Красные уши

АЛЕНА АРТАШЕВА о провокаторах на Пушке

С митинга коммунистов доносилось: «От имени всех женщин России заявляю, что Путин — Вор!», пока еще расслабленные омоновцы развлекали посетителей «Макдоналдса», выстраиваясь в длинные очереди к туалетам, было около шести часов вечера. Вокруг памятника Пушкину только начинали собираться люди. Перед рамками, у самой проезжей части, скучала группа мужчин. Одежда, цвет которой лучше всего описывается словом «неопределенный», черные шапки, при входе в помещение их обычно не снимают, а сдвигают, открывая потный затылок и красные уши. Можно предположить, что они тоже пришли защищать свои гражданские права, если бы не выражение испуга на лицах: этой зимой на митинги с таким ходить не модно.

Ближе к семи часам у того выхода из метро, который раньше приводил к дверям «Известий», «людей в темном» расформировывали в колонны. «Так, построились по двое, — командовал крепыш в спортивных штанах, — идем спокойно, наше место у фонтана, справа. Стоим пока тихо, ждем сигнала». «К нам подошли на железнодорожной станции Отрадное, предложили за 1000 рублей поехать на митинг, для толпы. Делать ничего не говорили, просто молча стоять», — мальчикам лет по 16, и проинструктировать их, видно, не успели. У других участников странной группы не удалось вытянуть ни одного распространенного предложения; создавалось впечатление, что кривые ухмылки, которыми они отвечали на все вопросы, отрепетировали со всеми заранее.

Пройдя через рамки, они не ушли далеко и смущенно топтались, натягивая до глаз шарфы и поднимая воротники. Женщина с табличкой «Организатор», напоминающая теплое оранжевое облако, разводя руки и как будто пытаясь охватить этих людей, подталкивала их назад к рамкам: «Давайте-давайте, идите отсюда!» — «Не имеете права, митинг общегражданский». Встряхнув оранжевыми кудрями, она бессильно опустила руки и отступила. Право — это святое.

В начале митинга они толпились недалеко от фонтана. Числом — стандартный школьный класс, в основном лет сорока, хотя их возраст, как и цвет одежды, определить невозможно. На рукавах, с трудом охватывая бицепсы, — георгиевские ленточки или триколоры. Пушкинской площади 5 марта было далеко до счастливой эйфории «Белого круга». Но эти мужчины, хмурые, испуганные, молчаливые, не переговаривались даже между собой, выделяясь даже среди подунывших оппозиционеров.

Тертые журналисты из «Коммерсанта», оказалось, о «провокаторах» знали. «Они стоят по краям толпы, человек двести. Организаторов мы предупредили, но выгнать их не могут. К этим мужикам лучше не подходи, да и в толпу не лезь — если они начнут толкаться, ничем хорошим это не кончится». «Креативный класс» реагировал спокойно: «Их сколько, двести? А нас 20 тысяч, что они нам сделают?»

Места на Пушкинской мало, и, несмотря на меньшее, чем на Болотной, количество людей, толпа плотнее. «Провокаторы» вели себя тихо. Напоминало все это историю с дементорами в Хогвардсе: подозрительная группа в темных одеждах, которая, ожидая сигнала Сами-знаете-кого, распространяла вокруг себя флюиды безнадежной тоски.

Еще до того как началась обычная история с привычным составом «Навальный, Удальцов и Ко», переполох вызвала одинокая дымовая шашка. Бузили анархисты — на то они и анархисты, — но их, человек десять, быстро сгребли полицейские, которые потом принялись оттеснять в метро задержавшихся на площади. Попутно забрали еще несколько человек. «Провокаторов» к этому времени на площади уже не было, свою тысячу они, видимо, отработали.

Ссылки

• Дмитрий Симановский. Питер предъявляет счет, 06.03.2012