Шум на Триумфальной

ДАНИИЛ ТУРОВСКИЙ о хаосе голосов и дел на вчерашней площади

«Я стучу, чтобы не было слышно ноющих оппозиционеров», – активист движения «Сталь» в вязаной шапке, как и сотни молодых и очень молодых людей, часто с виду школьников, стоит около забора на Триумфальной площади, за которым якобы идут археологические раскопки, и стучит в синий барабан. «Да, приехал, чтобы не дать им выступить, потому что мы хотим отметить нашу победу, зачем им отмечать свое поражение?»

Семь вечера вторника, заявленное время митинга «Революция сейчас?», на который подписались прийти минимум семьсот человек в Фейсбуке. Выступать и скандировать почему-то некому, хотя сутки назад тысяч шесть человек сначала простояли под дождем и в грязи два часа на Чистых прудах, а потом минимум половиной состава прошли шествием по Мясницкой и переулкам. Чем вызвали истерику у полиции и разговоры по всему городу. На Триумфальную собирались, расшаривали событие в соцсетях, неожиданно звонили аполитичные друзья: «Нужно прийти?», «А где Триумфальная площадь?», «А будут избивать?», «Они специально не выпускают Навального, провоцируют?», «Спасибо, что вышел — это за нас, тех, кого покупают большими зарплатами и путевками на курорты». Подруга сначала собирается пойти, потом видит в ленте новостей сообщение пресс-службы МВД: «Любые провокации будут пресекаться в строгом соответствии с действующим законодательством. Те, кто будет пытаться провести какие-либо несогласованные мероприятия, прекрасно понимают, что будут задержаны, и должны по закону нести ответственность за свои действия». Она пишет подругам: «Может, не идти, а отсидеться в Макдаке?» На основных площадях с полудня дежурят десятки грузовиков ОМОНа и Внутренних войск, говорят, приехали водометы, а Собянин утверждает, что они для катка. Когда кто-то возвращается с улицы в редакцию на Тверской, обязательно говорит: «Как будто война».

На площади, на подходах, в переулках грузовики с полицией, их в разы больше, чем обычно на акциях по 31-м числам. Отдельные патрули нервничают, пропускают к площади через одного. Вопросы вызывают молодые люди, а девушки нет — хотя полицейские должны по опыту знать, насколько сложнее их запихнуть в автозак. Меня не пускают.

— Ты тупой, да? Куда идешь? Иди отсюда! — Полицейский толкает двумя руками в грудь.
— Почему?
— Ты на акцию идешь, я вижу.
— Представьтесь?
— Нет.
— Представьтесь.
— Я с вами не разговаривал и к вам не подходил. Пишите жалобы куда хотите. — Он встает поперек дороги, будто вываливает живот еще больше.

На площади «Наши», «Молодая гвардия», «Россия молодая» и другие мелкие и раньше не нужные прокремлевские молодежные движения ходят вокруг нескольких больших барабанов по кругу, скандируя: «Россия!» Кажется, что это не люди, а ожившие мегафоны. Сейчас они пригодились, они заполняют собой пространство, и сотням не согласных с выборами приходится стоять за территорией площади, а чаще перемещаться. Чтобы найти знакомых, приходится накручивать круги. Видишь у Театра сатиры, что с другой стороны, у гостиницы «Пекин», большая толпа и вспышки, приходишь — уже никого, только полицейские, всматривающиеся в каждого. Видишь, что у «Ростикса» движуха — приходишь, уже пусто. Зато всегда вместе, всегда рядом перспективная молодежь, и они не только бьют в барабаны, но еще и мешают ходить.

— Нельзя сюда.
— Почему?
— Трубы меняют
— Да вы что, серьезно?
— Да.
— А вы кто такие?
— Это не важно. У меня зеленая жилетка, видишь? Я помогаю милиции.
— Тысяча рублей за день, да?
— Сказано было тебе ни с кем не разговаривать! — кричит вдруг другой «мегафон» в жилетке. Мимо проходит мужчина с дредами: «Это вы ислам, что ли, приняли, зачем зеленое напялили?» Через несколько минут там же — женщина идет мимо цепи и почти каждому в лицо, которое орет, орет, орет «Россия!», в ответ кричит: «Лизоблюд!»

