Кто это: Бруклинский дуэт гитариста и вокалиста психофолкеров Grizzly Bear Дэниела Россена и Фреда Николаса, бывшего соседа Дэниела по университетской общаге. Проект Department of Eagles родился, когда два студента изнывали от безделья, — поначалу это были лишь эксперименты с взятым напрокат микрофоном и пиратским софтом. Сегодня пухлые ботаники играют масштабный арт-поп — с интеллигентными хорами, электронными сэмплами, фолковыми переборами струнных и весомой долей психоделии. На запись второго альбома, «In Ear Park», ушло без малого пять лет. Он делался урывками, по ночам, в перерывах между концертными турами Россена и девятичасовыми рабочими днями Николаса. Несмотря на это, пластинка вышла цельной и наполненной особым величием, больше свойственным канадской инди-сцене. Изысканности в аккомпанемент привнес Нэт Болдуин — контрабасист, сам отметившийся в этом году приятной пластинкой барочного фолк-попа. Песни при этом получились вполне нежными, трогательными; Department of Eagles поют о своем детстве, о памятных местах, например о парке, в который любили ходить, будучи студентами. Контраст между патетикой в звуке и интимностью в текстах к концу записи становится не таким явным, но на качестве пластинки это никак не сказывается.
Зачем покупать: Мощь и пафос нынешних творений Grizzly Bear, стоящих на второй ступеньке пьедестала лучших психофолк-команд мира, — заслуга одного только Россена; «In Ear Park» — прямое тому доказательство.
Leila
«Blood, Looms and Blooms» Warp ****
Кто это: Иранский продюсер, музыкант и диджей Лейла Араб, живущая в Лондоне, в середине 1990-х отвечала за электронную начинку релизов Бьорк и выпускалась на лейбле Ричарда Д. Джеймса (Aphex Twin). Спустя десять лет она вернулась к электронике, чтобы реанимировать трип-хоп и IDM. Операция по оживлению жанров прошла своеобразно: на третьей номерной пластинке Лейла злоупотребляет своим прошлым, нещадно перепродюсируя каждый трек. Соединяя опыт гуру тонких перезвонов Plaid и мрачного брейк-бита Амона Тобина, Лейла с должной чуткостью строит плотную, многослойную стену звука. На массивный материал причудливо ложится вокал — для «Blood, Looms and Blooms» спели даже ска-ветеран Терри Холл из The Specials и экс-подруга Трики Мартина Топли-Берд; есть и кавер-версия на «Norwegian Wood»The Beatles. В нише интеллектуальной электроники Лейла занимает место рядом с Flying Lotus (коллеги по лейблу, кстати) — с поправкой на мироощущения сильной восточной женщины.
Зачем покупать: Новым релизом Лейла угодила аккурат между свежим альбомом «Third»Portishead и прошлогодней работой Бьорк «Volta» — и оказалась чуть ли не на голову выше их обоих.
Amanda Palmer
«Who Killed Amanda Palmer» Roadrunner Records ***
Кто это: Истеричная вокалистка бостонского дуэта The Dresden Dolls, играющего остервенелое «брехтианское панк-кабаре» (по собственному выражению), затеяла сольную карьеру. Однако в музыке ее ничего коренным образом не изменилось. «Who Killed Amanda Palmer» стала очередным предлогом отыграть амплуа кабаре-дивы, тем более что за плечами у певицы опыт работы драматургом и мимом (в свое время Аманда Палмер изображала 2,5-метровую невесту в городском парке). Весь мир для Палмер, безусловно, театр, но играет в нем лишь она одна; вот и сольная пластинка строится исключительно на ее харизме, словно театральный бенефис. Музыку она превращает в карнавальное шествие из сутенеров, шлюх и бродяг, подчиняя своему порыву все вокруг: клавиши и голос — сплошное стаккато, барабаны отзываются глухой дробью, виолончель и вопли синтезатора завершают картину гиньоля. Но хотя на альбоме вовсю бьется нерв, не покидает ощущение того, что все это лишь гротеск. Достаточно послушать песню «Oasis», в которой на развеселый мотивчик Аманда поет о том, как ее изнасиловали на пьяной вечеринке и что ей пришлось после этого делать.
Трек на пробу )
Зачем покупать: Для записи альбома Аманда Палмер собрала отличную команду: здесь вам и арт-поп-барышня Энни Кларк из проекта St. Vincent; и сонграйтер Бен Фолдс, добавивший лиричности; и пропитый панк East Bay Ray из Dead Kennedys; и готичная виолончелистка Зоуи Китинг из альт-фолковой группы Rasputina. Недурной повод послушать хороших музыкантов, по взаимной договоренности ненадолго сошедших с ума.
Calexico
«Carried To Dust» Quarterstick ***
Кто это: Аризонские проповедники кантри,
за двенадцать лет исколесившие оба Американских континента, чтобы вписать в свою музыку народные мотивы от Севера до Юга. Заслуга Calexico прежде всего в том, что им удалось вывести национальную музыку на новый уровень — вместо наскучивших североамериканских баллад они стали смешивать колоритный фолк юго-запада с латиной, а благодаря изысканным аранжировкам стали постоянными участниками джаз-фестивалей. При всем при том Calexico делают строго «дорожную» музыку: рисуют окрестные пейзажи, добавляют элементы вестерн-приключений, перемежают вокальные номера неспешными инструментальными интермедиями. Шестая пластинка, «Carried To Dust», — квинтэссенция характерных черт их музыки: богато оркестрованные перуанские темы чередуются с сонными повествованиями в духе испанских романтиков Brazzaville, проверенной временем гитаре вторят трубы, аккордеон и маримба. Впрочем, к концу запись начинает немного приедаться — должно быть, именно из-за того, что каждый звук кажется давно знакомым.
Трек на пробу
Зачем покупать:«Carried To Dust» — дельная хрестоматия для тех, кто о Calexico, представляющих собой этакую мариачи-версию Dire Straits, не имеет понятия. Пропустить их мимо ушей — все равно что пропустить, скажем, Хемингуэя.
Нино Катамадзе & Insight
«Blue» Moon Records ***
Кто это: Уроженка Аджарии Нино Катамадзе выполняет тяжелую и, в общем-то, не слишком благодарную миссию — популяризирует джаз. В ее случае дело можно считать почти удавшимся. Пару лет назад, записав вместе с грузинским ансамблем Insight первые альбомы из «цветной» серии — «White» и «Black», она в два счета собирала аншлаги на концертах, а ее песни слушали столичные таксисты и перепевали начинающие музыканты из глубокой провинции. Успех во многом объясняется тем, что Катамадзе тяготела к джаз-року, экспериментировала с электроникой — в общем, старалась максимально адаптировать большой стиль к запросам масс. Альбом «Blue» из другого теста; основная линия здесь передана киевскому оркестру Collegium Musicum, чьи пафосные аранжировки делают запись чересчур приторной. «Blue» — реминисценция послевоенной американской джазовой эстрады, на которую немало повлияли и Гершвин, и свинг. А Нино Катамадзе превратилась в грузинскую Барбру Стрейзанд — вот только в этом царстве света и спокойствия немного не хватает харизмы, цеплявшей раньше.
