Забытая «Мелодия» для дворника

Как приватизируют национальный звуковой запас

Имена:  Андрей Кричевский · Владимир Путин · Карина Абрамян

Сейчас никому нет дела ни до чего, кроме президентских выборов 4 марта. И хотя итог выборов заранее известен, к вниманию жителей России не пробиться. Их не отвлечь от пропагандистских телепрограмм, предвыборных диспутов, газетных статей, провокационных колонок или кухонных разговоров. Тем более сюжетом, который с виду и не сюжет вовсе — какая-то пыльная история, чиновничья неразбериха, странная суета вокруг архива экс-всесоюзной фирмы грамзаписи «Мелодия», хромая судьба которого тоже должна проясниться наутро после выборов — 5 марта.

Что представляет собой фонотека старейшего предприятия звукозаписи страны (волею судеб ничего не записывающего с начала 1990-х)? Крупнейшая в России — без малого 240 тысяч записей: голоса Ленина, Толстого, Маяковского, Есенина и Гагарина, старинная музыка народов, населявших и населяющих СССР, первые исполнения произведений Шостаковича, Прокофьева и Шнитке (иногда дирижируемых авторами), записи Мравинского, Рихтера, Ойстраха, Ростроповича, Гилельса и т.д. — короче говоря, культурное достояние Российской Федерации, национальный звуковой запас.

Фонотека государственного значения выглядит как несколько комнат, размеры которых трудно оценить из-за нескончаемых рядов стеллажей, плотно забитых ветшающими коробками с катушками магнитной ленты. На коробках — этикетки, испещренные малопонятными символами и сделанными на машинке надписями вроде «“Керме-Тоо”. Исполнитель Жуман Саркубенова (темир-комуз). Дата записи: март 1970 г.». На некоторых этикетках вообще ничего не разобрать — они заполнены не на машинке, а от руки, от времени и влаги бумага покорежилась, чернила выцвели или поплыли. Комнаты со стеллажами, каждую ночь опечатываемые сургучной пломбой, находятся в здании бывшей проктологической клиники на Карамышевской набережной.

Здесь же, на Карамышевской, находятся каталоги, которые позволяют расшифровать знаки на коробках, — в старорежимных картотечных ящиках и шкафах, заполненных рукописными тетрадями с надписью «Наряды». В каталогах запутаться нетрудно, на этикетках нередки ошибки, в коробках с лентами могут оказаться совершенно другие записи. Другими словами, что есть звуковой архив «Мелодии», в полной мере не представляет себе никто — даже самые старейшие ее сотрудники. Однако всем, кто хоть сколько-нибудь знаком с «Мелодией», понятно, что ее архив — это огромный кусок звуковой истории экс-СССР, в котором могут обнаружиться и обнаруживаются самые удивительные находки. Потенциально высокой рыночной стоимости. Не зря же к фонотеке «Мелодии» проявляют интерес компании мирового масштаба вроде Universal и Google. Однако в своем нынешнем состоянии архив «Мелодии» — без ключа и без ручки чемодан с сокровищами, который его владелец неоднократно пытался вынести на помойку.

Владелец ФГУП «Мелодия» — Росимущество. То есть, разумеется, государство. Но в лице подведомственной Минэкономразвития структуры, которая прекрасно разбирается в оценке недвижимых активов, но не обязана разбираться ни в чем другом. 5 декабря 2011 года Территориальное управление Росимущества по городу Москве издало распоряжение об условиях приватизации ФГУП «Фирма Мелодия», которым включило в состав приватизируемого имущества часть помещений бывшего проктологического центра на Карамышевской набережной (другую часть, ранее записанную на «Мелодию», отдали ФАС), два пылесоса, источник бесперебойного питания и факс. Из списка исключили остальную недвижимость, когда-то находившуюся в хозяйственном управлении «Мелодии»: бывшую студию звукозаписи в Вознесенском переулке, в 1994-м щедрым жестом подаренную президентом Борисом Ельциным англиканской церкви, гостиницу в Скатертном переулке, сейчас находящуюся в управлении ФГУП «Ресурс», и самый лакомый недвижимый актив «Мелодии» — двухэтажный особняк на Тверском бульваре (д. 24, стр. 1), служивший фирме офисом с момента ее основания Хрущевым в 1964-м. Особняк оставили в федеральной собственности с пояснением: «в целях последующего решения государственных задач». Проблемную фонотеку решили мертвым грузом перебросить в Российский госархив фонодокументов. Торговую марку, известную миллионам россиян с детства и пользующуюся уважением во всем мире, просто забыли упомянуть — видимо, не сочли ценностью. Также не подумали о судьбе смежных прав на записи из архива «Мелодии» — то есть отказались от них неизвестно в чью пользу. Распоряжение Росимущества, которое надо было выполнить к 5 марта 2012-го, по сути означало бесславный конец «Мелодии» как рекорд-лейбла — всего-то за два года до 50-летнего юбилея. Причем в «Мелодию» эта бумага так и не пришла — сотрудники фирмы узнали о существовании распоряжения, перечеркнувшего дело, на которое многие из них потратили жизнь, что называется, из неофициальных источников.

