Советская Родина — не самое мое любимое государство, но образцы героического поведения моим поколением все же впитаны с детства. Было в голове, что можно пренебречь условностями ради цели. От зомби Зои и Шуры Космодемьянских «Война» далеко ушла — лозунги сама себе придумывает. Но иногда кажется, что они последние люди в этом городе, у которых цель еще осталась, и выражается она не в евро.

Активист Лаврентий о тюрьме мечтает — у него с тюрьмой связан ряд эротических фантазий, которые ему сложно осуществить в реальности. Вообще он мне не очень понравился — не хочется иметь с ним ничего общего, а уж тем более общего уголовного дела. Отговариваю его, как могу, — мол, никто там не будет к тебе приставать, не надейся. Я, говорю, тоже мечтала, но потом воображение выдохлось. Коллегиально мы пришли к выводу насчет Лаврентия, что если на воле не любят, то и в тюрьме не будут.

Спрашиваю Олега: как думаете, когда припрет, художники будут за вас заступаться?
Воротников отвечает уверенно, что нет, конечно: «Даже за Ерофеева никто не заступается. Какой-то чувак пишет в блоге — хотел пойти на заседание, поддержать куратора, но не смог попасть в здание суда. Ему отвечают в комментах: ну все равно молодец, все-таки пошел, не испугался! Это — поддержка?!»

А надо ли вообще, как выражается известный украинский писатель, за них вписываться?

Они лезут на рожон, летят на огонь, плюют в колодец, и большая часть здравомыслящих людей скажет: так чего ж они хотели, а вторая прибавит: так им и надо. Когда была акция про Медвежонка, электронное общество писало, что таких, как «Война», нужно на площадях сжигать. У большинства моих друзей, когда упоминаешь о «Войне», до сих пор лица тактично вытягиваются. Мои друзья уже давно смотрят фильмы только с хеппи-эндом. Некоторые прямо говорят: этих я боюсь, мне кажется, они не моются.

Моются. И очень заботятся о младенцах. Родившийся у Наташи с Олегом ангелок в розовых ползунках получил по праву рождения двух очень настроенных на выживание родителей. Пока они рядом, за него можно не беспокоиться. А Гера, которая появилась из Нади через четыре дня после самой, как утверждает русская «Википедия», известной акции группы, — та красавица.

Но рожают они в поле, живут в гараже, воруют оборудование для своих акций и еду в супермаркетах.

Я чувствую себя правонарушителем, когда перехожу газон. Я ни разу в жизни ничего не украла, более того, уверена, что в основе каждого преступления лежит воровство, и люблю эту мысль проповедовать. Правда, прошлой зимой я нашла в «Заре» шарфик без защитного магнита и впервые в жизни задумалась об острых ощущениях такого рода, но тут подружка стала нервно ощупывать шею — в общем, выяснилось, что это был ее шарф.

Пока лето, если это можно назвать летом, я сижу на даче, неизвестно зачем варю борщ, покидаю свою дачу, чтобы съездить на другую — к друзьям, у которых старшие дети скоро школу закончат, — и, знаете, страшно раздражает меня группа «Война». Не передать как. Но мне кажется, не только потому, почему она раздражает вас.

После «Ебли за Медвежонка» было несколько очень четких, чистых, сильнейших акций. Инсценировка казни гастарбайтеров и геев в «Ашане» в подарок Лужкову — выступление не политического даже характера. Это приговор, вынесенный арт-группой цивилизации под названием Москва, городу, который существует под своим гомофобным барином за счет миллионов бесправных низкорослых рабов, — и не парится. Ненавидит рабов своих и считает, что лучшей участи они не заслуживают. Как при фараонах тыщи лет назад. Этой темой группа занималась еще до того, как стала известной. И, на мой взгляд, даже из этой ранней акции по ссылке ясно, что единственное, что интересует «Войну», — это расширение границ искусства, новые средства выражения — и в первую очередь новый смысл искусства в сложившейся ситуации.

