Павел Яцына из «Красной плесени»: «У нас были тысячи песен. Как я могу их помнить?»

Кризис аудиорынка вынудил рекордсменов постсоветской звукозаписи взяться за гитары-лопаты

Имена:  Павел Яцына

По дискографии панк-рок-группы «Красная плесень» можно изучать историю и устройство постсоветской поп-музыки и звукозаписи. С начала 1990-х скабрезные и матершинные песни группы, придуманной Павлом Яцыной, широко распространились по территории СНГ — сперва на кассетах, обильно тиражируемых в киосках звукозаписи, потом — на лицензионных дисках компании MasterSound,

Читать!

• 4 года с OPENSPACE.RU: Best of the Best
• Юровский об опере «Мастер и Маргарита»
• Заветные желания наших авторов и коллег
• Сергей Жадан. Ворошиловград
• Лена Катина: «Эти песни надо петь пожизненно»

в каталоге которой «Красная плесень» 10 лет была в списках авторов бестселлеров наравне со звездами шансона Михаилом Кругом и группой «Бутырка». Удовлетворяя высокий спрос, Павел Яцына превратил «КП» в конвейер по производству стебных пародий на постсоветскую и зарубежную эстраду и записывал в среднем по пять дисков в год — в дискографии группы насчитывается около 60 альбомов и еще почти два десятка сторонних разножанровых проектов — от гопака до классической музыки, сыгранной в хард-рок-стилистике. Несколько лет назад, с падением продаж физических носителей и кризисом рынка легального аудио, Яцыне пришлось переориентировать студийную концепцию «Красной плесени» на новые реалии — группа, около 15 лет благополучно существовавшая абсолютно вне медийного поля, игнорируемая почти всеми видами СМИ, стала собирать деньги на запись альбомов у поклонников через интернет и перешла к гастрольной деятельности. Кроме того, Павел Яцына претворил в жизнь совковую шутку о том, что у нас гитаристы играют как на лопатах, сконструировав и запатентовав первую в мире гитару-лопату, которую он рекламирует на концертах «КП» и продает через сайт своего проекта. Перед московским концертом «Красной плесени» OPENSPACE.RU позвонил Павлу Яцыне в Симферополь и выяснил, что тот еще изобрел скрипку-лопату и гитару-весло.


— Если верить Википедии, «Красная плесень» была основана в 1989-м, а первый альбом вышел в 91-м. Что происходило в первые два года существования группы?

— Ну, это поиск стиля называется. За это время я написал много альбомов, которые впоследствии не стали альбомами «Красной плесени». Сначала были гитарные альбомы — ближе к тяжелому року. Я по юности тяготел к хеви-металу. Моими любимыми группами были Metallica, Judas Priest и т.п. Такую музыку я поначалу и сам стал писать. Однажды я открыл газету, и там была статистика, сколько процентов населения слушает хард-рок, сколько процентов — хеви-метал, сколько — попсу, сколько — панк и так далее. И я заметил страшную тенденцию, что к тому времени хеви-метал слушали всего два процента населения. Я понял, что играю музыку, которая никому не нужна. Если продолжал бы дальше играть хеви-метал, то вы бы не знали, кто я такой вообще, потому что я так же сидел бы у себя дома и строчил тяжелые риффы. И я стал искать другой стиль исполнения, манеру вокала и тексты. Экспериментировал с хард-роком — весьма неудачно, потом в других направлениях. В итоге получилось то, что вы слышали на альбомах «Красной плесени».

— А «Сектор газа» вы уже слышали на этот момент?

— «Сектор газа», безусловно, на нас очень сильно повлиял — на начальной стадии творчества. Дело в том, что «Красная плесень» взяла как бы лучшие фишки с каждого направления, каждого жанра и объединила это в себе. Это было в 91-м, 92-м и 93-м — вот так где-то. После первого альбома «Плесени» я написал много материала — альбома на четыре. Потом взял из них самое лучшее, объединил и выпустил четвертый альбом, который, собственно говоря, и покорил рынок, потому что там были одни хиты. Я в конце альбома всегда давал почтовый адрес группы — интернета тогда еще не было — и отслеживал, как расширяется география популярности группы. Сначала письма приходили из ближних городов, потом из дальних, потом уже пошло зарубежье — Америка и Канада. Через год нас уже везде знали — это феноменальный вариант раскрутки. Без радио и телевидения! Средства массовой информации нас, естественно, игнорировали, потому что песни содержали ненормативную лексику. Но, несмотря на это, за год группа стала мегапопулярна. А дальше уже пошло как по накатанному.

— Я читал в одном из интервью, что вы объясняете феномен быстрой раскрутки тем, что «Плесень» находилась и издавала первые кассеты в курортной Ялте.

