«Солнца не видно»

В 2010-м социальный протест ушел в рэп-музыку. АНДРЕЙ НИКИТИН разбирался, против чего протестуют русские рэперы

В 2010-м мы заново открыли для себя жанр песен протеста. Постарался Noize MC. Сначала остро высказался по аварии на Ленинском проспекте. Потом пошел на конфликт с волгоградской милицией — и опять под музыку.

Нойза оперативно записали в борцы со всем на свете и позвали на митинг в защиту леса. А когда тот не пришел, так же оперативно вычеркнули.

Наиболее показательным в этом смысле оказался текст Олега Кашина в «Большом городе». Препарируя прошлое и настоящее Ивана, автор убеждался, что либеральный герой из него так себе: о политике парень судит поверхностно, да и сам по себе человек… довольно несложно устроенный. Словом, Олег в каком-то смысле предвосхитил программное заявление Стаса Барецкого: «Нойз, ты не с нами!»

Другое дело, что Noize MC, несмотря на отношение Кашина, Шнурова и Барецкого, так и остался героем для слушателей рэпа, то есть для довольно широких масс (раз уж рэп перестал быть нишевым жанром и превратился-таки в массовую музыкальную культуру, аналог шансона для городской молодежи 20—35 лет). Русский рэп — это песни, которые находят эмоциональный контакт со своим слушателем, честно отражая взгляды музыкантов и их поклонников, а значит, позволяют судить, что же у них в голове.

Мы постарались разобраться, кто эти люди, чего хотят, о чем думают и против чего, собственно, протестуют.


Сила в правде

Рэп в России возник в 1990-х, а по-настоящему пошел в гору в нулевых. Исторически было так: если ты рэпер, то обязан быть недовольным. Рок уже выдыхался, рулила фонограммная попса, а рэперы ставили себя в противовес: мы непризнанные, непопулярные, но правда с нами. Из этого сознательного аутсайдерства все и росло.

Финансовая база рэпа — гастроли. Сегодня существует «большая четверка» артистов, которые дают много (до 10—15 в месяц) клубных концертов: это Баста, «Каста», Гуф и Noize MC. У них хороший кредит доверия — поклонники видели, как эти артисты честно прошли все ступени наверх. Это важный момент. Скажем, Лигалайз потерял такой кредит, когда выпустил поп-альбом «XL» и на какое-то время стал звездой музканалов. Сегодня на музканалах нет музыки, а у Лигалайза — концертов.

Фиксация рэперов на подлинности (надо быть true) и правде жизни порой мешает, ограничивает простор для эксперимента, да и вообще выглядит наивно. С другой стороны, выясняется, что довольно много довольно молодых людей в России, пусть и наивно, мечтают о справедливости. Разве это не прекрасно?

Вечером в куплете

Довлатовское «Политику не хаваем!» очень сюда подходит. Не ждите глубины познаний и понимания тонкостей ситуации ни от рэперов, ни от их поклонников. Политикам не верят, на выборы не ходят. Характерный пример: в интервью «Афише» случайно выяснилось, что участник, возможно, самой интеллигентной в стране рэп-группы не понимает, что такое средний класс. Зато рэперы непременно выскажутся по тем вопросам, которые ближе к телу. И поклонники их с удовольствием выслушают.

Если загрузить в плеер сразу много-много русского рэпа, то общее настроение будет таким: все плохо, правды нет, надежды тоже, время от времени нужно это декларировать и как-то жить дальше, писать песни, играть концерты.

Власть никто из артистов особенно не любит. В лучшем случае — просто равнодушны. Единственный горячо положительный отзыв о Владимире Путине дал Гуф. Ведь благодаря «путинской» амнистии 2000 года Гуф был освобожден из следственного изолятора в Бутырке.

Показательная история: когда Путин явился поздравлять победителя рэп-шоу «Битва за респект», об этом много говорили. Но не получается вспомнить, чтобы хотя бы один известный рэпер это «хождение в народ» вслух одобрил. Зато довелось увидеть, как искренне радовался отказавшийся от участия в передаче артист: «Хорошо, что я в вашей гэбэшной программе не зафоршмачился».

Чаще обвинения выдвигаются в адрес системы в целом, а адресная критика — дело редкое. Но случается. После повышения автопошлин и последовавшего разгона митингов рэпер из Владивостока, участник группы «Вульгарный тоНН», записал трек, в припеве (и названии) которого не побоялся расположить слово «мудак» по соседству с фамилией премьер-министра.

Резонанса это не вызвало — рэперы склонны писать «песни протеста» по любому поводу. Большинство из них так и оседает где-то на серверах Vkontakte.ru. Наверное, и про Манежку и Киевский вокзал прямо сейчас кто-то что-то сочиняет.

Такова партийная жизнь

«Безразличие» и «неприятие» — два слова, которые точно охарактеризуют отношение рэперов вообще к любым партиям. Вспомним Нойза, который передумал идти на митинг в защиту Химкинского леса. Передумал, когда узнал, что мероприятие устроено не столько экологами, сколько «Солидарностью». Ну не хочет человек, чтобы его имя неясно кто использовал в качестве знамени.

В этом смысле Noize MC равноудален от оппозиции и Кремля: когда «Наши» обратились к нему с предложением написать нечто вроде молодежного гимна, родилась песня со словами «Наше движение — самое лучшее, самое классное, самое честное. Наше движение не будет задушено, это прекрасно — спасибо инвесторам».

