Питер Хук: «Если бы Joy Division начинали сейчас, то играли бы дабстеп»

Человек из Joy Division о потерянных записях знаменитой группы, ее подражателях и своей новой книге для бухгалтеров

Имена:  Йен Кертис · Питер Хук · Роб Греттон · Тони Уилсон

Питера Хука представлять особо нужды нет — половина нынешних басистов училась если не владеть инструментом, то хотя бы низко вешать четырехструнную гитару именно под него. Хуки, как его называют уже несколько поколений,

Читать!

• 4 года с OPENSPACE.RU: Best of the Best
• Юровский об опере «Мастер и Маргарита»
• Заветные желания наших авторов и коллег
• Сергей Жадан. Ворошиловград
• Лена Катина: «Эти песни надо петь пожизненно»

всегда был немного инородным телом среди интеллигентных, мрачных и зашуганных товарищей по группам Joy Division/New Order — с невероятной прической маллет, модными костюмами, лихим нравом и неуемной болтливостью он даже в расцвете эйсид-хауса и рейва в конце 1980-х смотрелся монстром рока. На этой неделе новая группа под управлением Хуки, справившего в феврале свой 56-й день рождения, приезжает в Россию исполнять дебютный альбом Joy Division — и будем откровенными: другой возможности услышать живьем песни с него у нас больше не будет. А если все пройдет хорошо, то Хук может вернуться, чтобы исполнить второй альбом, «Closer».


— Ваш новый проект называется Peter Hook And The Light, и хотелось бы поговорить об этом названии, потому что оно несколько идет вразрез с общепризнанным мнением людей, что Joy Division исполняли музыку мрачную и невеселую.

— Знаешь, ты не первый, кто задает этот вопрос.

— Ну потому что он напрашивается.

— На самом деле я хотел назвать группу просто The Light, это промоутеры и люди с лейбла заставили меня приделать туда свое имя в коммерческих целях. А The Light — мы в тот момент поссорились окончательно с остальными парнями из New Order, и у меня был очень мрачный период в жизни, я был расстроен и в депрессии, хотелось чего-то очень светлого, поэтому проект я так и назвал. И исполнять песни Joy Division для меня — занятие очень светлое и радостное, несмотря ни на что.

— Знаете, мне тут сразу вспоминается съемка ранней репетиции группы, где Йен Кертис изображает Джеймса Брауна. Кажется, я видел это на YouTube. Люди не очень готовы к такому образу кумиров.

— Йен Кертис изображает Джеймса Брауна? (Хохочет во весь голос.) Где ты видел такое, кинь ссылку! Верно люди говорят: век живи, век учись. Первый раз о таком слышу.

— Вроде на YouTube, говорю. Либо меня проглючило. Либо это была постанова (на самом деле отрывок из этой записи звучал в документальном фильме Joy Division. — И.М.).

— Скорее всего постанова. Йен не стал бы никогда делать Джеймса Брауна, поверь.

— О'кей — зато немало молодых групп очень охотно делали и продолжают делать Joy Division, как вы относитесь к этому?

— Это очень лестно и доказывает, насколько наша группа была влиятельна, раз ее копируют до сих пор люди, которые даже не видели ее живьем, и их список все никак не хочет заканчиваться. Например, Editors, затем White Lies — они настоящие молодцы и прекрасные музыканты.

— А не претит ли самому духу постпанка такое слепое следование заданному шаблону, как вы считаете?

— У нас тоже, знаешь ли, были свои влияния, но мы умели их копировать, а потом несколько видоизменять, вот и все. Нынешние группы еще толком не овладели умением менять свои влияния. Например, когда появились Oasis, человеку моего возраста сразу было слышно, что они переигрывают Beatles с небольшими нововведениями. К тому же сейчас сложнее создать что-то оригинальное, чем в наше время, количество доступной музыки увеличилось в разы. С тех пор как я занялся диджейством, я слушаю гораздо больше новой музыки, потому что музыку я ставлю в основном в своем клубе для молодежи и необходимо держать руку на пульсе. И мне нравится то, что происходит в электронной музыке, например, дабстеп или тустеп — вот сейчас оригинальный саунд, и новые Joy Division наверняка делали бы что-то подобное.

— То есть можно прямо заявить, что сейчас Joy Division играли бы дабстеп, верно?

— (Смеется во весь голос.) Ну почему бы и нет? Да, в этой музыке есть схожая атмосфера, и мы всегда проявляли большой интерес к синтезаторам и электронному звучанию, так что такой поворот событий вполне реален.

— Помимо группы The Light и диджейства у вас же еще есть клуб FAC51 и собственный лейбл Haçienda Records, то есть вы до сих пор трудитесь на благо музыкальной индустрии, которая так изменилась у вас на глазах.

— Это факт, что сейчас приходится здорово попотеть на концертах, чтобы заработать деньги музыкой. Хотя раньше все было наоборот. Лейбл нужен скорее как промо-поддержка — ну и лишняя возможность привлечь внимание к интересным записям новых групп, которые мне попадаются. Например, на FAC51 я выпустил группу Super White Assassin, которая вполне могла бы стать следующими The Ting Tings. Мне просто понравилась их запись, и я ставил много раз на своих сетах. К тому же Haçienda ассоциируется в первую очередь со старой музыкой, и мы пытаемся изменить это мнение. Это сложно, потому что интернет убил музыкальную индустрию, и из-за того, что все деньги зарабатываются концертами, идти в студию записываться нет почти никакого желания. Потому что понятно, что люди, когда выйдет пластинка, просто бесплатно скачают ее и ты не получишь за это никаких денег. Если бы, например, ты знал, что не получишь денег за статью, ты вряд ли бы горел желанием ее написать, верно?

