Против Декабря. Олег Воротников: «Это многотысячный провал»

Прямо перед митингом 24 декабря ЕЛЕНА КОСТЫЛЕВА поговорила с гражданским активистом и участником группы Война

Имена:  Олег Воротников

– Что ты думаешь для начала о митинге 10 декабря на Болотной?

– Я видел искренние восторженные репортажи с Болотной, но у меня было ощущение наебалова и полного провала. Власть ведь вообще ничего не умеет, но она настолько грамотно и четко разрулила этот конфликт! Вокруг площади Революции и Болотной. Правильно рассчитала, понимаешь. Навальный готов играть в системе, но он человек сам не очень понятный и окруженный людьми, которые могут брыкаться. Навального сажаем на 15 суток, остается только Немцов, а это системный игрок, он был во власти, знает, что есть предложения и их можно обсуждать. Я не знаю, чего ему там наобещали…

И очень забавно было наблюдать то же самое на примере такой Чириковой. Она такая непосредственная, да. И она непосредственно орала: «Никуда мы не пойдем, не будем никого слушать». А потом вдруг начала повторять вот эту мантру, что не надо подставлять народ под дубинки. Они все эту мантру читали.

Вот говорят «сурковская пропаганда». Так вот «сурковская пропаганда» – это не НТВ, «сурковская пропаганда» – это мантра «не надо подставлять народ под дубинки». Это пасы, которые пошли от Суркова, и их начали повторять авторитеты в оппозиции.

Умеют люди просто работать, когда хотят, вот все, что мы узнали. Они чем воспользовались? Что отличительная черта оппозиции – сраться. Ну так давайте их сейчас быстренько... Давайте, чтобы они поссорились между площадью Революции и Болотной – это и произошло. И давайте просто дадим бонусы «болотным». Ну, разумеется, люди, которые 20 лет этих бонусов ждут, они их и получат.

Почему те, кто изначально были за Революцию, согласились на Болотную? Потому что это карьеристы, они уже привыкли ложиться под каждый листик, та же Чирикова и ее эпигоны.

Видимо, в оппозиции находятся люди, которые очень не хотят революции. Можно разные причины называть, может быть, это искренняя точка зрения. Тот же Быков сказал, мол, «нам не нужна революция, спасибо ментам, типа, что вы нас не бьете, только не революция».

– Разочарование, о котором ты говоришь, оно только у тебя возникло?

– Я знаю, что у некоторых оно тоже возникло. Кто-то был не рад, кого кинули.

– А кого кинули?

– Ну, Лимонадзе прокатили, сначала на «Антиселигере», потом на «Последней осени». Его прокатывают, а каких-то безумных совершенно националистов выдвигают – не демушкиных даже, а совсем ебанутых людей. Причем Лимонадзе прокатывают потому, что он якобы националист.

– Главное твое ощущение от 10 декабря?

– Проебали исторический шанс – глупо, конечно, так называть его. Если реально пришло 50 тысяч человек – с таким количеством людей можно выдвигать любые требования.

Дело в том, что задача политика – уметь, скажем так, рисковать людьми тоже. Вот Леня мне говорит: «Моя мать и мой брат, люди от всего далекие, выйдут 10-го». А после 10-го мы с ним говорили, и я говорю: «Они все проебали». Леня говорит: «Нет, эти люди были не готовы, – вышли хомячки». И тогда я ему говорю: «Лень, подожди, давай рассмотрим, как не готовы? Твоя мать и твой брат почему вышли? Потому что 5-го были задержания и 6-го были задержания». Задержать 600 человек было ошибкой власти. Люди вышли: «Задерживайте нас! Мы людская ддос-атака на ваши мусарни». Если бы их действительно волновали нечестные выборы, они бы вышли 4-го или 5-го. Люди вышли 10-го именно потому, что начали крепить, то есть люди вышли под дубинки.

– Что бы изменилось, если бы были дубинки?

– Такой толпой очень трудно управлять.

– А ты веришь в революцию?

– Я не верю в мирный протест. Некоторые верят, многие пишут: «Вот я увидел народ свой, я пришел туда, я был среди народа». Ну, от толпы, наверное, да, завело. Но были все шансы использовать грамотно толпу, чтобы действительно добиться исполнения требований. Ну, а какой может быть ультиматум, если тебя охраняют? Вот тебя привели, построили, охраняют, и какие ультиматумы тут предъявлять? Ну, то есть ты их предъявляешь, конечно, но... Это уже никто не обсуждает серьезно. И особенно абсурдно было 10-го числа давать власти 10 дней на то, чтобы выпустить политзаключенных, которые через 10 дней все равно выходят.

– Так ты вообще не видишь смысла в согласованных акциях?

– Нет, была такая не совсем убитая линия, что давайте соглашаться на санкционированные акции – cначала пиздим в микрофон, а потом строимся и делаем несанкционированную. Какой плюс у этой стратегии? Что у тебя есть люди, которых ты ведешь потом. Это очень сложно организовать в изначально несанкционированном месте, потому что там просто могут не дать собраться.

Но дело в том, что 10-го власть очень классно всех унизила. Власть сказала, что вы сначала пойдете шествием. И пойдете не к Кремлю, а от Кремля. Я наконец-то понял, что они не совсем бездарные – по форме это очень унизительно. Меня как художника оскорбило то, что власть формально очень изящно победила. Потому что всю жизнь ходили от Болотной, от Калужской площади к Кремлю, на Театральную, на площадь Революции, это была такая дорога, она еще с девяностых протоптана. А власть заставила всех проследовать в обратную сторону.

И оппозиция присоединилась к власти в этом унижении народа. Так бездарно, так неумело распорядиться народным гневом! Ну, так проебать! Огромный, многотысячный провал.

Дело в том, что без эскалации нет борьбы, надо это очень хорошо понимать. Топтание – это просто подарок врагу. Зачем нужна эскалация? Это не просто меряние хуями, не просто демонстрация своей смелости. В эскалации главное, что, повышая градус, ты это делаешь для того, чтобы враг начал совершать ошибки. Потому что когда все спокойные, все нормально. Когда разговаривают люди на повышенных тонах, тот, кто глупее, начинает себя проявлять с плохой стороны – грубить, драться, бить посуду и так далее. И смысл эскалации в этом – чтобы дать убедительную иллюстрацию ошибочного поведения власти.

А сейчас согласован митинг еще дальше, рядом с которым Болотная выглядит просто центром мира. Сейчас проспект Сахарова, это где-то около трех вокзалов. Что-то из области: «Ну и че?» По-моему, это, знаешь, типа уже набережная Тараса Шевченко, дальше только Люблино.

И теперь мы имеем кучу разных митингов, которые идут ежедневно или через день, они хорошие по численности, сравнительно с предыдущими, они по две тысячи собирают, по семь. Это, конечно, не 500 и не 70 человек, как бывало. Но они уже идут в формате.

Ссылки

• Против Декабря. Эдуард Лимонов: «Все эти пляски на легком морозце», 25.12.2011