«Мент в поповской рясе» — вообще эталон художественного высказывания, пусть арт-критики лесом идут и сосут у Гельмана. Из названия ясно — менту в рясе можно все. Воротников вообще много думает о названиях. В этом смысле он особенно выделяет акцию «Унижение мента в его доме» — я думала, они где-нибудь отсиживаются, боясь попасться на глаза участковому, а они пришли в отделение милиции в Болшево с портретом президента и тортом к чаю, беседовать. А что у вас нет портрета-то. Без портрета-то непорядок. И выстроились в акробатическую пирамиду. «Название должно стремиться к Абсолюту, — говорит Олег, — оно должно быть тем, что мы хотим сказать. «Унижение мента в его доме» — отличное название, даже если унижения никакого не было. Вот мой отец, шахтер, понял».

Когда они заварили железным щитом дверь в ресторан «Опричник», я жалею, что с ними не была. Я-то, храбрый редактор Лена, даже несчастную ругательную колонку про этот ресторан не смогла опубликовать.

А больше я ни о чем не жалею и не пожалею никогда.

Советское детство говорит мне: они правы, я не права. Виновата — в том, что продолжаю жить свою жизнь и писать стихи, все чаще завершая циклы любовной лирики беспомощным, ироничным гражданским крещендо.

У Фанайловой в новых стихах есть строчка про Зинеддина Зидана — «пока я думаю о Зидане, он делает за меня». Предположим, что некоторые порядочные люди чувствуют то же, что и я. Вот Дмитрий Волчек недавно написал — «Помогите Войне», воззвал к интеллигенции. Хочется добавить: и пусть разнообразные сильные чувства, которые вы испытываете из-за того, что «Война» делает все за вас, не помешают вам за нее вступаться. Как говорил доктор Хаус: Guilt is irrelevant^*.

^* Чувство вины к делу не относится (англ.).

Страницы:

• « Предыдущая
• 1
• 2

Отправить:

КомментарииВсего:5

• king_of_the_pirates· 2009-07-13 17:11:41
  прекрасная колонка. спасибо.
• osyaman· 2009-07-13 19:36:35
  Война по-моему просто отстаивает свободу искусства средствами искусства. то есть даже Ерофеев и Самодуров здесь играют больше роль заложников высказывания, чем реально защищаемых. Это может несколько цинично, но цинизм по-моему больше последовательная стратегия укладывающаяся в рамки полит.юродства и анархизма, чем опосредованный рынком расчет.
  "отстуствие вектора" сиречь артикулированной политической позиции уже включено практиками войны в свою стратегию. это и позволяет им лавировать/не влипать как большинству активистских групп с одной стороны (в их манифесте так и написано: Протестная уличная политика - это нелегальная политика, допускающая насильственные и незаконные акты. Иначе все сводится к бессмысленным, особенно здесь и сейчас, демонстрациям: силы ГОМО-полков, снаряженных будто для космической экспедиции, разгоняют не в ногу марширующую оппозицию при полном равнодушии “народа”.)
  а с другой стороны дают импульс на эсклацию любых протестных движений.
  и хотя стремление к абсолютному товару налицо, но надо учитывать что пока война станет таким товаром, она произведет множество побочных эффектов, от нее не зависящих. так, эстетизация и галлюциноз массмедиа могут как замкнуть развлекательную карусель, так и вырвать из нее волной подрывного утверждения в реальный мир кучу идеологического навоза.
  говоря, что тезис Беньямина о позиции художника в контексте производственных отношений сегодня все еще актуален, мы не должны забывать, что отношения эти сегдня во многом имеют "виртуальное" и "медиальное" измерение.
  если психосоматика обывателя ждет медийной щекотки то она ее получает сполна без подъема туловища от дивана, но щекотка имеет свойство оборачиваться зудом, который уже не унять, просто выключив монитор. он распространяется на все тело.
  ты хочешь сказать что война вредит вутреннеобязательным ангажированных акционистам-активистам продуцированием абстрактного галлюциноза.
  да, в какой то момент может быть это и произойдет. но сегодня этот абстрактный галлюциноз, который на поверку оборачивается универсальным языком (например абстрактная критика ментовского беспредела) позволяет обратить внимание всего общества на эту проблему (чего вряд ли скажешь о локальных акциях протеста), а следовательно открывает информационные шлюзы для уже более артикулированных и конкретных высказываний др.активистов.
  люди прямо говорят что занимаются (проживают себя) политическим искусством.
  если они далеки от традиционных нонспектакулярных концептуализма и "леттризма" - это не значит что они интерпеллированы культуриндустрией (те же монстрации тоже используют масс-медийный галлюциноз). с исследованиями и текстами они действительно не работают, но скорее используют традиции акционизма 90-х, вывернув их из психологического индивидуального модуса в открытый социальный опыт (с присущей долей опосредования конечно).
  есть боязнь, что буйство это всего лишь канализация абстрактного недовольства масс в безопасном режиме искусства? у меня тоже такие опасения. но может быть концептуализировать аффекты задача в том числе и политических активистов. заметь, они начали концерт в суде после того как судья объявила заседание закрытым. то есть это не провокация. почему бы не придать вектор пост-фактум. если бы Лев Пономарев или другие вместо порицания смогли объяснить публично СМЫСЛ сего действа молодых да буйных и поместить его в нужный комуникативный контекст. все-таки прежде всяких развешиваний ярлыков о вредности нужно понимать что сейчас как раз буйства политическому действию
  