В то же время сложно представить популярного рэп-артиста, которому некая партия предложит поехать в щедро оплачиваемый предвыборный тур, а тот откажется. На наш вопрос: «Возможно ли на вашем концерте наличие партийной атрибутики?» — некоторые твердо говорили «нет», но чаще звучал ответ: «Это стоит дороже».

«Порядочные менты только на экране»

Негативное отношение к милиции русские рэперы, как и многое другое, скопировали у американцев, где Ice T сочинял треки с названиями вроде «Cop Killer». Это очень общая для рэпа позиция, в которой уже, возможно, нет особенной осмысленности, только привычка. Но это не мешает артистам продолжать руководствоваться правилом «о милиции либо плохо, либо никак».

Но поскольку милиция иногда принимает участие в охране концертов, то порой приходится извиняться и объясняться. Либо получается как с Noize MC в Волгограде. Чтобы попасть за решетку, милицию даже оскорблять не обязательно — достаточно просто нецензурно выразиться (мата в рэп-текстах обычно с избытком). Не говоря уже о том, что у многих рэперов специальный эксперт без труда отыщет в текстах пропаганду наркотиков. Так, в Пензе местный наркоконтроль инициировал запрет на продажу альбомов групп Centr и «Многоточие» и препятствовал их концертной деятельности.

Но это, кажется, никого не останавливает. То ли все такие отважные, то ли безрассудные.

Что еще на повестке

Социальный контекст был силен в 1990-х, слегка угас в сытое путинское десятилетие, но возрождается в последние год-два. Снова сочиняются песни-манифесты.

Социальная повестка дня не меняется уже много лет. Недоверие к власти, политикам, милиции. Недоверие к телевидению — «В рот я е… ваш первый канал» у Noize MC, или «Сигнал бесперебойный проведен в мой телевизор, / И кажется им, что я ни черта не вижу снизу» у Карандаша.

Из свежего — обострившийся в последние годы национальный вопрос. В 1990-х группировки рэперов устраивали массовые драки со скинхедами (самая известная — White Smoke). Но изменилась среда, и рэп отреагировал. Сегодня существуют группы (довольно популярные), специализирующиеся на патриотической и даже русофильской тематике. Омский дуэт «Грот» талантливо воспроизводит мрачные реалии провинции и фантазирует о временах, когда наркоманов станут линчевать. Вот рассказ об их типичном концерте: «В клуб на 600 человек набилось 800. Зато в баре денег вообще ноль — не пьют, не курят».

Есть откровенно расистские рэп-команды, но это, как правило, маргиналы. В противовес существует и антифашистский рэп (например, Moscow Death Brigade), но это тоже узконишевые артисты, известные в основном среди непосредственных участников антифа-движения.

Прямая речь

Избранные примеры того, чем недовольны русские рэперы и как это формулируют.

25/17 — «Овощи»
Москвавилон процветает и здравствует, / Нефтьимущие разделяют нас и властвуют, / Потом делят власть, а ты бухай, Вась.

Константа — «Демоны»
СКП ведет охоту на грешников, / А патриарх затирает за кэш в руках и средний класс. / Владыка верно мыслит, нужно брать S-класс.

Вульгарный тоНН — «Путин, ты м…к»
И что, я теперь должен молчать, как ОРТ, / Пока спецназ на нас ставит приемы карате?

Гуф — «В норме»
Я скорее сдохну, чем стану мусором.

Константа — «Демоны»
Когда ты мент, я глух и нем.

Ноггано — «Е.. насос»
Мусора ненавидят Ноггано за то, что / Ноггано мусоров называет мусорами. / Порядочные менты только на экране, / Убойный отдел, Дукалис со своими парнями. / Писал президенту, но по ходу он нем, глух и слеп / Или просто не любит русский рэп.

Джино — «Всем нужно все»
Белый, белый тазик с синей полосой на боку / Хочет поиметь все, что я отдать смогу. / Смотри в оба и пали по сторонам, бра, / Пока не закончилась игра, тут будут мусора.

Каста — «Юго-Восточная Европа»
Не едиными братскими подогревами славится южная нация, / Также мусорами-педерастами драными.

Дино МС 47 — «Нам говорят»
Где свободная пресса? Где журналисты? / Где точка зрения, которая неофициальна? / Они судят малолетних фашистов, / А наши власти, конечно, чисты кристально.

Lil Soulja — «Пионерская»
Я наблюдаю лица новые для родного города, / Вокруг кружатся «ястребы» и почему-то черные. / В метро творится беспредел, на дорогах беспредел, / Мусора прикормлены и не видят темных схем.

Грот — «Рубежи»
Эта вселенная делает детей русскими; / Зима в глазах — отражение небосвода, / Думаешь, нам боязно погибнуть за свою свободу? / Тенор космоса, вековая воля с нами, / Похорони в лесу нас — мы прорастем цветами.

Баста — «Солнца не видно»
Для этих псин в синем мы просто быдло, / И выбор невелик — молчать или быть убитым. / В попытке что-то изменить немало людей сгинуло / По приговору суда либо через киллера. / Выхода не видно, не ходил на выборы. / Им все равно, на чем клясться — на Конституции или Библии…


Двадцать с чем-то лет назад Public Enemy провозгласили, что рэп — это CNN черной Америки. Сегодня русский рэп, пожалуй, самое влиятельное СМИ для провинциальной, небогатой и слегка депрессивной страны, живущей в городах за пределами московской кольцевой. И его ежедневная сводка новостей совсем не так бравурна и оптимистична, как телевизионная.