— Видимо, вы так хорошо осведомлены о том, что чувствует автор, потому что и сами пишете. Книга «Как не надо управлять клубом» (How To Not Run A Club), в которой вы рассказали без обиняков всю историю культового манкунианского клуба Haçienda, прошла довольно успешно?

— Да, и я буквально в этом месяце закончил новую книгу о Joy Division, которая называется «Внутри Joy Division» (Inside Joy Division). Дело в том, что меня очень расстраивали те книги, которые написаны о группе людьми, не принимавшими участия в описываемых событиях, поэтому я взялся изложить все сам.

— Будет ли в ней столько же информации, как в книге о «Гасиенде», в которой вы полностью опубликовали расписания концертов и диджейские плейлисты?

— Да, конечно. Но знаешь, больше всего интереса к книге проявили бухгалтеры — потому что в ней приведены все бухгалтерские отчеты клуба за год. Чуть ли не каждый бухгалтер в Британии купил эту книгу (смеется). Поэтому я решил и в книге про Joy Division не отступать от этой традиции и опубликовать все бухотчеты по Joy Division. Порадуем бухгалтеров еще раз.

— А на самом деле что больше всего интересует публику во всех этих фильмах и книгах о Joy Division, как по-вашему?

— (Вздыхает.) Смерть Йена, конечно, — она очень вписывается в рок-н-ролльную мифологию — живи быстро и умри молодым. Хотя с точки зрения музыканта я должен был бы сказать «музыка», верно? Потому что самая фантастическая вещь в Joy Division — это музыка. Благодаря продюсерскому таланту Мартина Хэннета музыка, звучавшая бесподобно в 1977 году, звучит великолепно и по сей день.

— Недавно во всех новостях прошла информация о найденных при сносе банка записях Joy Division, вы не могли бы поподробнее рассказать, что произошло?

— Это были потерянные мастера Joy Division, и произошло следующее — менеджер группы в свое время их украл, Роб Греттон (сооснователь Factory Records и клуба Haçienda вместе с Тони Уилсоном. — OS) их у него забрал и решил перестраховаться, положив их в банк, где они благополучно хранились. Джейми Оливер (известный ресторатор и телеведущий. — OS) решил снести банк, чтобы на его месте построить ресторан, и при сносе в одной из ячеек нашлись эти записи среди прочих драгоценностей. Безумная история, на самом деле. Я, кстати, в этот четверг приглашен в ресторан Джейми Оливера на бесплатный ужин. Что само по себе неплохо. Но записи мы обязательно выпустим — как только возобновим какие-то отношения с коллегами по Joy Division/New Order, что будет непросто. Ну ничего, что-нибудь придумаем. На самом деле смысл — и этому меня научила совместная работа с Робом Греттоном и Тони Уилсоном — в том, чтобы всегда отдавать что-то взамен. Ты должен порождать что-то, чтобы жизнь продолжалась. И я следую этому девизу буквально — в The Light мне пришлось отложить бас-гитару, чтобы взять на себе функции фронтмена, и меня на этом посту заменил мой сын Джек. Надо сказать, что ему 21, столько же, сколько было мне, когда я начал играть эти вещи, и в мастерстве он мне не уступает, если уже не перещеголял.

— Он был фанатом Joy Division с малых лет?

— На самом деле нет. Ему больше нравились Pearl Jam (смеется).

— Вы ведь диджеили в Москве лет пять назад, какие у вас впечатления остались от того визита?

— Москва — очень странное место. Русские — люди довольно большие (хихикает) и странные, и, насколько я помню, было несколько страшно. Хотя в клубе, кажется, никого не было? Ну или совсем немного людей. Парень, который привез меня, рассказал, что это первый клуб в Москве, за вход в который надо платить деньги. Это так?

— Нет.

— Я так и думал. Это было его объяснение, почему у нас дела идут плохо. Но диджей-сет мне понравился, запомнились танцовщицы гоу-гоу и долларовые купюры, которые они швыряли в воздух. Было интересно.

— А чего публике ждать от концертов The Light в Москве и Санкт-Петербурге?

— Она получит… как бы это сказать… очень искреннее, восторженное, страстное и торжественное воспевание группы Joy Division.

— Говоря о торжествах, можете ли вы вспомнить самый лучший и счастливый момент из истории Joy Division?

— Наверное, это будет тур, который мы играли вместе с Buzzcocks. Мы были у них на разогреве, и мы убирали их каждый вечер, просто сдували со сцены, после нас не было никаких Buzzcocks уже. Мы тогда только стали профессиональными музыкантами, и публика принимала нас на ура. Так что это был совершенно адский опыт, и надо признать, что после этого дорога пошла только вниз (смеется). К сожалению. Вообще нет, но это был отличный старт для нас. Ты же знаешь правило рок-н-ролла — группа на разогреве должна быть дерьмом. Ну вот Buzzcocks это правило нарушили.


Peter Hook & The Light выступят 2 марта в Milk, 3 марта — в «Космонавте» (СПб.).​