Plan B для поп-музыки

Могут ли платиновые песни быть социально значимыми, или Как британский рэп исправляет ошибки СМИ

Имена:  Plan B · Чак Ди

«Даже безоружный, я смертельно опасен / Потому что я громче бомбы», — эти слова из песни классиков рэп-протеста Public Enemy «Louder than a Bomb» замечательно резюмируют социальную значимость хип-хопа, музыки и вообще любой формы массового искусства. Другое дело, что у идеолога Public Enemy Чака Ди воинственный характер формулировки («смертельно опасен») явно обусловлен сознанием постоянного противостояния, в которое превращается жизнь представителя меньшинства в обществе дискриминации. Есть мы (угнетаемые), и есть они (угнетатели, в случае Public Enemy — расистская система). Позиция вполне объяснимая, но не всегда уместная.

Линия раскола может пройти где угодно: в политической сфере, религиозной или культурной. Российское общество тоже недавно наблюдало (и наблюдает до сих пор) процесс активного проявления модели «они—мы»: есть мы («все понимаем, против Путина»), и есть они («ничего не понимают, за Путина»). В Британии в августе прошлого года подобное разобщение — только по принципу социального статуса и благосостояния — вылилось в волну беспорядков, вандализма, мародерства и, что удивительней, в наглядный пример того, что поп-музыка способна отзываться на социальные проблемы и оставаться поп-музыкой. Речь идет о недавно обнародованном треке «Ill Manors» английского рэпера Plan B — это песня, про которую хочется, переиначив слова Чака Ди, сказать, что она «полезна, потому что она громче бомбы»:

Plan B — «Ill Manors»


Молодого человека, так убедительно вопрошающего в этом видео: «На что уставился, богатенький мальчик?» — зовут Бен Дрю или Plan B. Его предыдущий альбом «The Defamation of Strickland Banks» (концептуальная нео-соул пластинка с песнями вроде этой и этой) дебютировал в британском чарте на первом месте и впоследствии приобрел в стране трижды платиновый статус (и, надо сказать, трижды заслуженно). Противоречие? Ничуть.

Во-первых, надо пояснить, что «Ill Manors» вовсе не про то, что бить витрины и жечь машины — это круто. Несмотря на всю лихость и агрессивность видеоряда, это не поигрывание мышцами и не хулиганская или бунтарская бравада. Конечно, русскому уху уловить это немного сложнее, чем британскому, просто в силу того, что читает Plan B довольно быстро и, к тому же, с лондонским акцентом. Но если ознакомиться с текстом, посмотреть выступление Plan B на TED или послушать его интервью BBC Radio 1Xtra, все становится на свои места. По словам музыканта, проблему летних погромов в Британии «замели под ковер». Почему это случилось, как избежать подобных потрясений в будущем, что не так с людьми и что не так с системой — все эти вопросы не освещаются в прессе и практически не обсуждаются в обществе. И именно поэтому видео и трек должны были быть жесткими, поясняет рэпер, они «должны шокировать, как картинки-предупреждения на пачках сигарет». Другими словами, этот клип — попытка Plan B вынести волнующий его вопрос на повестку дня. И тут надо понимать, что, делая это, он не стремится напугать британский средний класс страшными бандитами из трущоб и нарисовать портрет врага общества. Напротив.

Основная задача как раз в том, чтобы объяснить: вот такими страшными детей из council estates (британских аналогов гетто, где проживает самая бедная и, как следствие, самая проблемная часть населения больших городов) во многом делаете вы сами. Большая часть британцев формирует свое представление о жителях трущоб из публикаций в СМИ. Журналисты же не устают снова и снова сообщать о преступлениях, совершаемых молодыми выходцами из неблагополучных районов, не стесняясь использовать уничижительное словечко «chav», обладающее всеми коннотациями отечественных аналогов — «быдло» и «гопник». Последний факт особенно раздражает Бена Дрю. Музыкант в каждом интервью подчеркивает: слово «chav», по сути, ничем не отличается от расистских, сексистских или других шовинистских ругательств. Употребляющий его точно так же подразумевает, что тот, кого он называет «chav», хуже его, потому что он не такой: он по-другому выглядит, по-другому говорит, слушает другую музыку и т.д. Это слово (кстати, не так давно приобретшее отрицательные оттенки и, по одной из версий, происходящее от цыганского chavi — «ребенок») не должно появляться в печати, уверен музыкант. В смысле, никто не говорит, что в council estates нет тех проблем, о которых пишут в СМИ. Другое дело, как о них пишут. Ведь статьи и телесюжеты не только создают представление благополучного среднего класса о жителях трущоб. Сами жители трущоб читают те же газеты и смотрят то же телевидение — и, в свою очередь, получают представление о том, какими их видит остальная часть общества. Дети и молодые люди, большинство из которых живут в неполных семьях и часто не имеют никого, кто был бы для них положительной ролевой моделью, каждый день слышат, что они отбросы общества. «Вы доводите их до состояния апатии, и в какой-то момент они просто решают: “Ну и отлично, наплевать. Я не хочу быть частью вашего общества”», — объясняет рэпер. Намеренно или нет, пресса создает не просто образ врага общества — она делает его врагом каждого, кто достаточно уязвим, чтобы в этом написанном слишком широкими мазками портрете узнать себя. По сути, СМИ разжигают классовую рознь, если не создавая, то как минимум укрепляя в умах эту самую модель «они—мы». Ну а дальше все понятно: «Feed the fear is what we learn / Fuel the fire, let it burn», — выкрикивает Plan B перед первым припевом.

