А. К.: А что вы там говорили про собственный лейбл? Вы там что-нибудь, кроме самих себя, выпускаете?

Вэл: Пока вот выпустили только себя самих, но в будущем планируем на этой базе поддерживать как бы «семью Kultur Shock» — наши собственные сольные проекты, друзей и всех бывших членов группы, с которыми у нас сохраняются прекрасные отношения. Кстати, вот у Пэрис есть сольный проект.

Пэрис: Да, он называется Bridging Wounds, это такой синтез музыки, анимации, перформанса и так далее. Скоро будет премьера в Сиэтле, надеюсь, что получится интересно. За ходом проекта можно следить в моем блоге.

Гай: У меня есть собственный сольный проект Guardian Alien плюс я еще бренчу на банджо в стебной блюграсс-группе Banjovi.

Джино: Это к лейблу уже не относится, но у меня в Сиэтле галерея, а еще я делаю детский мюзикл.

А. К.: Когда ж ты все успеваешь?!

Джино: Ну да, напряженно, конечно. Зато занимаюсь только тем, что мне по-настоящему нравится. А ведь так много людей каждый день встают, тащатся на нелюбимую работу, с нетерпением ждут пятницы, а в воскресенье уже злые, потому что завтра понедельник. Мы в этом смысле очень счастливые люди, потому что живем в сейчас, в настоящем. Иногда даже приходится спрашивать: а какой сегодня вообще день недели?

А. К.: А я несколько лет только и делал, что слушал музыку, писал про музыку и даже получал за это зарплату. То есть как-то удавалось совмещать работу и любимое занятие. Но для моей тещи, например, музыкальная журналистика — это не «настоящая» работа, и я ее, конечно, в чем-то понимаю.

Джино: Да это понятно, родители обычно считают, что они лучше нас знают, что нам нужно. Поэтому, кстати, некоторым из нас приходится, помимо группы, работать на «настоящей» работе — за искусство много денег не платят, а надо еще семью кормить. Одного проекта никогда не достаточно. А если ты достиг такой точки, что одного твоего проекта тебе хватает на жизнь, ты к этому моменту обычно плотно сидишь на кокаине и тебе пиздец.

А. К.: У меня немного другая история с собственными родителями, но вообще мне эта логика предыдущих поколений понятна — либо ты работаешь, либо веселишься. У нас даже пословица такая есть: «Делу время, потехе час». То есть совмещать и то, и другое как бы аморально.

Пэрис: Я вот в свободное от Kultur Shock время преподаю детям классическую скрипку. И их родители меня все время спрашивают: «А чем ты на жизнь зарабатываешь?» Я отвечаю: ну типа в группе играю, вот у нас скоро альбом выходит. И это в 90% случаев вызывает недоуменные взгляды.

А. К.: А ты детишек так и учишь, с пирсингом по всему лицу? Родители не шепчут, случайно: «Вот видишь, как у тети? Не вздумай сама так сделать!»

Пэрис (хохочет): Нет, у меня обычно с этим проблем не бывает. Главное, чтобы результат от занятий был.

А. К.: А что ваши родители думают про музыку Kultur Shock?

Джино: Я когда приезжаю на побывку в родное Сараево, мама меня каждый раз гладит по голове и говорит: «Ничего, сынок, я тебя все равно люблю». Всерьез, конечно, они мою музыку не воспринимают, ну и я их самих тоже постоянно подкалываю. Мама меня каждый раз спрашивает, что у меня с волосами, а я отвечаю: «Мама, это болезнь такая. Ты думаешь, мне нравится так выглядеть?» Каждый раз приходится выслушивать истории про соседского сына, который поехал в Германию на заработки — вот это, типа, серьезная работа. Тут дело в балканской ментальности, есть у нас пословица: «Кто выше летит, тому ниже падать». В аду стоит котел со смолой, а рядом черт с кочергой, и если кто-то из котла высовывает голову, то черт его тут же обратно пихает. Только в балканском аду черта нет, потому что если кто-то пытается вылезти, то остальные за ноги тянут его назад.

Вэл: Точь-в-точь как моя мама в Софии. «Ох, Валерочка, на что ж ты свою жизнь тратишь. Вон соседский сынок как поднялся — в банке работает!»

Гай: А я как человек, у которого есть параллельная, совсем не музыкальная работа, считаю любой труд достойным. В мире полно людей, которым приходится вкалывать каждый день, кормить семьи, и это заслуживает уважения.

А. К.: А чем ты занимаешься?

Гай: Я столяр, шкафы делаю.

Бет Флинор (кларнет): Я приводила родителей на свой концерт, и они, конечно, не все поняли, но их заразил энтузиазм, мой и слушателей. Поэтому они больше не осуждают моего занятия. Тут главное — быть последовательным, вкладываться полностью в то, чем занимаешься, и тогда люди будут воспринимать это всерьез.

Крис: Кроме того, в судьбе музыканта-бессребреника есть один безусловный плюс, который стал особенно очевиден во время кризиса. Скажем, если ты был банкиром с Уолл-стрит и заработал сто миллионов баксов, то ты их потерял — и твоя жизнь, к которой ты привык, закончилась. А мы как играли, так и играем дальше, у нас все прекрасно.