DJ Hell: «У меня было прозвище Мистер Нет»

Владелец знакового для начала 2000-х лейбла International DJs Gigolo рассказывает о том, как подписал FischerSpooner, познакомился с Брайаном Ферри, получил иск от Арнольда Шварценеггера и снял Паффа Дэдди в клипе

Имена:  Брайан Ферри

Диджей, продюсер и законченный щеголь Хельмут Гейер, выбравший себе в конце 1980-х адское прозвище DJ Hell, с одинаковой легкостью может разговаривать о дизайнере Мартине Маржеле; своих встречах с фотографом Терри Ричардсоном; аромате пачули, который источают свечи, выпущенные им для продвижения нового альбома; и, конечно, электронной музыке. Хотя о музыке, которой 46-летний Хельмут посвятил три десятка лет своей жизни, он все-таки разговаривает с большим пылом. Главная заслуга DJ Hell (и одновременно мишень для проклятий со стороны) — эпатажный лейбл International Deejay Gigolos, основанный им в 1996 году. Созданный в Мюнхене для выпуска отборного техно в русле чикагских традиций, лейбл этот неожиданно для своего создателя стал проповедником возвращения трэшового восьмидесятнического звука на танцполы. Музыку в этой тенденции впоследствии назовут обширным термином «электроклэш», и журналисты британского и американского глянца, охочие до броских неологизмов, затаскают Хельмута Гейера с компанией протеже по сессиям именитых фотографов. Волна медиахайпа, раздутого вокруг электроклэша, а также страсть DJ Hell к позерству и провокации (International Deejay Gigolos даже выпускал небольшим тиражом женские трусики в содружестве с фирмой Agent Provocateur) в конце концов ударила по лейблу — в какой-то момент повсеместное обожание сменилось презрительным равнодушием. Однако первые 100 релизов из каталога лейбла почти безупречны. На Gigolos Records выходили первые синглы музыкантов, которым в начале 2000-х довелось пережить резкое вознесение из подполья на массмаркет — FischerSpooner, Miss Kittin и Tiga, издавались просто талантливые музыканты — Crossover, Psychonauts, Mu, DMX Krew, Vitalic и подзабытые корифеи танцевальной музыки — Джефф Миллз и Dopplereffekt.

На прошлой неделе DJ Hell впервые выступил в Москве и дал обстоятельное интервью OPENSPACE.RU.

— Перед вашим приездом в России почему-то активно муссировался слух, что вы не платили и не платите музыкантам отчислений за издававшиеся на лейбле треки. Мне доводилось разговаривать с некоторыми известными музыкантами из обоймы вашего лейбла — Кейси Спунером, Vitalic, Tiga, Miss Kittin. Все они описывали ваши отношения, личные и финансовые, как прекрасные и замечательные. Как вы думаете, откуда могла взяться эта утка?

— Возможно, этот слух происходит со времен кризиса 2005-го, когда обанкротилась одна из крупнейших немецких дистрибьюторских компаний EFA Meiden, с которой работал и Gigolo. Мы потеряли немало денег на их банкротстве, в том числе деньги музыкантов. Всем было тяжело, но даже тогда не было случая, чтобы мы вообще не заплатили артисту. Отдавали, что могли, хоть какие-то проценты.

Я не вспомню случая, чтобы кто-то из музыкантов уходил от нас недовольным или со скандалом. Обычно музыканты уходили от Gigolo, чтобы открыть свой лейбл — как это сделал тот же Tiga, Vitalic, Теренс Фиксмер и др. И я никогда никому не препятствовал начать свое дело — это лучший способ понять, что быть хозяином лейбла не сахар.

— Какие отношения у вас были с дуэтом FischerSpooner (они как-то одновременно умудрялись находиться под крылом мейджора EMI, быть на первых местах чартов Соединенного Королевства и выпускать на вашем лейбле синглы)?

— Мы дружили и дружим. Для меня было сразу понятно, что этих парней ждет успех. Они и сами знали это и просто ждали большого предложения. Ну а я дал им площадку, чтобы их песня попала к модной публике — к журналистам и трендсеттерам. Потом они заключили контракт от EMI на специальных условиях, которые давали им право выпускать кое-какие песни на независимых лейблах. Они объяснили, что им это необходимо для творческой свободы. Именно поэтому уже после того, как их купил EMI, на Gigolo выходила пара синглов, и именно поэтому новые их треки сейчас появляются на Kitsune. Скажу вам честно, они мне не очень нравятся. Я бы их не издал.

