Черное и бледное

В «Б1» выступили две группы, считающиеся «одними из лучших концертных составов современности» — филадельфийский хип-хоп-ансамбль The Roots и исландские эзотерики Sigur Rós

The Roots и Sigur Rós, разумеется, нельзя сравнивать, сталкивая лбами, — эти два мира не то что не пересекаются, а, возможно, и не догадываются друг о друге. Если разложить картину современной музыки на двумерную систему координат, точки Sigur Rós и Roots займут диаметрально противоположные позиции — по происхождению, менталитету, мышлению и, главное, творческому методу. Музыка Roots — это ритм, четкое слово, импровизация в жестких рамках, группирование, нагнетание энергии; музыка Sigur Rós — напротив, вольно затухающая звуковая волна, глоссолалия, размазывание по открытому пространству, рассеяние и отражение. Проще говоря, одни берут слушателей нытьем, другие катанием на спине.

Главным противником обеих команд в Москве оказалась площадка «Б1». Sigur Rós черный ящик «Б1», набитый фонящими железяками, противопоказан из-за самой природы их музыки: им бы выступать где-нибудь на воле, в зеленом поле, на худой конец — в концертном зале с просчитанной акустикой и сидячими местами, чтобы слушателям было удобней впадать в анабиоз. Техники The Roots все двухчасовое выступление боролись со знаменитым звуком «Б1», многократно проклятым рядовыми посетителями танцпартера. Как только — на второй минуте шоу — на сцену вышел басист группы и притронулся к струнам, клуб содрогнулся и задребезжал, как при землетрясении — казалось, из стен клуба сейчас повылетают гвозди, на которых держатся красные декоративные кубики, и изрешетят людей в партере в духе кровавых сцен фильма «Блейд-2». В какие-то моменты концерта сложную полуимпровизационную музыку Roots было трудно воспринимать чисто физически. Многие зрители, особенно женского пола, жаловались на недомогание и поспешили покинуть клуб здоровья ради.


И, конечно, зря. Музыканты The Roots демонстрировали уникальное мастерство и фантастическую технику — даже если слушать их было тяжело, просто смотреть на их работу было чистым удовольствием, все равно что наблюдать игру олимпийской сборной США по баскетболу. Барабанщик ?uestlove почти нон-стопом держал бешеный ритм, выдавал причудливые сбивки и при этом успевал переставить заколку в волосах. MC Black Thought не отставал от коллеги — строчил в микрофон тексты и бегал по сцене, демонстрируя великолепную дыхалку. Гитарист Кирк «Капитан» Дуглас выдавал соляки, как у Ван Халена, цитировал Led Zeppelin, показывал скэт и пел нежным дискантом за Эрику Баду в хите «You Got Me», превращенном группой в 15-минутную пьесу в трех разных жанрах. Были свои звездные моменты в шоу и у клавишника Камаля Грэя, и у белого басиста Оуэна Биддля, и человека с огромной тубой Дэймона Брайсона — хоть его инструмент пропадал в общей звуковой массе, его, периодически совершавшего пробежки-ускорения по сцене, невозможно было не заметить.

The Roots переиграли самих слушателей — к концу биса, у которого было четыре фальш-финала, было видно, что сил у музыкантов еще хоть отбавляй, но даже самые идейные поклонники уже взмокли от танцев. Похожая ситуация в клубе «Б1» наблюдалась примерно полгода назад на выступлении патриарха фанка Джорджа Клинтона и его ансамбля Parliament-Funkadelic, достойными продолжателями дела которого и является бэнд, собранный ?uestlove и Black Thought: зрители уже готовы были сдаться на милость победителей, но чернокожие музыканты, заведенные выступлением, продолжали свой «вудсток». Несмотря на неблагоприятные обстоятельства, группа The Roots доказала москвичам, что про нее не зря пишут в иностранной прессе: «Концерты — лучшие в бизнесе».


Про Sigur Rós тоже такое пишут, однако их московское выступление разочаровало. На фоне афроамериканской витальности и физической силы исландцы выглядели попросту бледно. Шоу вышло скупым на детали: в сценографии обошлись пятью разновеликими белыми шарами, напоминавшими светильники из IKEA, в световой партитуре — двумя цветами: белым и — ближе к концу шоу — оранжевым. На сцене — всего четыре музыканта (на европейских фестивалях исландцы выступают с дополнительной струнной секцией), которые звучали на два с половиной - по крайне мере, так слышалось у лестницы, пробиться ближе к сцене из-за переаншлага не представлялось возможным. Видеоподдержка отсутствовала. Самым ярким пятном антуража была корона на голове ударника, сделанная, кажется, из фольги — чтобы ее увидеть надо было как следует подпрыгнуть.

На сцене исландцы вели себя предсказуемо сдержанно — почти не смещаясь относительно занятых в начале шоу позиций. Йонси Биргинссон сидел на стуле, водил смычком по гитаре и великолепно голосил в микрофон. Гитарист исправно менял свои гитары (в его арсенале было 6 инструментов), но звуковая волна, шедшая в зал, была какой-то одинаковой и плоской — публика, находившаяся в дальней части клуба, за звуковой рубкой, чертыхалась в адрес звукорежиссеров «Б1» и бубнила, что слушать дома CD группы было бы увлекательнее. Казалось, что драматургия в концерте Sigur Rós отсутствует и все происходит, как все и должно происходить в жизни, по мнению Венички Ерофеева: медленно и неправильно, чтобы человек — в данном случае зритель — был грустен и растерян. Вот после чрезмерно затянутой рулады Йонси заиграл басист — заиграл как-то невпопад, будто нечаянно проснулся. Вот в середине шоу с потолка посыпалось конфетти, похожее на лирический снежок из «Иронии судьбы-2», — посыпалось, запоздав на два такта от кульминационного гитарного взрыва.

К концу первого получаса, когда на выход потянулись растерянные люди, какой-то зубоскал у конца стойки бара проорал: «Разве может быть концерт Sigur Rós х*евым?» Никто ему не возразил. Теперь мы знаем — может. Остается вопрос, кто в этом виноват?