Тига: «Диджей – это все-таки не iPod»

Монреальский диджей-звезда рассказывает о том, какой бизнес трудней – владеть магазином пластинок, ночным клубом или рекорд-лейблом

Имена:  Tiga

Джеймс Сонтаг, более известный как диджей Tiga, выглядит обманчиво молодо — кажется, что ему нет и тридцати, — и скрывает свой возраст, отшучиваясь («Я, как женщина, с недавних пор на такие вопросы больше не отвечаю»). Однако танцевальной музыкой Tiga занимается уже довольно давно и серьезно.

Читать!

• 4 года с OPENSPACE.RU: Best of the Best
• Юровский об опере «Мастер и Маргарита»
• Заветные желания наших авторов и коллег
• Сергей Жадан. Ворошиловград
• Лена Катина: «Эти песни надо петь пожизненно»

С середины 1990-х он владел магазином пластинок в родном Монреале, потом большим ночным клубом. Десять лет назад затеял собственный лейбл Turbo Records, который открыл и раскрутил таких музыкантов, как дуэт Chromeo, нашего соотечественника Женю Пожарнова (Proxy) и триумфантов нынешнего года — квартет Azari & III, занявший второе место в списке лучших альбомов 2011 года уважаемого онлайн-журнала The Quietus. На прошлой неделе Тига — не только диджей и бизнесмен, но и сам довольно успешный артист (автор электроклэш-гимна «Sunglasses At Night» и двух альбомов) — приехал в Россию и отыграл два диджей-сета. Один, официально объявленный, в московском клубе «Солянка», и другой, «тайный», в одном из ночных клубов в Орехово-Зуеве. После выступлений OPENSPACE.RU поговорил с вечно молодым Тигой — о его бизнесе, новых проектах и искусстве диджея.


— Каково это, играть в ночном клубе Орехово-Зуева?

— Это была великолепная вечеринка. Очень-очень хорошая. Люди ушли в тотальный отрыв.

— Похож ли клуб в Орехово-Зуеве на монреальские клубы?

— Я бы сказал, что он больше похож на немецкие клубы. Очень современный. Очень хороший. Он принадлежит Proxy.

— У тебя же тоже когда-то был клуб в Монреале.

— Да, но это было с 1996-го по 2000-й. Сейчас у меня уже нет клуба. Это был не очень хороший бизнес. Вернее, бизнес был нормальный, с деньгами все было в порядке. А вот удовольствия от управления им было немного — тяжелая работа, постоянный стресс.

— У тебя еще был магазин пластинок.

— Да, с 1994 по 2002 год. Я продал его. И его вскоре закрыли. Магазин пластинок — это бизнес из прошлого, не для будущего. Зато он приносит много удовольствия и полезен для развития. Когда ты владелец магазина пластинок, в твоем распоряжении всегда лучшая музыка.

— По-моему, быть владельцем независимого лейбла в наши дни — это тоже не очень хороший бизнес. Не слишком прибыльный.

— Да, согласен. Это очень сложный бизнес. Владеть рекорд-лейблом все равно что владеть фармацевтической компанией. Большую часть денег надо вкладывать в поиск нового и усовершенствование старого. Само по себе это денег не приносит — это инвестиции в будущее. Надо постоянно искать новых музыкантов, поддерживать и развивать тех, с которыми уже сложились отношения, искать новые источники вдохновения и вообще какие-то новые идеи. А миллионером на этом деле не станешь, это правда.

— Как ты нашел Proxy? Причем у нас под носом, в Орехово-Зуеве, а мы в России об этом ничего не знали.

— Proxy удивительный. Я много повидал электронных продюсеров за последние двадцать лет, уважаемых и известных. И со многими работал. Могу ответственно сказать, что он один из лучших. Природный талант; это доказывается тем, что он появился в таком месте — маленьком российском городке, совершенно оторванном от большого мира. Он написал на мою персональную страницу на MySpace где-то в 2006-м и прислал демотрек, в который я мгновенно влюбился. Мы подписали контракт и стали хорошими друзьями. Знаете, в наши дни с музыкой происходит немало плохого. Например, ее все труднее продавать. Но происходит и немало хорошего — например, вот такие неожиданные международные связи между Монреалем и Орехово-Зуевом. Это очень здорово и важно.

— Как продаются пластинки Proxy? И вообще, какие музыканты на Turbo Records числятся в авторах бестселлеров?

— Да, его пластинки хорошо продаются. «Raven» был большой удачей. Бестселлеры — вообще за всю историю Turbo? Конечно же, Chromeo. Первая пластинка ZZT имела успех.

— Большое открытие этого года лейбла Turbo — это группа Azari & III. Как ты их нашел?

— Они из Торонто. До того как мы на них вышли, они уже издали пару пластинок на другом лейбле. Мой брат, с которым мы вместе управляем Turbo, получил от них демку и связался. Мы познакомились, понравились друг другу и подписали контракт.

Azari & III. «Manic»


— Они напоминают мне группу Hercules and Love Affair, которые в жизни такие же фрики, как и на сцене. А Azari & III — фрики?

— Фрики ли они? Не знаю... Пожалуй, нет. Они профессионалы, отлично работают на сцене. Словом, они крутые.

— Недавно ты открыл интернет-подлейбл Turbo Twins, чтобы продавать, как я вычитал в одном интервью, «дурацкие тыц-тыц-треки». Это, вероятно, шутка, а в чем настоящая причина?

