Бог-изобретатель

Практикум музыканта на OPENSPACE.RU. Занятие седьмое: доверьтесь случаю. Советуют Александр Пушкин и Брайан Ино

Наконец-то добрались до Брайана Ино с Пушкиным, а за это время как раз и подоспело запоздалое откровение от экстравагантного ливанца, проживающего в Нью-Йорке, футуролога Нассима Николаса Талеба, написавшего книгу «Черный лебедь. Под знаком непредсказуемости»… Итак, его общая мысль о том, что случайности в нашей жизни играют большую роль, нежели закономерности.

Если не впустить случайность в творческий процесс, результат будет средний. Ни глубины тебе особой, ни блеска, ни памяти благодарных потомков. Работая над созданием и записью музыки, мы никак не сможем пройти мимо этой темы.

«Превратим ошибки в открытия!» — под таким лозунгом долгие годы живет и работает Брайан Ино, человек, открывший миру эмбиент, продюсер, сопричастный к лучшим альбомам Дэвида Боуи, U2 и других артистов, которых иначе как культовыми и не назовешь. Речь идет об ошибках и случайностях, заставляющих по-другому увидеть мир и себя в нем.

Во время творческого акта человек на пределе сил, отмеренных ему природой, подходит к границе, за которой открываются совсем другие территории, за которой все позволено — и во всем будет правда. Перепутье, за которым бесконечное количество дорог. Думаю, все мы в какой-то мере переживали это состояние творческого экстаза. В этот самый сокровенный момент, когда вы перестаете чувствовать время, свое тело и погоду за окном, в процесс и нужно впустить воздух. Дойдя до предела человеческих возможностей, нужно просто поставить парус и дать возможность ветру в него подуть, или, проще говоря, довериться случаю.

Ино делает это просто и изящно — он изготовил себе когда-то сто карточек, на каждой из которых написал какую-то фразу. На первый взгляд, карточки глаголят сущую бессмыслицу. Но когда в этот самый волнующий момент он тащит первую попавшуюся из них, то читает на ней руководство к действию, не больше и не меньше. Это как с напитком-энерджайзером — в нормальном состоянии это лимонад лимонадом, но после суток за рулем вы по-настоящему ощущаете его силу.

Эта колода карт Ино, получившая название «Обходные стратегии», давным-давно выложена в сети, причем идет их случайная генерация в реальном масштабе времени. Предлагаю всем желающим ощутить их чудодейственную силу.

Один наш уважаемый журналист приехал как-то к Ино домой брать интервью. Хорошо поговорили, а в конце, уже выключив диктофон, журналист не выдержал и спросил: «Зачем это вы, маэстро, в рабочем кабинете пять бумбоксов к потолку подвесили?» Тот улыбнулся, заправил бумбоксы первыми попавшимися CD, которые в большом количестве валялись рядом, и все это включил разом. «А как, по-вашему, музыка делается?» — был его ответ.

Лет на сто пятьдесят английского гения опередил Пушкин Александр Сергеевич. 


О сколько нам открытий чудных
Готовит просвещенья дух…

В самое основание своей фундаментальной пирамиды он поместил знания.

И опыт, сын ошибок трудных…

А это следующий – по его мнению, значительно более узкий слой пирамиды; вы не только о чем-то узнали, но вам довелось и проверить это в жизни, на себе.

И гений, парадоксов друг…

Совсем уж маленькая часть наверху: гениев на столетие — раз-два и обчелся.

Но на самую вершину своей пирамиды Пушкин поместил нечто тщательно скрываемое и советским телевидением (помните заставку к передаче «Очевидное — невероятное», где стихотворение обрывалось как раз на этом месте), и, как видно, всей советской системой, фатально изгнавшей это нечто с глаз долой:

И случай, бог-изобретатель.

Ни ваши знания, не богатый опыт и та степень гениальности, которой вы наделены от рождения, не сделают из вашей музыки чуда. В лучшем случае это будет просто очень хороший продукт. Впуская в процесс случай, даже постесняюсь сказать вслух, кого мы берем себе в сообщники.

Попробую пояснить на простом примере.

Предположим у вас мозговой штурм или музыкальный сейшн — в данном случае это одно и то же. Вы садитесь в кружок и начинаете генерировать мысли/музыку. Сначала работает коллективное сознание: кто что знает, тот то и говорит/играет. Унылая череда клише. Конечно, выделяются те, кто знает больше, кто делал это не раз — они манипулируют своими знаниями более умело, может даже показаться, что они фонтанируют свежими идеями, и это тем более похоже на истину, чем сильнее их склонность к гениальности.

Но потом, через часок-другой, наступает тот счастливый момент, ради которого, собственно, все и сели в круг — сознание уступает место подсознанию. Кому-то первому смертельно надоест это сборище скучнистов, этот бег по кругу, и… он вспомнит о предстоящем вечером свидании с девушкой. Мысли его унесутся далеко-далеко, и он ляпнет/сыграет что-то явно не туда. Мгновенно все изменится; может статься, что в этот самый момент будто бы откроется еще одно измерение, и все явственно почувствуют перспективу и глубину, и утянет всех со свистом в бесконечную воронку — будет перейден тот рубеж, который отделяет рукотворное от нерукотворного. Теперь это «открытие чудное» собравшимся уже и не принадлежит, но они всю жизнь будут скрывать настоящего Автора.

Кстати, было время, когда Брайан Ино тщетно пытался доказать всему миру, что он не является автором своей музыки.

Нас вынесло к другому интенсивно обсуждаемому сейчас вопросу об охране авторских прав. С одной стороны, как мы видим, охранять то, что тебе никогда не принадлежало и не принадлежит, нечестно, а сейчас еще и бессмысленно — твоя музыка мгновенно, как воздух, разлетается по миру. Тебе просто удалось первому настроить свой приемничек на нужную волну (см.), материализовать принятое и явить миру.

С другой стороны, именно авторские отчисления позволяют мне в данный момент сидеть на берегу теплого моря под кипарисами и писать эту колонку. Я понимаю этот вопрос так: пока все человечество вновь не вспомнит, как принимать нужные сигналы (а процесс идет, и тренд налицо), и профессия авторов не отомрет за ненадобностью, нас придется терпеть, как терпели пещерные люди ворчливых стариков, обладающих бесценными знаниями, пережевывали им грубую пищу и давали место у костра. А когда изобрели письменность, посбрасывали в пропасть за ненадобностью, и все дела.