Дай по праву

ЕЛЕНА ШАХНОВСКАЯ защищает обиженных уволенных от нападок Эдуарда Дорожкина

Затяжная работа в махровом гламуре изменяет сознание. Наблюдения господина Дорожкина за глянцевым спецсегментом рынка труда кажутся ему универсальными. Между тем кризис обнажил не столько склонность к иждивенчеству, сколько обычную нашу, вполне традиционную привычку к бесправию. Социологию и психологию иждивения впору было изучать в докризисные времена (вот где раздолье), нынче же самое время проводить для населения мастер-классы, обучающие произносить «дай». Не то «дай», которое норовит урвать чужое, а то «отдай», которое требует законное свое.

Уволенные и сокращенные — действительно униженные и оскорбленные. Но вовсе не потому, что у них отняли корпоративные ананасы в шампанском, а потому, что их лишают работы с особым цинизмом. Варианты тут на любой вкус. Сообщить о закрытии проекта в день его закрытия. Задерживать зарплату. Не выплачивать ее вообще. Не платить компенсацию. Принуждать к увольнению. Не заплатить внештатникам, которых вы привели в проект. Месяцами мариновать сотрудников без работы, но и без приказа о сокращении. В трудные времена работодатели стремительно наглеют, понимая, что теперь сотрудники трижды подумают, прежде чем уйти. На волю вырывается латентное барство; в кризис офисные работники напоминают крепостных, лишенных Юрьева дня.

Много ли вы видели компаний, в которых развод с сотрудниками произошел бы в полном соответствии с ТК РФ? В которых бы в считаные дни не схлопнулись все эти «имиджи компаний», «корпоративные культуры» и прочие трогательные заботы о «лояльности сотрудников»? А сколько компаний попросту пустились в бега после нескольких лет «успешного существования на рынке»?

Много ли встречалось вам людей, способных внятно сформулировать и последовательно отстаивать свои трудовые права? Полагаю, коллекция ваша не обширна — по своему опыту знаю, какой фурор производит человек, при приеме на работу читающий документы, которые подписывает. Все привыкли: договоры — фикция, захотят уволить — уволят, захотят не заплатить — не заплатят, решат не пускать на порог — не пустят. На все барская воля. Мы не умеем, не знаем, не хотим связываться. В наших головах что угодно, кроме простого понимания, что с нами поступают ровно так, как мы позволяем с собой поступать. Сегодня со мной советовалась внештатница, которую я привела в журнал, где ей не заплатили, продержав полгода на обещаниях. «Десять тысяч рублей не такой большой гонорар, — говорила она, — может быть, ну их всех?» Десять тысяч не такой большой гонорар, но вы его заработали.

Тут как раз и можно было бы прибегнуть к привычной риторике про иждивенцев (в коих дефицита действительно нет) и прочих трудовых импотентов: во-первых, эти-то умеют потребовать свое, а во-вторых, так им и надо. Но нюанс в том, что увольняют и сокращают в первую очередь, несмотря на лозунги про оптимизацию, отнюдь не иждивенцев (этот контингент непотопляем). И потом, думать о незаменимости иждивенцев работодателю стоило бы еще при их приеме на работу.

Но главное в том, что, как это ни странно сознавать, нужно все-таки научиться действовать по закону, перед которым все вообще-то равны. И работодатели, и работники. И иждивенцы, и трудоголики. Нужно перестать стесняться требовать то, что принадлежит вам по праву.


Еще по теме:
Эдуард Дорожкин. Дай, 26.05.2009

Другие материалы раздела:
Андрей Дейниченко. Несентиментальное путешествие по Ночи музеев, 22.05.2009
Ночь разговоров. Как это было, 22.05.2009
Антифа, который не хочет быть антифа, 20.05.2009