{-page-}

 

Plan B изображает в клипе погромщика, чтобы нарисовать свой вариант собирательного портрета обозленных жителей council estates — скажем так, более верный психологически. (Критики «Ill Manors», правда, указывают на то, что и у него выходит слишком уж упрощенная картина.) Делает он это не чтобы оправдать беспорядки, но чтобы объяснить среднему англичанину — то есть как раз той многомилионной аудитории, которую он завоевал с лирической пластинкой «Defamation of Strickland Banks», — что чувствуют выходцы из трущоб и как они стали теми, кто готов противопоставить себя обществу и его законам. Но имеет ли право Бен Дрю — и сам, как несложно предположить, теперь уже «богатенький мальчик» — говорить от лица этих людей? Да, имеет.

Дрю — выходец из Forest Gate, одного из неблагополучных районов восточного Лондона. Как признается Plan B, он и сам мог быть одним из тех, кто громил магазины ради бесплатных телефонов, кроссовок и телевизоров. Рос без отца, в 10 лет исключен из школы. Ни одна другая обычная школа не согласилась его принять. Так Бен оказался в Pupil Referral Unit — учебном заведении для трудных детей, большинство из которых попадает туда из-за проблем с поведением и контролированием эмоций или из-за преступных склонностей. «Там были дети из гораздо более проблемных семей, чем моя, — вспоминает музыкант. — Они повидали гораздо больше, чем я. Что объединяло нас всех — так это полное отсутствие уважения к представителям власти, будь то учителя или полицейские. Я думаю, [это было так] из-за того, что мы чувствовали, что общество нас игнорирует, что мы не принадлежим к нему. А потому мы не слушали никого, кроме наших любимых рэперов. Их музыка воспитывала нас, их слова указывали нам путь». В другом интервью Plan B поясняет: рэперы были единственными, в ком они могли и хотели узнать себя. Хип-хоп-исполнители были из таких же «дерьмовых семей», у них не было ничего, но в конце концов они получили все. «Никто не любил их, и вдруг они стали большими звездами с кучей телок и бабла». Но помимо гангста-рэпа, романтизирующего преступную жизнь, они сталкивались и с conscious хип-хопом — поджанром, название которого, пожалуй, лучше всего переводится как «сознательный хип-хоп». Основные темы «сознательных» рэперов — это, как известно, социальные и политические проблемы. Цель — помочь аудитории сориентироваться в них и не потерять себя.

Бен Дрю полюбил эту музыку: «Всего одно предложение могло изменить твою жизнь. Я понял, что это мощный инструмент». Conscious хип-хоп смог достучаться до него — и когда у него появилась такая возможность, он решил достучаться до тех, кто оказался в той же ситуации, что и он в свои подростковые годы. Его дебютный альбом «Who Needs Actions When You Got Words» — собрание предельно мрачных зарисовок жизни в «бетонных джунглях» с названиями вроде «Mama (Loves a Crackhead)» и такими программными номерами, как «Where Ya From» и «Kidz». Критики пластинку хвалили — как раз за эту самую социальную сознательность и за острый язык. Определенную популярность альбом, вышедший на лейбле 679 Records (среди клиентов — The Streets, Little Boots, Marina and the Diamonds), приобрел, но все-таки никак не всенародную — да и рассчитан он был, похоже, главным образом на таких же проблемных подростков, каким был сам Plan B. После же лета 2011-го стало понятно, что для решения проблемы надо обращаться к обществу вообще. Тем более, после успеха «The Defamation of Strickland Banks» Дрю имел все возможности для этого. От слов музыканта, записавшего один из твоих любимых альбомов последних лет, все-таки не так просто отмахнуться. И тактика, похоже, работает. Во всяком случае, опубликованный чуть более месяца назад ролик «Ill Manors» уже собрал больше двух миллионов просмотров и вызвал бурное обсуждение в британской прессе, причем не только музыкальной.

«Я действительно хочу изменить ситуацию», — говорит музыкант и обещает, что на клипе «Ill Manors» он не остановится. Это видео, помимо прочего, является промо для одноименного полнометражного хип-хоп-мюзикла о жизни в council estates, который выйдет в британский прокат уже 11 мая. Трудно судить из России, но кажется, что если он будет сделан на том же уровне, что и клип, то это будет бомба, или даже что-то «погромче». Но и ролью того, кто бьет в колокол, Plan B тоже не собирается ограничиваться. Как он рассказывает в выступлении на TED, сейчас идет работа над созданием фонда, который будет напрямую спонсировать проекты тех людей, которые пытаются сделать жизнь в своем гетто лучше. Например, тех, кто на собственные средства создает рабочие места и обучает подростков; тех, кто пытается помочь им понять: они могут быть частью общества и могут быть успешны, вопреки всему тому, что они слышали большую часть своей жизни.

Одна строчка может изменить твою жизнь, говорит Plan B — и он прав. Если говорить о примерах из новейшей российской поп-истории, то, например, песня Дельфина «Я буду жить» помогла некоторому количеству подростков справиться с суицидальными порывами — и уже хотя бы этим она хороша. Что-то в том же духе делает сейчас Noize MC, отлично понимающий, что его основная аудитория — это старшие классы и младшие курсы, и, похоже, ощущающий ответственность своего положения. Поп-музыка — это медиа, не менее мощное, чем пресса и ТВ, и она может взять на себя их первостепенную функцию — то есть стать более сознательным и эффективным источником информации. Пример англичанина Бена Дрю — отличный повод вспомнить об этом. И, по возможности, не забывать.​