Питер предъявляет счет

ДМИТРИЙ СИМАНОВСКИЙ о вчерашнем разгоне митинга в Санкт-Петербурге

​Протестное движение в Петербурге разобщено. Системная и внесистемная оппозиции так и не смогли договориться друг с другом. Поэтому согласованные митинги, несмотря на одни и те же лозунги, часто проводятся порознь. Митинг 5 марта тоже пытались согласовать несколько организаций, но на все поданные заявки Смольный ответил отказом. Возможно, необходимость несогласованного протеста сплотила обычно раздробленную петербургскую оппозицию. Но, на мой взгляд, главной объединяющей силой стала гражданская ассоциация «Петербургский наблюдатель».

Всем, кто накануне провел по 16–18 часов в УИКах города, в мобильных группах или колл-центрах (а это примерно 5 тысяч человек), около четырех дня пришло эсэмэс: «Несогласованный митинг 19 ч Исаакиевская Мы не призываем Мы информируем». На моем участке грубых нарушений не было, если не считать отсутствия в списках порядка 15% избирателей и попытку не допустить меня к работе комиссии, но ссылаться на личный сравнительно безболезненный опыт в сложившейся ситуации было бы прекраснодушием. И я пошел, вспоминая по дороге слова писателя Германа Садулаева, который еще на февральском митинге предвосхитил вчерашние события: «5 марта мы выйдем на Исаакиевскую площадь к Мариинскому дворцу и будем дышать им в окна».

Все действительно началось у подъезда Законодательного собрания, откуда депутаты от «Яблока» Максим Резник и Борис Вишневский вышли к своим избирателям. Попытка таким образом легитимизировать собрание быстро провалилась: подъезд обнесли железными ограждениями, и как только послышались лозунги, полицейский чин прогундел в мегафон про незаконность, и ОМОН стал отгружать первых задержанных, среди которых оказались и депутаты. «Убедительную просьбу» полицейского «освободить проезжую часть» совершенно не протестного вида пожилая женщина неожиданно звонко парировала: «Убедительная просьба: следите за Путиным, чтобы он не воровал голоса! А мы честные люди, мирные». Даме зааплодировали. Другая babushka ходила меж рядов омоновцев с иконой и молила «не проливать кровь наших детей».

Тем временем народ прибывал по набережной Мойки и Морским улицам, и скоро на Синем мосту, у здания Министерства госимуществ, на проезжей части скопилось до трех тысяч горожан. Полиции было немногим меньше. Привычные «позор» и «Россия без Путина» становились все громче. Погоны начали «боевое» построение. Дальнейшее напоминало химическую реакцию – в хаотичную массу врезались шеренги омоновцев, кто не успел броситься врассыпную, оказывался посреди «хоровода» или буквально прижатым к стенке и далее препровождался в автозак. Задержания проводили жестко, руки заламывали даже строптивым девицам. Старикам поблажек тоже не давали. Молодые люди в масках и с анархистскими флагами скандировали «Мы здесь власть», для убедительности пуская в ход дымовые завесы и файеры. В ОМОН полетели банки, командир крикнул «воздух», бойцы собрались, споро выстроились клином и погнали часть толпы по Большой Морской. Большая часть протестантов отступила в сквер, кто-то осел на ветвях деревьев. Чтобы не оказаться в руках «космонавтов», приходилось следить за передвижениями машин ОМОНа. Живые изгороди мешали бойцам оперативно зачистить сквер: пока они продирались сквозь кусты, у горожан было время отступить. Автомобилистов, осмелившихся сигналить в поддержку митингующих, останавливали инспекторы ДПС и под крики «пропускай!» пугали штрафами и лишением прав. Несколько раз схваченный и отпущенный благодаря своему статусу депутат Максим Резник метался в самой гуще, выдергивая из автозаков своих «помощников» наименее боевого вида.

