Айшон против айфона

«Бурановские бабушки» на «Евровидении»: победа удмуртской культуры или растление престарелых?

Самодеятельный ансамбль из тысячного села под Ижевском, исполнивший на «Евровидении» песню «Party for Everybody», — новые национальные герои России. Своей непосредственностью и бодростью умилительные старушки (самой молодой участнице группы, худруку Ольге Туктаревой, — 44 года, самой старшей — за 70) покорили миллионы зрителей «Евровидения», получив почетное второе место в этом спортивно-цирковом телешоу. В них влюблена публика, ими гордится население Удмуртии, ими восхищен президент Путин, который собирается к ним в Бураново поесть перепечей и пересчитать телевизоры на душу населения. Казалось бы, come on and dance! Однако бабушкам-призершам сейчас не до заслуженной party — им куда важнее по возращении из Баку привести в порядок заброшенное хозяйство, потравить колорадских жуков и заложить фундамент разрушенной в 1939-м Троицкой церкви, на восстановление которой они второй год собирают деньги. «Бурановские бабушки» в монисто и лаптях — очень фактурные и телегеничные персонажи, которые к тому же крайне удачно символизируют собой патриархальные ценности — внуки, печка, церковь, поэтому будут использованы в пропагандистских целях по полной, несмотря на почтенный возраст. В интернете тут же схохмили, что Путин едет в Бураново, чтобы сделать бабушек министром культуры вместо Владимира Мединского. Не смешно.

Выступать на телевидении — тяжелый труд в любом возрасте. «Кровь, пот и слезы». Занятия с хореографом, бесконечные репетиции, интервью и телесъемки: встаньте здесь, повернитесь так, скажите эту фразу в камеру — вероятно, с непривычки это тяжелее, чем окучивать картошку в огороде, но и интереснее. Шестерка бурановских старушек реагирует на непривычную обстановку с неподдельным блеском в глазах. И как тут не зажечься: сбылось то, о чем и не мечталось. Артистки самодеятельности из деревни, где нет центрального водопровода, попадают в прицел тысяч объективов и становятся известны на весь мир. Это история про удмуртских Золушек или — если брать из недавнего поп-контекста — про домохозяйку Сьюзан Бойл. Неудивительно, что про «Бурановских бабушек» уже снимают документальное кино. Вот один эпизод оттуда: старушкам выносят белые конверты. «Суточные в долларах», — объявляет сопровождающий. «Доллары — мы знаем, знаем, что это такое», — кивают головами бабушки, ловко прячут конверты за расшитые фартуки и, подслеповато щурясь, расписываются в ведомостях. Они обаятельны и чисты, как дети: «старый — что малый», как гласит поговорка.

«Бурановские бабушки» не первый раз покоряют «Евровидение». Два года назад фолк-коллектив, получивший известность роликом с исполнением на удмуртском песни Цоя «Звезда по имени Солнце», также участвовал в национальном отборе на конкурс с песней «Длинная-длинная береста и как сделать из нее айшон». Но не прошли отбор, уступив другому певцу, раскрутившемуся через YouTube-мем, — Петру Наличу. Говорят, что «Бабушек» не взяли в Норвегию только потому, что у них была неподходящая для евроконкурса песня — слишком аутентичная. Айшон — удмуртский женский головной убор вроде кокошника. В песне женщина, оставшаяся без мужа, жалуется березе на судьбу — кормилец умер, в доме осталось семеро по лавкам, как ей, неученой, землю распахать? Песню сочинила «главная бурановская бабушка» Елизавета Зарбатова, еще одна участница коллектива и автор десятков песен, которая не ездит по гастролям, потому что ей 84 года. Сочинила давно, после того как ее муж разбился, упав с линии электропередачи и оставив ее с четырьмя детьми. Для конкурса трагическую песню про айшон расцветили веселенькой аранжировкой, но это не помогло — слишком длинная-длинная береста. В этом году продюсер «Бабушек» Ксения Рубцова вышла из положения, заказав номер поп-фабриканту Виктору Дробышу — тот слепил из «типа удмуртской этники» и «лоховского припева» евростандарт «Party for Everybody», который изначально предлагал старушкам петь целиком по-английски. Говорят, что одна из «Бабушек», впервые услышав это от Дробыша, заплакала.

При взгляде на то, как «Бурановские бабушки» в финале «Евровидения» прикрывали своими национальными платьями бутафорскую русскую печь и подпрыгивали под евродэнс Дробыша, в голову лезли мысли об эксплуатации. Арт-директор фестиваля «Сотворение мира» и продюсер международных world music проектов Александр Чепарухин называет ситуацию с «Бабушками» — самодеятельным коллективом удмуртской песни, который утрамбовали в попсовую нишу, — «растлением престарелых». Человек, сделавший «Бурановских бабушек» знаменитыми на всю Россию, считает по-другому. Театральный режиссер и глава ижевской промо-группы «Юмшан» Павел Поздеев называет себя чистокровным удмуртом и говорит, что занимается пиаром удмуртской культуры. Он выработал целую стратегию пропаганды культуры и языка исчезающего этноса (по последней переписи, удмуртов осталось около полумиллиона человек, что на 200 тысяч меньше, чем было по предпоследней): «Надо признать, что удмурты были колонизированы русскими. Мы берем инструменты, с помощью которых удмурты были ассимилированы, — например, поп-культуру — и поворачиваем их в обратную сторону. Вот песня Цоя на удмуртском — это как раз такое оружие. И оно сработало на 500 процентов».

