Две руки одного тела

Телефонный монолог Павла Пепперштейна о смысле кавказского конфликта записала ЗОЯ МАШКОВЦЕВА

У меня отношение ко всем войнам крайне негативное.

Каждый такой конфликт вызывает только мрачные эмоции и чувство безысходности. Ощущение, что ты не можешь вырваться из этого круговорота ерунды, которая циркулирует везде в нашей жизни.

Но все-таки об этих событиях следует сказать отдельно, потому что сейчас, впервые после брежневских времен, произошло столкновение между Америкой и Россией. Оно произошло, как и в эпоху застоя, в завуалированном виде — в качестве конфликта между союзниками, которые между собой не поладили.

Противостояние Америки и России — это, пожалуй, главная тема данного военного конфликта.

Разумеется, вышли на поверхность те явления, которые давно происходили и происходят, причем американское поведение по отношению к России не менялось за эти годы. Перемены произошли в поведении российском. Сейчас Россия решила продемонстрировать, что она осмелела.

Сложно сказать, хорошо ли это. В том, что все произошло в виде вооруженного конфликта, нет ничего положительного. Другое дело, что противодействие американскому экспансионизму сейчас просто необходимо. Оно нужно и самой Америке — руководство этой страны находится, по моему ощущению, в крайне болезненном состоянии, так как у него отсутствует отрезвляющая и пробуждающая мысль о возможности противодействия.

Это единственный положительный момент данной войны — что такое противодействие было осуществлено.

Другое дело, что это противостояние нельзя назвать идеологическим, оно было каким-то цинично-бытовым. Для идеологического противостояния недостаточно заниматься просто охраной своего хозяйства или даже защитой жизни родных и близких, необходимо предлагать альтернативу.

Важно понять, отличаешься ли ты принципиально от своего противника или ваше различие только в том, что ты — это ты, а он — это он, ты за себя, а он за себя. Действительно ли ты чем-то лучше? И можешь ли предложить что-то хорошее? В нынешнем противостоянии такого различия нет.

Если бы Россия могла предложить что-то в качестве альтернативы американскому экспансионизму, это было бы хорошо. Но пока такого не происходит. И в ближайшее время, по всей видимости, не произойдет, так как это требует создания контрпрограммы, более глубокой и продуманной.

Но если, наконец, это случится, то не нужна будет никакая война, полемика будет происходить на другом уровне. Я вообще считаю, что войны должны быть только словесными.

В том случае, если произойдет возвращение к мессианской функции российской государственности, это будет положительное явление.

Например, Советское государство даже в брежневские времена играло эту роль. И когда какой-нибудь отряд в Африке должен был выбирать — перейти им на сторону совка или на сторону америкосов, это действительно был выбор. Потому что это были не просто два противоборствующих колониальных государства, а две разные системы. Африканцы знали, что если выберут Америку, то получат тушенку, бордели, капитализм и глянцевые журналы, если выберут Советский Союз, то бесплатную медицину и другие элементы социализма. Они же были в советской системе, эти элементы демократизма и заботы о населении.

Разумеется, в этих двух вариантах было и хорошее и плохое, примечательно другое — это хорошее и плохое в каждой системе было действительно разным. Имело смысл выбирать. А сейчас речь идет об одном и том же.

Соединенные Штаты подставили Грузию под удар, используя ее как прикрытие, чтобы выяснить свои отношения с Россией. Наше время вообще характеризуется какой-то дикой архаикой, несмотря на развитие технологий, а может быть, именно благодаря этому развитию. В политическом смысле ситуация напоминает начало XX века. Все происходит очень капиталистично. Происходят циничные войны «за хозяйство». Американскую сторону мне вообще сложно оценивать, потому что у них речь идет уже не столько о прагматике, сколько о реализации некоего экономического психоза. Это уже симптомы болезни. Но они не хотят и уже не могут понять этого.

Что касается России, то военный конфликт, в общем-то, не обозначил никаких изменений в нашем обществе, которые раньше были бы незаметны. Это очевидно и обсуждается ежедневно — что Россия вся напухла от денег и хочет теперь демонстрировать свою смелость, снова стремиться к победам. Разогрев эмоций происходит через спорт, через эту свистопляску с футболом, с кубком УЕФА и так далее.

В некоторых случаях спорт — это благородный способ сублимирования военной темы в другом формате. Но сейчас он использовался как подтанцовка, чтобы до каждого жителя страны дошла мысль, что мы выздоровели экономически и можем теперь дать всем отпор. Может быть, это и необходимо, такое сознание. Но сейчас оно ничем не подкреплено. Простое ощущение силы — это ничто, должно быть еще убеждение, идеалистическое сознание, что мы за правое дело, мы делаем что-то хорошее. А не то, что мы просто за себя. На самом-то деле мы должны быть за всех угнетенных, как и считала советская власть. И она была права.

Харизма там, где происходит не отстаивание собственных прагматичных интересов, а отказ от них во имя абстрактных идей. В сознании советских идеологов типа Суслова, равно как и у британских колонистов, все же была убежденность, что они делают добро и помогают людям.

По большому счету, Россия должна разработать свою идеологическую программу, которой пока вообще нет. Я надеюсь, что она будет антиглобалистской. А нынешняя — нисколько не против американского владычества, даже, наоборот, всячески ему способствует. Если бы не разрушались старые дома в Москве и не возводились бы на их месте небоскребы для американских клерков, тогда противостояние с Америкой имело глубокий смысл. А так это война двух рук одного тела между собой. Мне это напоминает фильм «Ночь охотника», где Роберт Митчем играет злодея-священника, у которого на одной руке написано Love, а на другой Hate. И он изображает руками некий армрестлинг, борьбу между любовью и ненавистью.

Можно, конечно, что-то сжимать этими руками, крушить и превращать в пыль, но все теряет смысл, поскольку это всего лишь другая рука одного и того же тела. А тело это, под которым я подразумеваю глобализацию, уже глубоко больное. У него уже нога с ухом может подраться, а один волос задушить другой. Единство мира ничуть не спасает его от конфликтов, скорее наоборот: единство обеспечивает миру перманентный конфликт. Это тело, обуянное духом вражды, алчности, зла и зависти. И самое страшное, что расстаться две руки не в состоянии.

Вот если бы действительно это были два разных тела, Россия и Америка, два отдельных мира, которые могут не только  сойтись в схватке, но и вообще забыть друг о друге, — вот это было бы блаженство.


Еще по теме:Гиги Гуледани. Несколько дней и одна ночь
Александр Пятигорский: «Нормально омерзительно»
Марина Давыдова. Война для пролетариев
Ольга Славникова. Что делать?
Екатерина Деготь. Что значит «Нет войне»

Ссылки

• Гиги Гуледани. Несколько дней и одна ночь
• Александр Пятигорский: «Нормально омерзительно»
• Марина Давыдова. Война для пролетариев
• Ольга Славникова. Что делать?
• Екатерина Деготь. Что значит «Нет войне»