Таблетка

ЮРИЙ САПРЫКИН считает, что проект «Гражданин поэт» – последнее прибежище оппозиционной энергии. И ее могильщик

Имена:  Андрей Васильев · Дмитрий Быков · Михаил Ефремов

​Предъявлять претензии проекту «Гражданин поэт» — значит с ходу выставить себя неблагодарной скотиной. Кроме шуток: авторы «Гражданина», при всей своей вселенской популярности, реально ходят по краю: чем заканчиваются попытки шутить над первыми лицами сегодняшней России, можете спросить у авторов программы «Куклы» или авторов программы «Намедни». По крайней мере одно из этих первых лиц не лишено самоиронии, но крайне нервно воспринимает прямые насмешки, самому «Гражданину» уже довелось пережить закрытие и переименование, а что будет с нынешними любимцами славы, когда одно из первых лиц окончательно перестанет быть «одним из», бог весть. Ну и потом, кажется, произведения гражданско-поэтического триумвирата и вправду стали для многих жизненно необходимым обезболивающим (отрезвляющим? ободряющим?) средством; сравнение «Гражданина» с глотком свежего воздуха уже общее место, вот и Андрей Лошак в комментарии на OPENSPACE.RU подтверждает: популярность «Гражданина поэта» — свидетельство того, что в обществе появился «жесткий запрос на критическую информацию».

А вот здесь стоп. Какие бы цели ни ставили перед собой Быков — Васильев — Ефремов и какую бы смелость ни проявляли в процессе, самое интересное в этой истории — почему гражданско-поэтический видеоблог разросся до масштабов самой популярной в стране антрепризы? Что хотят услышать люди, заполняющие залы на гастролях «Гражданина поэта»? Если эта штука и вправду выполняет общественный запрос, то какой? На какую именно информацию?

Рискну предположить, что секрет успеха «Гражданина поэта» все же не в новых сведениях о преступлениях кровавого режима, а в радости узнавания. Вот давно полюбившийся актер, с еще более давно полюбившейся фамилией. Вот стихи, знакомые на рефлекторном уровне, как картины на конфетных фантиках. А вот содержание — также дарящее радость встречи со старыми знакомыми. Путин, Медведев, Селигер, ФСБ, вертикаль, «Цитадель» — обо всех в живой и непринужденной форме сообщается ровно то, что мы И ТАК О НИХ ЗНАЕМ. Соль «Гражданина» не в высмеивании власть имущих и тем более не в сообщении неслыханной ранее «критической информации», — напротив, уже известная «критическая информация» становится здесь смешной и тем самым чуть более выносимой. Федеральный чиновник, подсылающий к оппонентам тонтон-макутов с арматурой, оборачивается крокодилом, который кидается «какашами», — и в этом виде с ним еще как-то можно жить.

А это важно — потому что жить с ним, так или иначе, придется.

Аудитория «Гражданина поэта» — это люди, которые «всё понимают», и вместе с тем «всепонимание» никак не влияет на их жизнь. Их «энергии сопротивления» хватает ровно на то, чтобы неплохо провести время, посмеиваясь над тем, как все нелепо и странно устроилось: судя по гастрольному расписанию и заполняемости залов, их, то есть нас, очень много, — наверное, большинство. Даже Прохоров радостно хохочет, слушая стихотворение про дядю Степу, которого целуют в жопу, а потом еще поправляет авторов, неверно указавших его «место по блядям»: он тоже «все понимает» и даже готов над этим посмеяться. Нетрудно представить Ефремова на концерте в честь съезда «Единой России» — с памфлетом, высмеивающим этот самый съезд: большинство депутатов аплодировали бы ему с неменьшим энтузиазмом, чем Путину, объявившему о своем президентстве.

Есть подозрение, что по крайней мере Быкову не слишком уютно в роли «капитана Очевидность»: его стихотворные фельетоны в «Новой газете» сделаны не в пример более мастерски и куда свежее по мысли; но в «Гражданине поэте» приходится нажимать на давно опробованные педали: читатель ждет уж рифмы «жопа» — так на, возьми ее скорей; и если Некрасов удается автору блестяще, то Хармс уже с трудом, а Бродский и вовсе заставляет вспомнить не столько первоисточник, сколько эпиграммы Валентина Гафта. Но выскочить из «проекта» все сложнее — и авторам, и зрителям: и дело не в кассовых сборах, с которыми жалко расставаться, а в каком-то тотальном отсутствии выхода, развязки, вариантов будущего, в котором хотелось бы оказаться. И над всем этим висит тягостное ощущение, что вот сейчас придет лесник и всем даст по ушам. И еще более тягостное подозрение: а ну как не придет?

Смеясь над «Гражданином поэтом», изрядная часть человечества не расстается со своим прошлым, а, напротив, окончательно залипает в своем настоящем.

Ссылки

• Вера Кричевская. Если кто-то хочет фронт, он получит фронт, 29.09.2011