Лидера «Яблока» Сергея Митрохина с активистами партии задерживают через полминуты, как он появляется на площади. Омоновцы врываются в толпу. Полицейским помогают расталкивать собравшихся активисты в разноцветных куртках. Они скованы одной цепью и скандируют: «Путин! Путин! Путин!» Мимо быстрым шагом проходит отец, обняв двух дочек лет восьми: «Они плохие дяди, они за Путина». Он идет так быстро, потому что, может быть, слышал, что часто задерживают прохожих — вот на Чистых прудах задержали мужчину, шедшего с дня рождения, и дали 10 суток за неповиновение законным требованиям полиции.

— Не стыдно? — спрашиваю первого попавшегося активиста. Им вдруг оказывается федеральный комиссар «Наших» Константин Голосков.
— За что мне должно быть стыдно? Они пришли отрабатывать деньги. У нас тоже нет акции, мы просто находимся тут, сам считай, сколько нас, тысячи две. Они кричат: «Путин — вор», а мы: «Россия, Медведев, победа». Потому что мы празднуем нашу честную победу!

Некоторые из пришедших на «Революцию сейчас?» все-таки пытаются собираться в группы, кричат «Россия без Путина», к ним сразу выдвигается команда с мегафонами и «Россией». «У тебя украли выборы», — пытается объяснить активисткам оппозиционерка. — Ты глухая! Все сфальсифицировали!» Те поднимают мегафоны: «А-а-а-а-а!» Через минуту полиция уже на месте.

Полиция отрезает квадратами прохожих, звучит команда: «Берем более-менее молодых», – из квадратов выводят тех, кто ничего не скандировал и у кого с собой не было никакого плаката. В одном таком оцеплении стоим уже полчаса.

— Сейчас, подождите, некуда вас сажать, — объясняет прапорщик, — никого не пропускаем, только девушек иногда, вот ты, красавица, проходи. – Полицейский протягивает девушке руку.
— А с нами что будет? — спрашиваю.
— А вас в армию отправим. А ты вообще в армии служил? Понимал бы приказы тогда, нельзя проходить — значит нельзя.
— Да я жду, мне с вами интересно.
—- Да-да. — Омоновец отворачивается и останавливает взгляд на мужчине в костюме и с дипломатом. — А вы что здесь забыли? Давайте проходите.
— А я? А я? — Из середины толпы выскакивает рука с красным документом. — Я железнодорожник! Двадцать лет отслужил!
— Проходите!
— Ну сколько нам еще тут стоять? — кричат сзади.
— Сейчас там этих протестующих поотлавливают, и пойдете.
— А этих с барабанами?
— И этих тоже, их бы в первую очередь, уже уши болят.

К полицейским проталкивается мужчина, внешне похожий на главного редактора «Новой газеты» Дмитрия Муратова: «Почему не пропускают, кто тут главный, прапорщик, что ли?»
— Да, я, меня зовут прапорщик Никак.
— Почему не пропускаете, прапорщик Никак?
— Проход временно ограничен...
В рации у прапорщика раздается «пропустить, пропустить».

За углом Театра сатиры вовсю идет дискуссия о Магнитском, двое молодых людей залезли на забор и снимают друг друга на камеры мобильных. «Они убийцы, и их после этого повысили в должности!» – «Это твоя точка зрения». – «Какая точка зрения? Я когда читал эти документы, плакал». – «Скинешь мне сканы, я почитаю, может, передумаю». – «Почитай, у Навального все выложено». – «У Навального? А ты видел, откуда у него доход? Он на деньги Госдепа живет». – «При чем тут финансирование? Пускай Навальный плохой, но документы есть документы!» В Твиттере в это время сообщают, что началось шествие по Садовому с фаерами и дымовухами, задержали Божену Рынску, а полицейские избили друга из «Коммерсанта» Александра Черных. Кажется, все это где-то не здесь. С площади уходим, когда в ОМОН вдруг пролетает сандвич с бужениной и сыром.

Всего в пятидесяти шагах от митинга, к которому приковано внимание всех, кто хоть как-то интересуется событиями в стране, дерутся два дагестанца. До этой стычки минуту пешком пройти от площади, где орут друг на друга наши и не наши. Разные проблемы, но похожие отношения. «Твоя девушка — шлюха, ты должен с ней расстаться». – «Иди на хуй!». – «Как ты со мной разговариваешь, мы ведь знакомы с тобой с 13 лет?!» И те и те, не слыша, хватают друг друга за грудки.​Автор - редактор журнала "Афиша"

Ссылки

• Илья Клишин. Хор: «Все!», 07.12.2011