— Шутка, но не совсем. Сейчас такое количество музыки вокруг и делается, и издается. И какая-то часть этой музыки — назовем ее «музыкой для вечеринок» — не нуждается в дополнительной отделке. Ее не надо особым образом подавать и продавать, снимать видео, предлагать прессе. Ее надо просто мгновенно выпускать — отдавать правильным диджеям и в правильные клубы. Сейчас ее даже не надо издавать на виниле или на CD: всем удобней работать в цифровом формате. Вот для такого типа музыки мы и завели более простую, быструю и эффективную систему Turbo Twins. Еще она очень хороша для новых музыкантов — только ты сделал пару крутых треков, и ты уже в деле: твою музыку продают на Beatport, iTunes и других онлайн-магазинах.

— Только что вышел новый альбом ZZT — твой совместный проект с продюсером Zombie Nation. Вы его писали довольно долго по нынешним меркам, три или четыре года. Почему?

— Мы живем в разных городах, он — в Мюнхене, а я в Монреале. И весьма заняты разными сторонними проектами. У каждого из нас есть сольная карьера. Словом, чтобы сделать пластинку очень быстро, нам надо было задаться такой целью — засесть на месяц, не отвлекаясь ни на что. У нас такой задачи не было. Ну и к тому же этот альбом — очень специальная пластинка, не для всех. Не для радио и не для каждого клуба, только для андеграундных; это тяжелое техно, слегка безумное, индустриальное и несерьезно относящееся к себе.

ZZT. «Voulcan Alarm!»


— А твоя сольная карьера? Два твоих альбома, «Sexor» и «Ciao!», были весьма успешны, и, я думаю, несколько лет назад тебе пришлось выбирать, сконцентрироваться ли на своей поп-карьере или на лейбле. Ты выбрал лейбл?

— Ну-у… видимо, да (смеется). Дело в том, что, как только я закончил «Ciao!» в 2009-м, я не был готов сразу браться за новый альбом. Я переключился на лейбл и ремиксы для других музыкантов, это помогло отвлечься. Но время летит так быстро, что, глядишь, уже и два года прошло... Теперь я готов сконцентрироваться на собственной музыке, в следующем году точно выпущу новый альбом.

— Он будет продолжать линию предыдущих альбомов — будет таким же попсовым, в хорошем смысле?

— Я еще не решил. Мне с этим трудно, потому что я люблю разную музыку: и хорошую коммерческую, с простыми мелодиями и вокалом; и какую-то очень странную, фриковскую музыку; и андеграундную; и чистое техно... Поэтому я всегда ставил себе задачу в собственной музыке найти баланс между этими пристрастиями. Плюс всегда важно делать что-то новое и отличное от того, что делал раньше. Зачем повторяться?

— Я читал прекрасную историю о том, как вы диджеили бок о бок со своим отцом на вечеринке в Гоа. Почему бы вам не разъезжать по миру с семейными сетами?

— Это была особенная вечеринка, два года назад в Гоа. Мой папа в юности в Гоа диджеил, и я, кстати, провел там много времени в детстве. Это была его идея, вернуться в прошлое. Он сам захотел диджеить и позвал меня, потому что давно этого не делал, лет двадцать, наверное. Я помог ему разобраться с современной техникой — микшером и CD-плеерами. Стоял возле него на коленях, чтобы он хорошо выглядел (смеется).

— Кстати, а как ты диджеишь: используешь Ableton или какие-то другие программы? Или ты виниловый пурист, как некоторые?

— Я начинал диджеить с винила и играл так много лет. Потом стал частично использовать CD, потом перешел на них полностью, чтобы было легче путешествовать. В этом году я полностью перешел на цифру — играю с SD-карт, с флешек. Это проще, но я не сказал бы, что лучше. Поэтому в следующем году я планирую вернуться к винилу — буду совмещать его с флешками. Цифровая революция — это великолепно. Десять лет назад диджей и не мог мечтать, что однажды у него появится возможность путешествовать со всей своей коллекцией музыки, которая будет весить каких-то пару килограмм. Цифра превратила эти дикие мечты в повседневную реальность. Диджеить с цифровых источников легко, но как-то слишком просто, что ли.

— Есть мнение, что цифровая революция обесценила профессию диджея. Им не быть теперь богами, как двадцать лет назад, или суперзвездами, как еще десять лет назад. Теперь кто угодно может быть диджеем, заводя песни с компьютера. Что ты об этом думаешь?

— Я не драматизирую ситуацию. Все могут рассказывать анекдоты друзьям, но профессиональных комиков от этого больше не становится. Также с диджеями: любителей много, но в цене всегда профессионалы.

— Какое главное профессиональное качество для диджея?

— Я думаю, его вкус к музыке. Это как с фотографами: главное, вкус, который определяет стиль. Затем уверенность в себе — не надо бояться ставить людям новую музыку. Опыт, техника — все это важно, но прежде всего музыкальный вкус.

— Должен ли хороший диджей стремиться угодить публике, которая всегда предпочитает хиты новой музыке? Любой ценой?

— Это сложный вопрос (смеется). Работа диджея состоит в том, чтобы сделать вечеринку крутой и незабываемой. То есть угодить публике он должен. Но чем лучше диджей, тем более интересно он может это сделать, используя не только проверенные треки, но и что-то абсолютно новое. Диджей — это все-таки не iPod. Работа диджея — работа во многом сервисная, он обслуживает своих клиентов. Но при этом диджей и сам должен получать удовольствие. Если ты играешь дерьмовую музыку на вечеринках только ради денег, ты играешь не на тех вечеринках.

— Почему ты все время диджеишь в бейсболках? И сколько их у тебя в коллекции?

— (Смеется.) Бейсболки — это мой стиль. Я ношу их с самого детства. В школу я ходил только в бейсболках. Сколько, не знаю точно. Не считал. Много, но меньше, чем пластинок.​