«Рабочий коллектив “Мелодии”, потративший на нее жизнь» — это, конечно, звучит невероятно пафосно, в духе советских передовиц, но иначе не скажешь. Сейчас в фирме работает около 40 человек — есть люди очень взрослые и очень молодые. Некоторые проработали в фирме по 30 и 40 лет без перерывов. Некоторые значительно меньше, но в тех условиях, в которые была поставлена «Мелодия» последнее десятилетие, год должен считаться за пять.

Первый человек из «Мелодии», с которым я познакомился — где-то в середине 2000-х, была ее пиар-директор Карина Абрамян — хрупкая женщина, одержимая идеей навести порядок в архивах «Мелодии», которыми никто не занимался все 90-е. Глаза у Карины горели — руки делали. Казалось, «Мелодия» тогда ожила. Стала переиздавать архивы в ладной упаковке, причем не только беспроигрышные записи классической музыки, детские музспектакли и the best известнейших ВИА, но и более неожиданные вещи — малоизвестные записи советской эстрады, шейк, диско и фанк — то, что в хипстерских блогах сейчас метят тегом soviet groove. Старейшая фирма грамзаписи стала получать зарубежные награды за переиздания. Памятный с детства логотип замелькал на прилавках магазинов — «Мелодия» даже обзавелась собственными музыкальными киосками, главный из которых находился прямо в офисе фирмы на Тверском бульваре. Запущенный архив стал упорядочиваться и оцифровываться — по мере финансовых возможностей и рыночного спроса: фирма «Мелодия» не получала дотаций от государства и всегда была на самоокупаемости. Карина Абрамян до сих пор мечтает открыть на основе фонотеки «Мелодии» государственное радио, по которому бы передавали и классику, и джаз, и этнику, и детские спектакли. Однако ее мечтам вряд ли суждено осуществиться.

«Все, что было сделано на “Мелодии” в последнее десятилетие, — говорит нынешний ее гендиректор Андрей Кричевский, возглавивший фирму в апреле прошлого года, — было сделано не благодаря ее руководству, а вопреки». В 2007-м сотрудники «Мелодии» вместе с фонотекой были выселены из особняка на Тверском в унылые коридоры бывшего проктологического центра на Карамышевской набережной. «Нас перевезли сюда за сутки, — вспоминает Абрамян. — Впопыхах многие оставили на Тверском личные вещи». Особняк на бульваре был сдан в аренду некоему Фонду сохранения культурного наследия на очень странных условиях, по ценам в несколько раз ниже рыночных — сейчас там находятся рестораны «Бублик» и «Твербуль», которые компания Ginza Project открыла вместе с телеведущей Ксенией Собчак.

Росимущество назначало гендиректорами фирмы грамзаписи людей, которые не имели представления о том, чем им предстоит управлять, и, казалось, в жизни не держали в руках пластинок. «Один директор хотел быть химиком, потому что у него мама провизор, — вспоминает Карина Абрамян. — И, представляете, правда пошел на него учиться. Он, слава богу, в наши дела сильно не вмешивался. Мы только издали на “Мелодии” пару дисков его друга — исполнителя шансона». Предпоследний гендиректор Артамонов, по мнению сотрудников «Мелодии», был назначен для того, чтобы тихо обанкротить фирму. «У меня с ним возник серьезный конфликт, и я ушла 1 апреля прошлого года, — говорит Карина Абрамян. — Мы называли его Пирожком. Вы бы видели это лицо — прямо гайдаровский Мальчиш-Плохиш». Вместе с Абрамян из «Мелодии» ушла ее молодая команда.

Карина Абрамян вернулась в «Мелодию» через два месяца — с приходом нового генерального директора. Чтобы занять этот пост, юрист Андрей Кричевский выиграл конкурс. Кричевский — опытный топ-менеджер, сохранивший с приходом в «Мелодию» тесные связи с возглавляемыми им некогда Российским союзом правообладателей и Всероссийской организацией интеллектуальной собственности — серьезными организациями по управлению смежными правами, где умеют считать деньги и понимают, как зарабатывать на интеллектуальной собственности. «Впервые к нам начальником пришел специалист, — радуется Абрамян. — И вы не представляете, насколько с его появлением стало проще сотрудничать с РАО».