— У вас было славное прошлое, а какое будущее ждет лейбл Gigolo?

— Хороший вопрос. Не знаю. Вы мне расскажите. (Смеется.)

— Что для независимых лейблов танцевальной музыки перспективнее — продажи физических носителей вроде винила или скачивания в сети?

— Мы сейчас пытаемся продавать музыку и так и так: работаем с дистрибьюторскими фирмами и, например, с iTunes. Вероятно, наиболее правильно совмещать эти два способа, причем на какой-то своей территории. Мне сейчас больше всего нравится идея продавать музыку через собственный сайт — сначала в виде файлов, потом в виде физических релизов, как сделали Portishead со своим последним альбомом. На самом деле сейчас появилось, как никогда, много способов распространять музыку. И одновременно продавать ее становится все сложней. Все знают: золотые деньки закончились. Поэтому музыканты сейчас возвращаются к активной гастрольной деятельности. Надо выступать каждую ночь. Я вчера был в Нюрнберге, сегодня играю в Москве, завтра лечу в Киев. Это нормально. В 1920—1930-е, когда индустрии звукозаписи как таковой не существовало, джазовым музыкантам тоже приходилось каждую ночь выступать в новом клубе. Эти времена возвращаются. А виниловые релизы сейчас скорее выполняют функцию промоматериалов. Ричи Хоутин в недавнем интервью сказал, что вообще собирается отказаться от производства винила, поскольку это один геморрой. Я не буду так радикален, но...

— А журналисты, в частности британские и американские, при этом пишут о триумфальном возвращении винила.

— И они не так уж не правы. После каждого цифрового релиза я получаю несколько писем с просьбой: «Выпустите эту песню на виниле. Я хотел бы подержать ее в руках». Я не собираюсь, как Хоутин, отказаться от пластинок: я люблю винил, играю с винила, собираю винил. И я тоже замечаю, что винила сейчас становится все больше, особенно в Европе. Каждую неделю, заходя в любимый берлинский магазин Space Hall, я каждый раз думаю, что еще никогда не выходило столько электронной музыки на виниле. Стопка для меня растет и растет, сейчас она достигает 50—60 новых релизов — прослушать все невозможно. При том что люди из магазина уже специально отбирают музыку для меня. Сейчас же у каждого есть свой лейбл. Поэтому, чтобы стать успешным сейчас, руководствам лейблов необходимо еще больше ужесточать контроль качества. В общем, так всегда было: правило успеха Gigolo, DFA и Ed Bangers — это ни одной проходной пластинки. Люди должны тебе доверять. Во времена расцвета Gigolo у меня было прозвище Мистер Нет: к нам приходило 100 треков еженедельно, и я 99 отказывал, понимая, что они недостаточно хороши или просто нам не подходят. Я бы мог открыть еще три лейбла на стороне, чтобы издавать все, что не пошло для Gigolo Records.

— Русских когда-нибудь издавали?

— Сейчас попробую вспомнить. Я издавал одного парня под прозвищем Captain Commodore — он так говорил по-английски, что я принял его за русского. Однако он оказался поляком. Постойте... был еще один проект, Moonbeam — два парня из Нижнего Новгорода, которые были довольно успешны в Англии. Со стороны создается впечатление, что в России с электронной музыкой должно быть все хорошо: у вас тут такие вечеринки и такие клубы — раза в три больше, чем на Ибице. Я был впечатлен.

— Вы недавно в очередной раз сменили логотип лейбла — у вас был Шварценеггер, потом Сид Вишез, потом Аманда Лепур, теперь два гей-ковбоя...

— Приходится. Многие не верят, но Арнольд Шварценеггер действительно подал на меня в суд за наше самое первое лого с его изображением. Я, конечно, пошел на это специально — для провокации. Но даже и мечтать не думал, что сам Арнольд меня заметит. А он заметил и не погнушался засудить. Я был вынужден заплатить очень много денег.

— Говорят, что 50 тысяч долларов.