Поздеев нащупал хитовую комбинацию «бабушки + удмуртский язык + песня Цоя» в 2008-м, когда получил заказ от удмуртского Министерства культурной политики на проведение в Ижевске Дня родного языка. С коллективом из Буранова и его худруком Ольгой Туктаревой он уже работал и до этого — например, проводил городскую акцию «Перепечи против пиццы», которая зафиксировала торжество локального продукта над глобальным: бурановские бабушки с песнями и танцами продали перепечей на 3000 рублей. «Когда мне в голову пришло, что на удмуртском надо петь Цоя и Гребенщикова, я сразу решил, что это должны делать “Бурановские бабушки”. Чтобы было несколько конфликтных ситуаций — народная культура против рок-культуры, бабушки против молодежной субкультуры. Это сочетание дало эффект, который я называю “эффект пацталом”. Через пару дней, когда ролики с выступлением попали в интернет, самый популярный комментарий был: “Уа-ха-ха, я пацталом”».

Ролик, нашумевший в интернете, привлек интерес федеральных телеканалов — первой приехала съемочная группа НТВ, потянулись другие журналисты. После Дня родного языка Павел Поздеев организовал вечеринку, на которой снова выступили «Бурановские бабушки» уже с несколькими песнями — на эту вечеринку пришла ижевчанка Ксения Рубцова, работавшая директором у Людмилы Зыкиной и Екатерины Шавриной. После вечеринки Рубцова подписала с «Бабушками» контракт, прибрав их под крыло своего «Продюсерского дома Людмилы Зыкиной». У поющих старушек, заместивших песни Зарбатовой хитами Deep Purple и Beatles, началась другая жизнь — теленомера с певицей Надеждой Бабкиной и рэпером Тимати, выступления на фестивале «Рок над Волгой», заказники и корпоративы.

Павел Поздеев, с тех пор не имеющий никакого отношения к проекту, понимает, что выступление «Бабушек» на «Евровидении» — это никакое не торжество локального продукта над глобальным и вообще «шняга», но видит в этом положительные моменты: «Для меня главное — трансляция удмуртского языка. На качество трансляции я не обращаю внимания. Потому что важен сам факт трансляции — удмуртский язык расширяет сферу своего влияния. Да, “Бабушки” из языкового проекта превратились в коммерческий проект, на котором зарабатываются деньги. Да, удмуртская культура — язык, деревенский быт и костюм — отошли на второй план. И меня это не устраивает. Когда “Бабушки” прошли отборочный тур, я писал Ольге Николаевне Туктаревой, чтобы они внесли изменения в песню. Понятно было, что у всех на устах останется один припев “Come on and dance” — и те же операторы сотовой связи будут торговать его рингтонами. Мы просили заменить всего-то одно слово — петь не трижды “Come on and dance”, а “Come on пиос! Come on нылъёс! Come on эшьёс!”, что означает “Давайте, мальчики! Давайте, девочки! Давайте, друзья!”. Но, к сожалению, наш призыв остался неуслышанным».

Поздеев продолжает в Ижевске, где проживает 14 процентов удмуртов, пропагандистскую деятельность — устраивает удмуртские дискотеки и вырученные деньги пускает на поддержку инди-музыкантов, поющих на удмуртском. Его главный проект — группа Silent Woo Goore в прошлом году тоже ездила на телеконкурс, так называемое «Евровидение малых народов» в итальянский город Удине, и, как и «Бабушки», заняла второе место. «Я обращался на телеканал “Дождь” с просьбой о проведении телеконцерта Silent Woo Goore в день финала “Евровидения”, чтобы показать другую удмуртскую культуру, — говорит Поздеев. — На “России” — народный попс “Евровидения”, а на канале “Дождь” — инди-рок на удмуртском языке. Но мне тупо никто не ответил. Вообще я считаю, что наш план пропаганды удмуртского языка обречен на провал. Глобальный мир естественным образом поглощает все мелкое — национальные культуры. Поглотит и удмуртскую. То, что “Бабушки” выстрелили, — это либо мощная предсмертная судорога, либо красивое хлопанье дверью перед уходом удмуртской культуры из глобального мира».

Айфон, конечно, давно победил айшон, и на вечеринке в его честь в минувшую субботу плясали под «Party for everybody», но не в удмуртских национальных традициях унывать по любому поводу. Благодаря участию «Бабушек» в «Евровидении» в селе Бураново отстроят Троицкую церковь, в которой служил первый удмуртский писатель и просветитель Григорий Верещагин, и к приезду Путина уж точно заасфальтируют центральную дорогу. Спасибо бабушкам за это! Come on эшьёс!