Первый продюсер

«Женское сердце» наоборот, «Мальчик-весна» и другие редкости в воспоминаниях ОЛЕГА НЕСТЕРОВА о первом и последнем продюсере «Мегаполиса»

Имена:  Олег Нестеров

Наш первый в жизни продюсер был немец болгарского происхождения с красивой фамилией Иванов. Ученый-музыковед, он изучал средневековую музыку, или medieval, имел два успешных проекта в этой области — Vox и Sarband:





За Sarband в свои тридцать с небольшим лет он номинировался на Grammу, имея уже одну статуэтку за работу с болгарским хором Le Mystère des Voix Bulgares:



Иванов был делегирован в Москву немецким издателем Ульрихом Рютцелем из Erdenklang Musikverlag на запись нашего альбома, судьба которого вообще висела на волоске. Когда в октябре 1993-го танки расстреливали Белый дом в прямом эфире CNN, Рютцель мне позвонил и сказал, что в силу очевидных причин планируемой записи не будет. Я постарался его успокоить: мол, эта стрельба ненадолго. В итоге все состоялось. Он тайно провез с собой в Москву кэш на оплату студии «Мосфильма», купюры облепили все его тело под эластичным бинтом.

Иванова я поселил в гостинице «Измайлово». Был еще вариант — ближняя дача Сталина в Матвеевском, в санатории для престарелых киноработников, но я боялся, что он там заскучает.

Мы составили план, Иванов потребовал от нас одновременной записи инструментов — live. «Вы же ансамбль или нет? — спросил он. — Или я позову умелых сессионных музыкантов». И еще он посоветовал отказаться от идеи записать задом наперед уже состоявшийся наш хит — «Женское сердце», мы этого жаждали, предвкушая красивый и таинственный номер в духе раннего Pink Floyd.



«Не делайте этого, у меня в продюсерской практике было две попытки артистов сделать примерно то же самое. В первый раз из колонок в студии сами по себе вывалились огромные динамики, во второй раз артист просто умер на записи», — предупредил нас он.

В первый же день, 1 декабря 1993 года, мы записали с перепугу все песни. Иванов не разрешал нам делать много дублей: «Ансамбль играет все лучше, песня становится все хуже!» — ставил он диагноз.

Оставалось доложить вспомогательные инструменты — гитары, домры, балалайки, баяны и голоса. Иванов сразу же объявил нас деконструктивистами и вкратце объяснил философию Ролана Барта.

И вообще «Мегаполис» больше всего напоминал ему молодого Лу Рида времен песни «Berlin», он даже настоял на том, чтобы на обложке была цитата из этой песни. Наш продюсер мастерски и ненавязчиво вытаскивал из нас все, на что мы были способны.



При этом мне казалось, что в студии он все время спал. Отчасти это был его метод, отчасти ему действительно очень хотелось спать — в гостинице «Измайлово» в первую же ночь к нему рвались с угрозами кавказцы, с тех пор он баррикадировал двери и ночевал одетым. Узнав об этом, я перевез его к себе на квартиру в Перово, у нас по ночам тогда постреливали, но в целом было спокойно. Так у меня появилась возможность впитывать его мудрость круглые сутки.

Больше всего Иванов оживился, когда я привел на запись Мишу Горшкова, соратника Сергея Старостина по этнографическим экспедициям. Нам нужен был «мальчик-весна», поющий и играющий, как пели и играли 1000 лет назад.



С этого альбома многие песни стали хитами: «Москвички», «Karl Marx stadt», «Белка и Стрелка»…Но одна из самых любимых до сих пор вот эта:



Иванов был первым и последним продюсером «Мегаполиса». И до, и после мы делали себя в студии самостоятельно. Помимо того, что мы записали с ним самый успешный (не считая «Супертанго», конечно) в своей истории альбом, благодаря ему мы обрели ту самую систему координат, которая до сих пор помогает нам разбираться в своей собственной музыке.


15 апреля 2012 года «Мегаполис» выступит с юбилейным концертом «25 или Супертанго с Поэтом» в зале-лектории Политехнического музея ​