Только так, и никак больше

ДАНИИЛ ТУРОВСКИЙ перемещался с площади Революции на Болотную

​

«О таких вещах рассказывают потом детям», – говорит знакомый вечером в пятницу, когда уже сообщили, что в субботу будут снежные бураны, грипп в толпе распространится очень быстро, нужно написать контрольную по русскому языку, ледяных медведей выставят на площади и т.д. В общем, на улицу ни в коем случае не выходить. В тот же вечер папа дома неожиданно с белой ленточкой – дали в парикмахерской, где круглосуточно крутят «Дождь»; он вроде бы идет на митинг впервые с 1991 года. Ночью снится, как в родной школе старшеклассникам рассказывают в актовом зале о том, как нужно партию любить, а я выкрикиваю «нам нужна другая Россия». Все подхватывают, а химик сдает меня полиции. Утром сразу в окно: снег! И настроение почему-то почти как новогоднее. Мама подруги хочет вручить с собой бутерброды и термос с чаем. К метро идти странно, во дворах играют в футбол, другие идут в магазины, обычный выходной, будто они не знают. Ни одной белой ленты.

На «Площадь Революции» в вагонах едут несколько сотен военных. Один из них почти смеется, когда видит повязку у меня на плече. На самой площади у памятника Карлу Марксу в полвторого несколько сотен человек, все выглядят так, будто собираются на юбилей прошлогодней Манежной. Автобусов, которые должны перевозить людей отсюда на другую площадь, не видно. Звучит из мегафона: «Мероприятие проводится на Болотной площади, просьба проходить туда». Полицейский из оцепления говорит, что не знает, как пройти, но советует двигаться «вот за ними» и показывает на колонну во главе с Тиной Канделаки и Виктором Бирюковым из ГУВД. Другой дороги нет, все перекрыто, и приходится делать большой круг километра в три, на протяжении которого через каждые два метра стоят полицейские, а несколько человек, похожих на активистов «Наших», по телефону рассказывают, что «на Революции только журналисты, сейчас идем Болотную глянуть».

Около Кремля весь Васильевский спуск заставлен автозаками и грузовиками с бойцами в полном обмундировании, на крыше здания на другой части набережной граффити огромными буквами: CHO. У «Балчуга» встречаются людские ручейки от разных станций метро, сотни людей, и за спиной идут сотни. На Болотную площадь вход перекрывают «КамАЗы». За ними оказываются несколько десятков тысяч человек. На металлоискателях почти не проверяют, у входа раздают конституции, там же стоят две девушки, у брюнетки листок: «Я не оппозиционер, я гражданин своей страны», у блондинки плакат на палке, который она еле держит: «Спасибо, что пришли». Люди подходят и подходят, стоят уже и на Лужковом мосту, и на всей Кадашевской набережной, топчут замерзшую траву в сквере. Протискивающиеся ближе к сцене каждую секунду произносят: «Простите», «Извините», «Прошу прощения, можно пройти». Никто не ворчит, пропускают. Собравшихся на мосту просят разойтись – полиции кажется, что он может обвалиться. Тем временем на него вешают белые транспаранты. На них черным выведено «Жулики и воры, верните выборы» и «Депутаты, мы вас не выбирали».

«Двадцать лет я не видел такой Москвы, и думал, что не вижу, – говорит Борис Акунин, прилетевший из французской провинции. – Сегодня важный день». «Самое мощное оружие, нужное нам есть у каждого, – это чувство собственного достоинства. – Олег Кашин зачитывает письмо Алексея Навального из спецприемника. – Морок развеивается, и мы видим, что скотское безмолвие стало подарком только кучке жуликов и воров, ставших миллиардерами. Мы сыты по горло. Настало время сбросить оцепенение. Мы не скоты и не рабы. У нас есть голос, и у нас есть силы отстаивать его». Выступают Сергей Митрохин, Леонид Парфенов, Оксана Дмитриева, Дмитрий Орешкин, Григорий Явлинский, их почти не слушают, люди реагируют на сцену, когда проскакивает «Навальный» или нужно скандировать – причем активнее всего «Свободу!» и «Перевыборы», а не «Россия без Путина» или «Путина – в Чечню». В остальное время разговаривают друг с другом, разговаривают с милиционерами, очень много улыбаются, смотрят, как мелкий снежок падает на волосы стоящих впереди и рядом, залезают на деревья, чтобы разглядеть все; некоторым забраться не удается, им кричат: «Слабак! Мало ел!» Проход националистов с имперскими флагами, которые, не церемонясь, толкаются локтями, сопровождается громкими «Фу» и «Позор».

Через пару часов на сцену начинают выходить люди, которых совсем никто не знает. «Ну кто этого мудака пустил на сцену?» – качает головой молодой человек в зеленом. Другой громко: «Где движуха?» Когда к микрофону выходит Евгения Альбац, метров за 500 от сцены почти нет людей. Несколько парней кричат: «Либеры, вы не правы!», молодой человек с девушкой фотографируются с омоновцем на фоне митинга. На прилегающих улицах нет машин. Большая Ордынка, Пятницкая, переулки и кафе на улицах заполнены протестантами. Огромная очередь в «Макдоналдс». «Вместо Макдоналдса поедем в “Бургер кинг”!» – говорит девушка в белом платке. В переходе на «Третьяковской» бородатый мужчина скандирует «Россия без Путина», одни прохожие улыбаются, другие отводят глаза, третьи не реагируют никак. В вагоне две бабушки видят повязку на рукаве. Одна что-то шепчет другой, та кивает. На выходе та, что шептала, говорит: «Путина в отставку, только так, и никак больше».


Автор - редактор журнала «Афиша»