— Гораздо больше. Я даже не имею права называть сумму штрафа, чтобы не получить еще один иск от Арнольда.

— А ваш новый логотип прежде использовался Вивьен Вествуд для легендарной серии маек. Не боитесь еще одного иска?

— Во-первых, мы его изменили немного, так что это новый арт. Во-вторых, это картинка Тома оф Финланда. Мы запрашивали права у его фонда и получили разрешение использовать — правда, там есть ограничения по странам и по времени. В общем, люди из фонда нас попросили слишком не бузить. Надеюсь, что Вивьен Вествуд не будет против — все-таки у нее должен быть вкус лучше, чем у Арнольда.


— Пару лет назад на сайте Gigolo я видел объявление, что вы продаете свою коллекцию пластинок. За 25 тысяч евро или что-то вроде того. Это как-то связано с иском от Шварценеггера?

— Правда? Нет-нет, вы не так поняли. На сайте была вывешена фотография, на которой была снята только часть моей виниловой коллекции. Вообще она целиком занимает несколько комнат и находится в абсолютном беспорядке. Но на самом деле я продавал деревянную мебель — стулья, стол и стойки под винил. Дело в том, что у меня началась аллергия. Буквально: сажусь пластинки слушать, и глаза начинают слезиться. Я ломал голову, в чем дело. Оказывается, в деревянных панелях был какой-то материал, который был для меня аллергеном. Пришлось продавать. Но ее так и не купили. (Смеется.)

— У вас только что вышел новый двойной альбом. Мои поздравления: я так и не смог его найти и скачать в сети.

— Спасибо, мы работали над этим. (Смеется.) Я пять лет думал над этой пластинкой, сгенерировал и отверг не один десяток идей. Начинал с того, что хотел записать пластинку эмбиента, а закончил двойным альбомом музыки для клубов. А еще я хотел сделать одну пластинку для дня, а другую для ночи.

— Двойной альбом тяжелее продать, чем два одинарных.

— Точно, я не должен был этого делать. Но все-таки решился сделать двойную пластинку. Все же я художник и должен делать что-то новое, настоящие художники не должны повторяться. Я много и упорно работал над новой пластинкой в студии, с такими уважаемыми людьми, как Питер Крудер из Kruder & Dorfmeister, Брайан Ферри и Пафф Дэдди. Я считаю, что она, безусловно, выход на новый уровень.

— Как вы связались с Брайаном Ферри?

— Он связался со мной. Я участвовал в одном проекте по ремикшированию песен Roxy Music, после которого Брайан мне предложил сделать еще пару ремиксов. Мы встретились с ним в лондонской студии, я показал ему ремиксы, которые сделал для Пафф Дэдди, еще какие-то вещи. И ему очень понравилось. Так постепенно мы договорились и до совместного трека. Брайан показал мне песню, записанную в 1990-х, которая никогда нигде не выходила. Я вытащил из нее вокал, переделал до неузнаваемости. Так получился новый трек для моего альбома.

— Расскажите тогда о ваших встречах с Паффом Дэдди — со стороны он выглядит достаточно неприятным человеком: высокомерным, заносчивым и не слишком-то умным.

— Пафф Дэдди знает, как вести себя с людьми, чтобы постоянно находиться в зоне внимания, провоцируя окружающих. Но в разговоре с глазу на глаз вы поймете, что это маска. Он адекватный, образованный и умный человек. Мне понятно, о чем вы говорите. Я тоже, идя на встречу с ним, опасался, что сейчас придется разговаривать с эгоманьяком. Но он не изображал из себя Мистера Супер-Паффи. Вел себя со мной на равных, общался на профессиональном языке. Ну, вы же понимаете, в мире Паффа Дэдди я никто. Однако он действительно вник в мою музыку, почувствовал и полюбил ее. Он сам предложил мне записать совместный трек для моего нового альбома. Более того, когда я просто заикнулся, что хотел бы снять на эту песню клип, он ответил мне: «Не вопрос. Что я должен сделать?» Я был просто не готов к этому: «Ой, хм-м-м... Не знаю. Я просто так спросил». Он снялся в клипе, который скоро выйдет. Абсолютно бесплатно. Он действует по простой и понятной схеме: «Ты мне, я тебе». Мне кажется, русским должен быть близок такой подход.