— Да, это повлияло, безусловно. Но в Ялте были на тот период сотни групп. Я знал многих музыкантов, мы встречались, они говорили: «Только мы играем самое клевое». Тем не менее раскрутилась только одна группа из Ялты — это «Красная плесень». Если бы я находился в другом городе, куда не приезжало бы миллион отдыхающих со всех городов СНГ, — безусловно, скорость распространения кассет была бы другой. Года два бы группа раскручивалась, пока о ней узнали бы во Владивостоке, Америке и на Аляске. Поэтому местонахождение в Ялте повлияло только на скорость популяризации группы по странам СНГ. А дальше, естественно, повлияло то, что мы заняли очень мощную нишу, в которой тогда никто фактически не играл, кроме «Сектора газа». Тогда музыкант, который имел профессиональное оборудование, никогда бы не стал петь матом, потому что рассуждали как: я сейчас создам группу, мне непременно надо, чтобы меня по радио крутили, по телевидению; матом петь не будем — будем петь серьезный рок. А мне по барабану было — будут крутить или не будут. Я делал то, что мне нравилось: веселую музыку. Поначалу мы работали в черном юморе, то есть делали такую «чернушку». Потом уже пошли по пути пародий — это, я считаю, юмор, рассчитанный на широкую аудиторию, — и эти песни слушали абсолютно люди всех поколений, то есть от молодых до стариков. Потом у нас было направление «сказок» — это такой юмор абсурда в стиле «Голого пистолета» — если помните, были такие американские комедии. Это я вспоминаю ключевые направления «Красной плесени», а было еще много параллельных проектов. У нас одних официальных альбомов «Красной плесени» — 55. Плюс еще где-то шесть, которые мы не включили в каталог, то есть всего где-то 61. И плюс еще 16 альбомов параллельных проектов разных жанров — мы даже сделали проект в стиле гопака на а-ля украинском суржике, который пользовался таким бешеным спросом, что я его встречал во всех свадебных сборниках.

— В какой момент вы начали зарабатывать продажей альбомов?

— В 1996 году. Тогда вышел закон об авторском праве, и все студии Москвы перешли от пиратства на лицензию. Стали официально покупать права у исполнителей. Я как раз позвонил в этот период Юрию Хою (лидер «Сектора газа». — OS). Я никого не знал особо в Москве, с кем проконсультироваться. Через общих знакомых нашел телефон Юры, созвонился с ним, и он мне дал много дельных советов, как заключать договора-контракты. Юра же посоветовал пойти на студию «Союз» — в то время самая крупная московская студия.

— Там, я так понимаю, вы встретились с Юрием Севостьяновым — руководителем компании MasterSound?

— Там была такая методика: вход, охранник, окошко, оставляешь демонстрационную кассету. Им каждый день по 50—100 кассет приносили, и вот в этой большой стопке я оставил свою. Думал, что не заметят. Позвонили тем же вечером — я оставил московский телефон, остановился у родственников. Позвонила студия MasterSound, директор Юрий Николаевич. Сразу договорились, что он покупает альбом. На следующий день он пригласил меня на студию для подписания контракта. С тех пор мы стали вместе работать и работали больше 10 лет, пока рынок аудионосителей не развалился. А так бы мы работали и по сей день.

— А сколько, если не секрет, вам за первый альбом заплатили?

— Я не скажу... Я зарабатывал на «Красной плесени», безусловно. У меня есть недвижимость, машина, все хорошо. Замечательно живу.

— Вы зарабатываете только музыкой? Сторонней работы у вас нет?

— Нет, в этом не было смысла. Зачем идти куда-то работать — я сам мог нанять людей и платить им зарплату. На разных альбомах на группу работало много человек — до 10—15. Группа «Красная плесень» — это и была компания, а я ее директор.

— Любопытно, что компания MasterSound помимо «Плесени» издавала весь топовый русский шансон.

— Да, несколько необычно. MasterSound была лидирующей студией шансона — они издавали от Круга до «Бутырки». «Бутырка» до сих пор с ними работает... Тем не менее «Красная плесень» выпустила у них столько альбомов, сколько ни один шансоновый исполнитель не выпускал. И их всегда поражало, что годы идут, а популярность группы не падает — спрос на альбомы стабильный. Они заказывали у нас где-то по четыре-пять альбомов в год в среднем. То есть я четыре-пять раз в год летал в Москву — отвозил матрицу альбома, подписывал договора и возвращался обратно. Заниматься в это время концертами не было времени и смысла, потому что на альбомы был бешеный спрос.

— Вы пересекались с другими звездами MasterSound?

— Да-да, очень много знаю исполнителей шансона. С ними в хороших отношениях, замечательные люди, интеллигентные, образованные.