Заводной апельсин

Исследования на детекторе лжи в России — общее место. Мой родной брат, устраиваясь программистом в компанию среднего калибра, «проходил детектор» при приеме на работу.

«Мне сказали, что эта проверка нужна для того, чтобы понять, не работаю ли я на конкурентов. И в начале действительно меня спрашивали вполне вменяемые вещи: про выбор профессии и так далее. А потом пошли вопросы личного характера: “Вы употребляли наркотики? Вы употребляли алкоголь? Вас когда-нибудь приводили пьяным в милицию? Вы участвовали в драках?”»

Мой брат не понимает, «на фига им была нужна вся эта информация и какое отношение она имеет к работе программиста».

Несмотря на то что в США, Японии и в большинстве стран Европы при приеме на работу проверка на полиграфе исключена, в российских компаниях детектор лжи приветствуется. В сети есть сотни объявлений из серии: «Василий Николаевич. Проверю на полиграфе (детекторе лжи) сотрудников вашей компании. Любая сложность. Надежно и анонимно. Проверю на полиграфе ваших людей!».

Среди клиентов центра детекции лжи «Антей» помимо прочих указаны: Оперативно-розыскное бюро МВД, Новороссийское ЛУВД на транспорте, Департамент по управлению государственным имуществом Ярославской области, ООО «Согаз», Государственная корпорация «Олимпстрой», ООО Группа «Разгуляй», ОАО «Мобильные ТелеСистемы» (МТС), ЗАО «Беталинк», ОАО «Боровичский комбинат огнеупоров» и ООО «Тропик Тула».

Наша судебная хроника последних трех лет напоминает дурной фильм, кафкианские хроники: «28 ноября 2008 года Авиастроительный районный суд Казани признал 23-летнего жителя Казани Рустема Ибрагимова виновным в разбое и умышленном причинении тяжкого вреда здоровью, повлекшем по неосторожности смерть потерпевшего, приняв в качестве доказательства результаты проверки подсудимого на “детекторе лжи”. Это происходит впервые в судебной практике РФ. Подсудимый свою вину не признавал. Но допрос, проведенный с применением “детектора лжи”, получил статус экспертизы и был признан судом». Годом позже. «13 октября следователь предписал Анатолию Качанову пройти проверку на полиграфе. При этом согласия обвиняемого на прохождение подобной проверки следователь не спрашивал. Анатолий Качанов, старший лейтенант милиции, был арестован в самый разгар борьбы с “оборотнями в погонах”. Его и еще 10 милиционеров задержали 21 августа нынешнего года. Потом 8 из 11 задержанных были отпущены “за недостатком улик”».

Два года спустя. «5 сентября сотрудник министерства транспорта Владимир Макаров был признан виновным в совершении сексуального насилия над собственной дочерью. “Полученное заключение, которым подтверждался факт совершения насильственных действий сексуального характера в отношении ребенка, полиграфолог сам принес в следственные органы с соответствующим заявлением о преступлении”, — сообщила Виктория Цыпленкова, официальный представитель главного следственного управления СК России».

Ничего более весомого, чем заявление «независимого полиграфолога», для возбуждения дела не нашлось. И, в сущности, не искалось.

Дело Макарова полиграфолог Сергей Аксенов комментирует так: «Если есть такая задача, то нечистоплотный специалист может специально выделить голосом вопросы и “навести” любые реакции — особенно, если нет средств видеоконтроля за ходом проведения исследования».

В случае с Владимиром Макаровым видеоконтроль исследования не велся.


Механизм вины

В рамках доследования дела Гари Гогера полиция штата Иллинойс напала на след банды мотоциклистов, известной под названием Outlaws. Полицейским удалось записать разговор двух членов банды, Рэндалла Миллера и Джеймса Шнайдера.

На записи Миллер и Шнайдер в мельчайших деталях говорили о том, как планировали убийство, а затем и убивали родителей Гари Гогера, Мориса и Руфь.

Дело Гари Гогера было пересмотрено, и он был оправдан.

28 марта 2002 года дело Беверли Монро, обвинявшейся в убийстве Роджера Зигмунда де ла Бурдэ, было заново рассмотрено в суде.

Судья Верховного суда США Ричард Уильямс назвал его примером «следственной жестокости и манипуляции» и сказал, что «впервые сталкивается с тем, что вместо детального осмотра места происшествия, наглядно свидетельствующего о самоубийстве Де ла Бурдэ, следствие “выбивает” признание из невинного человека».

Свидетельница, на первом суде заявлявшая о том, что продала Беверли Монро пистолет, во время второго суда призналась, что «имел место сговор с агентом Райли».

Беверли Монро была признана невиновной и отпущена на свободу.

Истории Гогера и Монро рассказаны в книге Surviving Justice Дэйва Эггерса и Лолы Воллен, в которой собраны монологи тринадцати американцев, ошибочно осужденных в середине 90-х годов по так называемым «тяжелым статьям».

Все их дела были доследованы и пересмотрены. Каждый из них вышел на свободу с порядочной компенсацией за понесенный моральный ущерб.

А теперь про нас.

Я не знаю, отпустят ли на свободу чиновника министерства транспорта Владимира Макарова, чье дело было возбуждено на основании заявления «независимого полиграфолога».

Я не знаю, пересмотрят ли дело лейтенанта Аракчеева.

Я знаю только одно: надежды на то, что кто-то должным образом заново опросит свидетелей, соберет весомые улики и тщательно осмотрит место преступления, нет. Как нет честных полицейских, отчаянно смелых оперативников и благородных следователей. А полиграф — вот он, есть. Хорошо сконструирован и ловко устроен.

Готов послужить всем — и плохим, и хорошим.

И вот уже родственники Ольги Александриной и Веры Сидельниковой, погибших зимой 2010 года в ДТП на Ленинском проспекте с участием автомобиля «Лукойла», в рамках возобновленного уголовного дела очень просят проверить на детекторе лжи топ-менеджера «Лукойла» Анатолия Баркова, а также его водителя и охранника.

Их можно понять. Близкие погибли, их уже не вернуть. Мало того, одной из женщин, Ольге Александриной, суд выдал путевку в ад, признав ее виновной в ДТП на проклятом Ленинском проспекте.

Теперь родственники хотят узнать правду: пусть хоть такую, механическую, если другой нет. Ведь известно, что 99% автомобильных аварий с участием высокопоставленных лиц просто не раскрываются.

Суд родственникам в их просьбе отказал. Анатолия Баркова не будут проверять на детекторе лжи: он, его водитель, его охранник отказались от проверки.

И нет никаких гарантий тому, что мы узнаем, виновны они или нет. И до тех пор пока у нас не будет нормально работать следствие и правосудие, мы все без исключения будем просить о помощи механического верховного жреца.

А если меня заподозрят в причастности к какому-то скверному делу и следствие, как водится, зайдет в тупик, я буду отчаянно умолять о том, чтобы меня пропустили через детектор лжи.

Это, конечно, бред, но ведь ничего другого не остается.

Известно, что невиновные лица обычно приветствуют возможность применения полиграфа. И иногда даже сами просят о проверке.

Еще не зная о том, что их ждет.​