• dmtimofeyev· 2009-07-14 01:24:13
  Уважаемая Елена!
  Не надо делать из панков героев только потому, что Вам напряжно гулять по газону и Вы никогда не воровали в магазинах!
  Я знаком с некоторыми членами Войны, среди них есть интересные ребята, есть и такие, которым не удалось реализоваться где-то в другом месте, и они пришли к выводу, что ебля в музее - отличный способ выражения "протеста" и неплохой способ попасть в медиа - первое сомнительно, второе - правда.
  Позвольте Вас процитировать:
  "единственное, что интересует «Войну», — это расширение границ искусства, новые средства выражения — и в первую очередь новый смысл искусства в сложившейся ситуации".
  Война не занимается расширениями границ искусства: за пределы границ, установленных в Европе и Америке 40-50 лет назад, они не выходят. Средства выражения тоже вторичны. Это ни хорошо, ни плохо - по-другому сегодня не бывает.
  Вообще, в случае Войны говорить об искусстве не стоит. Ни о новом его смысле, ни о старом (а какой, кстати, по-Вашему, "старый" смысл искусства, раз Вы говорите о "новом" у Войны?). Война методично занимается (не)санкционированными акциями, направленными на "оскорбление" религиозных, патриотических, эстетических и прочих чувств у неподготовленного зрителя. Это такой трэш, это такой панк, иногда остроумный и меткий (в случае с "Ментом..."), иногда - скучный до зевоты (в случае с "Медвежонком"). Все их теории и концепции наивны, зато исполнение дерзкое и агрессивное, а это главное в их жанре. Не быть вписанными в галерейно-винзаводную систему искусства и существовать в медиа - их задача. Они её выполняют. То, что сообщество страдающих "своих" поддерживает не очень активно, показал гораздо более трагический случай Авдея Тер-Оганьяна, сломавший человеку жизнь. Тем более, не так уж они и страдают. Как сказал как-то художник Осмоловский, "если они и дальше будут заниматься тем, чем занимаются, то станут культовыми фигурами трэш-культуры". Похоже, они уже ими становятся, что хорошо.
  Всё это вызывает уважение: беспредельничать, получать от этого удовольствие, панковать в суде, отрываться по полной, да ещё и пиариться в читаемых медиа - это, правда, круто. Но не более того. А Вы, будучи, судя по всему, очень хорошо воспитанным человеком, поете дифирамбы как героям-сопротивленцам. Каковыми они вряд ли являются. Просто настоящие такие панки. Не первые, не последние. Качественно работающие в своем жанре, держащие марку.
  А пассажи про "зомби Зою" и "единственных людей в Москве, у которых цели не связаны с евро" - это, уж извините, просто неуважительно по отношению к читателям.