в виду один из тех зонтов, из которых его мать Виктория Чаплин создает на сцене невероятные образы фантастических существ. В спектакле Джеймса Тьере много таких цитат из «Невидимого цирка». Это и фокусы-шутки с разоблачением, как у папы, и зооморфные существа вроде поющих креветок и хищных рыб — мамино наследство. Не забыт и великий дед: эпизод с непослушными конечностями явно имеет чаплинские корни. А всё вместе превращается в трогательное признание в любви к своей семье. Даже в героях спектакля: чудаковатом комике-отце; его странной, явно не от мира сего жене, норовящей то улететь, то уйти под землю; и гуттаперчевой дочери, которая ходит не иначе как на четырех конечностях, — нетрудно угадать черты Жан-Батиста, Виктории и Аурелии. Впрочем, персонаж самого Джеймса Тьере больше похож на деда, чем на отца. Если кудесник Жан-Батист легко, играючи преображает мир вокруг себя, то его сын оказывается совершенно беспомощным перед окружающей действительностью. Мир, казавшийся таким понятным и гармоничным, начинает распадаться, выходит из-под контроля. Герой старается собрать родных вместе, удержать их около себя, но могущественные вихри судьбы, которые кружат над сценой в виде толстой связки канатов, скрывают, уносят друг от друга близких людей.

В спектакле много номеров, заставляющих хохотать до слез. Но из зала зрители выходят с чувством грусти по тому миру, которому приходится сказать «до свидания». Ведь демократичное и при этом высокой пробы искусство семьи Чаплин — редкий в наши дни пример «театра для людей».