Новый гендиректор «Мелодии» представляет, как работают рекорд-лейблы и как извлечь прибыль из фонотеки «Мелодии», которую на данный момент невозможно толком ни атрибутировать, ни оценить. Кричевский произносит правильные слова о том, что мировой звукозаписывающий бизнес сейчас делает хорошие деньги на цифровых продажах, глядит вперед и не лишен размаха — он видит «Мелодию» ни много ни мало национальным мейджором, самостоятельно продающим свой цифровой каталог всему миру через национальный iTunes. Для этого, по словам Кричевского, фирмой «Мелодия» сделаны первые шаги: первоначальная инвентаризация фонотеки (записи посчитаны по головам, пересняты этикетки катушек) — первая за 15 лет, процент оцифровки фонотеки доведен с 6 до 15, заказаны новые базы данных и веб-сайт, необходимые для перехода на интернет-продажи. Зарплата сотрудников фирмы выросла в три раза: до этого «мелодиевский» звукорежиссер-реставратор, по сути главный специалист для фирмы, чья первостепенная задача — сохранять и обрабатывать унаследованный архив, получал мизерные 18 000 рублей в месяц. Декабрьское распоряжение Росимущества о порядке приватизации ФГУПа лишило план Кричевского всякого смысла. «Суть приватизации: что напишут в перечне имущества, то в собственности у ОАО и останется, — объясняет Кричевский. — Права на записи из фонотеки “Мелодии” и товарные знаки — их на бумаге просто нет. Они не остаются у государства. Они не переходят в новое ОАО. Они растворяются в воздухе. Но, к сожалению, для Росимущества “Мелодия” — это всего лишь два здания. Одно — вкусное, другое — нет».

Чтобы защитить себя, «Мелодию» и ее фонотеку, сотрудники фирмы грамзаписи написали коллективное письмо премьер-министру Владимиру Путину с просьбой остановить приватизацию ФГУПа и перевести его в подчинение Минкульта, который «будет управлять фирмой с учетом ее исторического и культурного значения». Забегая вперед: Минкульт только за. «На заседании в Белом доме с представителями Департамента культуры и Министерства культуры меня спросили только об одном — убыточны ли мы, — говорит Кричевский. — Нет, мы сами заработаем — только нам не мешайте».

30 декабря 2011-го письмо дошло до адресата — Путин велел Минэкономразвития разобраться и доложить. В феврале 2012-го Минэкономразвития доложило в том духе, что ситуация юридически запутанная (начать с того, что законодательство РФ не дает четкого определения фонотеки), все хотели как лучше, фонотеку после полномасштабной инвентаризации лучше бы оставить в федеральной собственности, а предприятие приватизировать, что привлечет сторонних инвесторов и поведет к улучшению материальной базы. Правда, в заключении Минэкономразвития нет ответов на вопросы — как все это сделать в установленные действующими распоряжениями сроки (до 5 марта 2012-го) и кому будет интересно инвестировать в фирму, в активах которой только квадратные метры на Карамышевской набережной, два пылесоса, источник бесперебойного питания, факс и туманные обещания о заключении договоров пользования фонотекой с непонятным правовым статусом, которая к тому же может не пережить очередного переезда. Бумага Минэкономразвития заканчивается сакраментальным «учитывая общественный резонанс, который возник вокруг деятельности предприятия, принято решение приостановить приватизацию до Вашего решения». Решения пока не последовало — кандидату в президенты Владимиру Путину, как и многим жителям России, сейчас по понятным причинам не до «Мелодии».

Тем временем битва за «Мелодию» продолжается — приватизация ФГУПа вроде бы приостановлена, но похоже, что Росимущество об этом ничего не знает или не хочет знать. После бучи на уровне премьер-министра Росимущество потребовало от Андрея Кричевского провести ту самую полномасштабную инвентаризацию звукового архива «Мелодии», приведя «перечень всех звукозаписей с указанием названия (наименования произведения, исполнителя, автора музыки и (или) текста произведения, продолжительности звучания, даты записи, степени износа материального носителя)». Финансирования на решение задачи, которой не занимались предыдущие десятилетия, не дали. Срок дали меньше месяца — до 1 марта 2012-го. Если учесть, что только на отслушку неоцифрованной части фонотеки «Мелодии» надо потратить 2,5 года, многие — и самые трудные — пленки лучше бы вообще лишний раз не трогать, чтобы не рассыпались, и что в штате фирмы четыре звукорежиссера и три звукотехника, выполнить это поручение физически невозможно. Поэтому сотрудникам «Мелодии», в данную минуту лихорадочно распечатывающим башни отчетных документов в человеческий рост, сшивающим их блоками и скрепляющим печатью, придется посылать Росимуществу филькину грамоту для отчетности.

«Худший сценарий развития событий таков: 5 марта нам впаяют административное взыскание за то, что мы не организуемся в ОАО — без зданий и фонотеки, — как-то буднично говорит Андрей Кричевский. — Меня отстранят от должности и проведут приватизацию. Тогда я буду обращаться в суд. Формально это нонсенс. Я спорю со своим работодателем по поводу его решений о том, как распоряжаться его же имуществом. Ну бред ведь».

Самое смешное и печальное, что история с архивами «Мелодии» повторяется — в увеличенном масштабе. В начале 1990-х ее последний советский гендиректор Валерий Сухорадо, руководивший фирмой до своей смерти в 2002-м и осуществивший перевод производства с винила на компакт-диски, дал жесткое указание — очистить хранилища «Мелодии» от всех пластинок. Сотрудницы фирмы уже было стали таскать на себе тяжеленные пачки и распределять по соседним мусоркам. Но были застуканы за этим занятием дворниками, пристыжены и отправлены с пластинками восвояси. Сейчас винил (около 133 000 по последней переписи) стоит в стеллажах на Карамышевской.

Кто спасет архив «Мелодии» на этот раз? ​