Один за другим под аплодисменты оставшихся на свободе от площади стали отъезжать заполненные автозаки. Ближе к восьми повязали публициста Льва Лурье, введшего в обиход редкий своей вопросительностью лозунг «Где Людмила Путина?». Новость моментально облетела толпу. Впрочем, Лурье общением с органами остался, по-видимому, доволен. В телефонном интервью «Фонтанке» он заявил: «Полицейские – это самые милые люди, которых я встречал за последнее время. Мне как историку и краеведу приятно находиться среди полицейских. Раньше я не мог себе это позволить». По приезде в участок Льва Яковлевича отпустили, а вот его коллегу Федора Гаврилова оставили до утра в одном из окраинных отделений, откуда он транслировал буквально следующее: «Molod'ezh smotrit seb'a po telefonu, v zapisi, Putin, Lyzhi, Magadan etc. To jest videopotreblenije ne preryvajets'a dazhe v kutuzke. Svodili na opravku. Kurit' ne puskajut, govor'at - potrebnost' ne jestestvennaja) I pravy zhe)».

Вчера на Исаакиевской один из тележурналистов забрался с оператором на балкон президентского номера «Астории». Высокая точка позволяла охватить все это броуновское движение в декорациях одного из главных архитектурных ансамблей Петербурга, где отработанная полицейская тактика встречала асимметричный ответ толпы. Пока этой съемки нет в сети. Из множества доступных видеосвидетельств самое, пожалуй, информативное принадлежит интернет-газете «Бумага».

Такого рода позиционная борьба продолжалась часа два. Когда на площади оставалось уже не более пятисот человек, а бойцы ОМОНа рассредоточились по скверу небольшими группами, в один из автозаков полетел «коктейль Молотова». Машину быстро потушили, и спустя минут десять из поредевшей толпы выхватили пятерых парней с твердым намерением пришить уголовное дело. К середине ночи ребятам, к счастью, удалось доказать свою непричастность к «коктейлям», а вот многим из активистов «Другой России», уже имеющим подписку о невыезде благодаря деятельности центра «Э», грозит не штраф, а длительное заключение. Сегодня они пойдут по зыбучим пескам российского правосудия, и по тому, увидим ли мы в ближайшее время лидера петербургских лимоновцев Андрея Дмитриева, можно будет судить, насколько все серьезно.

Удивительнее же всего то, как тонко власти подыгрывали митингующим. Так, на якобы запланированные съемки телевизионного фильма «Возвращение в Санкт-Петербург» на площадь выкатили броневик, а также грузовик, в каких в семнадцатом возили краснофлотцев. Антикварную технику потом увезли, но эффект остался. Дальше, как будто желая подбросить идею для новых кричалок, полицейские мегафоны зарядили про уборку мусора. И вот строй вызывающе оранжевых снегоуборочных и поливальных машин в сопровождении полицейской мигалки принялся выскабливать асфальт вокруг конного памятника Николаю I, пьедестал которого украшают, в частности, сцены Декабрьского восстания и усмирения холерного бунта 1831 года. «Мусор – это вы!», «Уберите мусор с площади!» – отреагировала толпа.

Когда на авансцену выступил исконный союзник русского солдата генерал Мороз, мы с группой товарищей ретировались в ресторан «Тепло», где, узнав, что мы с площади, поинтересовались, не стоит ли им запереть ворота. Мы, конечно, предложили сразу заложить вход кирпичами, однако позднее выяснилось, что опасения персонала не были так уж чрезмерны. В той же «Фонтанке» сообщалось, что ОМОН, заглянувший в кафе «Емеля», окружил ближайший к выходу столик, и мирно отдыхавшие за ним молодые люди отправились в отделение, даже не расплатившись за ужин. Остается надеяться, что когда-нибудь все заплатят по своим счетам.

Ссылки

• Елена Рачева. Нервный вечер, 06.03.2012
• Алена Арташева. Красные уши, 06.03.2012