R.E.M. в Торонто

Вечно молодые классики стадионного рока разогнали 40-градусную жару и разбили три микрофонные стойки

Вечно молодые классики стадионного рока разогнали 40-градусную жару и разбили три микрофонные стойки

Нынешний тур R.E.M. примечателен по ряду причин. Во-первых, в кои-то веки группе не нужно оправдываться в связи с маленькими тиражами, плохой прессой или еще какой чепухой — новый альбом R.E.M. «Accelerate» любят, хвалят и покупают (а уж билеты на их концерты всегда пользовались спросом). Во-вторых, избежав острой необходимости рекламировать последнюю пластинку, R.E.M. отрепетировали без малого 80 песен из своего увесистого бэк-каталога, отыграв живьем к моменту выступления в Торонто 56 из них, — для музыкантов их масштаба цифры немыслимые. Ну а для полного счастья на разогрев были выписаны еще две хорошие американские группы помоложе — Modest Mouse и The National.

The National ничуть не обломались выступить в роли эдаких вступительных титров — когда группа начала свой 40-минутный сет, зал не был заполнен и на треть, и абсолютно все сидели. Тем не менее группа старательно исполнила вещи с прошлогоднего альбома «Boxer», не забыв поблагодарить R.E.M. за оказанное им высокое доверие. К пятиголовому костяку ансамбля присоединились этим вечером еще трое — игравший с The National и в Москве сумасшедший профессор Падма Ньюсом за клавишными и два духовика, которых не было слышно. В отсутствие поддержки аудитории солист Мэтт Бернингер заводил себя сам — и на песне «Mr. November» разорался так, что позавидовал бы и Айзек Брок.

Айзек, крепко сбитый мужичок, дерущий глотку в составе Modest Mouse, может похвастаться яркой биографией (отсидка в тюрьме, членовредительство на сцене), но с некоторых пор главный в этой группе не он. Взгляды подтянувшихся зрителей приковывал Джонни Марр — экс-гитарист начинавшей в одно время с R.E.M., распавшейся задолго до первых успехов Modest Mouse, но все еще важной и влиятельной британской группы The Smiths. За океан он переехал всего пару лет назад, но репертуар своей новой команды изучил, как оказалось, вдоль и поперек — вопреки ожиданиям, Modest Mouse сместили акцент с относительно новых песен (их альбом «We Were Dead Before the Ship Even Sank» вышел прошлой весной), представив вместо этого довольно аккуратную ретроспективу. Марр держался с олимпийским достоинством, Брок, напротив, кривлялся и терзал свою гитару зубами, за ними буянили два барабанщика — без пяти минут часовое выступление Modest Mouse не прошло впустую, и к финальной «Float On» на ногах были почти все зрители.

Амфитеатр Molson, в котором проходил концерт, на две трети сидячий. Еще одной трети, тем, кому достались входные билеты на лужайку за амфитеатром, не повезло вдвойне: мало того, что места у них были наименее козырные, так еще и разразившийся в середине сета Modest Mouse дождь полил только их. Зато с лужайки открывался самый лучший вид на радугу, украсившую небо аккурат перед выходом на сцену R.E.M. Так, живописно и своевременно, взяла передышку чудовищная жара, стоявшая на востоке Канады всю неделю, а в самом Торонто переваливавшая в день концерта за отметку в плюс сорок. (Местный климат южанин Майкл Стайп отметил впоследствии отдельно: «Сегодня первый в этом году день, когда я в буквальном смысле истекаю потом — и, будучи родом из Джорджии, я, бл...ь, очень доволен».)

Привычно напоминавший не то античного философа, не то голливудскую звезду фронтмен R.E.M. не нарушил традицию, в соответствии с которой его первые слова из вечера в вечер не повторяются, начав в этот раз со старинной «These Days». И надо сказать, что не самые известные в библиографии группы строчки («Мы молоды, несмотря на годы, / Мы не теряем надежду, несмотря на времена») стали характеристикой двух следующих часов. Группа и впрямь в отменной форме: песни с «Accelerate» растворились в классике 80-х и 90-х, проигнорировав как разницу в возрасте, так и надежды пришедших за хитами.

Хиты в нынешней концертной программе R.E.M. в явном меньшинстве — из двух десятков песен, прозвучавших до выхода группы на бис, к таковым можно было причислить разве что «Drive», «The One I Love» и «Orange Crush». Нет, совсем новые песни игрались вперемешку с совсем старыми, но недовольных не было, более того, многие из моих соседей по первым рядам и фан-клубу группы, солидные дяди и тети за сорок, на архивные древности реагировали куда живее, чем на какую-нибудь «Bad Day».

Очень скоро список вещей, сыгранных R.E.M. за всего-то девять концертов турне, пополнился еще двумя, а Стайп разбил первую микрофонную стойку. Певец был в ударе и развлекал почище любого видеоряда (который тоже был): изображал из себя то робота, то короля дискотеки, забирался на мониторы и регулярно практиковал игру слов: просьбу «Please don’t take a picture» он выкрикивал в снимавшие шоу камеры, а на строчке «That’s me in the corner» ткнул пальцем в круживший в ночном небе вертолет. Тем временем басист Майк Миллс, собираясь сыграть любимую песню Тома Йорка «Electrolite», уселся за фортепиано, а еще через пять минут его окружила вся группа (кроме Стайпа, Миллса и Питера Бака были еще сессионный барабанщик и второй гитарист). Переработанная в акустике «Let Me In», некогда горькое и абразивное сочинение на смерть поэта (Курта Кобейна), стала не только большим сюрпризом, но и самым эмоциональным моментом вечера — под ее конец в глазах Стайпа стояли слезы. Немного ранее Майкл уничтожил еще одну микрофонную стойку, после чего во всеуслышанье покаялся перед «богом микрофонных стоек». Певец каялся не только за прошлые, но и за будущие грехи — пропев в мегафон последние строчки «Orange Crush», он нокаутировал третью микрофонную стойку и принялся отсчитывать секунды до конца света в самой бойкой и, пожалуй, лучшей из новых песен «I’m Gonna DJ».

На последние 20 минут были припасены еще кое-какие раритеты (один из них, «Fall On Me», R.E.M. исполнили вместе с Джонни Марром) и пара самых громких во всем сет-листе хитов, «Losing My Religion» и «Man On the Moon». И тут вдруг вспомнилось, что на сцене — один из главных стадионных составов планеты. Музыканты, за 28 лет поразительным образом не надоевшие ни друг другу, ни людям. Молодые, несмотря на годы, и надежные, несмотря на времена.