Самый молодой участник самого взрослого бойз-бенда о сотрудничестве с Марком Ронсоном и Дэвидом Линчем, об украденном леопарде и русских мелодиях Duran Duran
На следующей неделе в России должны были выступить Duran Duran — чуть ли не первый бойз-бенд в мире, любимая группа леди Дианы и супермоделей 1980-х, герои MTV времен его расцвета. Но, увы, не выступят — из-за болезни вокалиста Саймона Ле Бона менеджмент группы отменил сначала английские, а затем и три европейских шоу, включая выступления в Москве и Санкт-Петербурге.
За тридцатилетнюю карьеру Duran Duran бросало то вверх, то вниз — альбомы-хиты чередовались у них с альбомами-провалами, участники группы то расходились, то сходились вновь. Однако группа не замолкала надолго, вот и в начале этого года бирмингемцы записали удачную пластинку «All You Need Is Now», пришедшуюся как нельзя кстати после провала предыдущей, которую продюсировал Тимбаленд. Теперь участники Duran Duran говорят о том, что не прочь провести в бизнесе и гастролях еще десятилетие и посостязаться с Rolling Stones. Лишь бы Ле Бон выздоровел.
В ожидании российских шоу OPENSPACE.RU созвонился с самым молодым участником группы (и единственным никогда с ней не расстававшимся) клавишником Ником Роудсом и обсудил русские влияния на «All You Need Is Now».
— Мне показалось, что ваш последний альбом, «All You Need Is Now», очень походит по звуку на первый. Песня «Girl Panic!», например, просто отражение «Girls onFilm». Вы с этим согласны?
— Да, вы правы… В этом и была главная задача — взять элементы звука, которые сделали Duran Duran в свое время топовой группой, и сделать из них современные песни. Энергия и атмосфера та же, что и на наших первых альбомах, но при этом более современный продакшн.
— Вы не чувствуете себя странновато, когда в своем нынешнем возрасте пишете и исполняете песни вроде «Girl Panic!»? Взрослые же мужчины: Саймон Ле Бон четверть века в браке, у него уже три взрослые дочки — какие тут влюбленности и панические атаки при виде красоток?
— Эту песню я написал, а я холостой. Имею право (смеется)! Ну и не надо все воспринимать буквально — мы же артисты.
— В чем главное различие между поп-музыкой тридцатилетней давности, когда вы начинали, и нынешней?
— Все поменялось. Главное различие, наверное, в том, что, когда мы начинали, поп-музыка была… как сказать… ручной выделки. Мы все делали сами — без помощи компьютеров. К примеру, на записи надо было всем музыкантам вместе играть песню от начала и до конца, затем повторить ее много раз — до тех пор, пока не получится что-нибудь стоящее. Сейчас же это совершенно не нужно, архаичный подход. Многие музыканты вовсе не записывают инструменты вживую — берут библиотечные звуки, копируют их, множат — затем собирают партии, как из конструктора. В хип-хопе, например, это обычная практика.
«All You Need Is Now» мы специально делали по старинке — собирались все вместе в студии, играли композицию, потом обсуждали ее, затем играли заново, немного по-другому: меняли слова в песнях, переходы от куплета к бриджу и так далее… А еще я использовал в записи альбома только аналоговые синтезаторы, которые сильно отличаются от цифровых. Они же от сессии к сессии звучат немного по-разному, поэтому с ними сложнее работать, но куда интереснее.
Читать текст полностью— Кстати, про хип-хоп-стандарты и современный продакшн: свой предыдущий альбом вы записывали с именитым продюсером Тимбалендом, пришедшим из рэп-музыки, а нынешний — с Марком Ронсоном, прославившимся альбомом Эмми Уайнхаус. Вы могли бы сравнить стиль работы этих двух профессионалов?
— Да — ничего общего. Полные противоположности. Тимбаленд — человек абсолютно компьютерный, живые инструменты он не очень-то любит и понимает. Его фишка — найти необычный цифровой саунд, поколдовать фильтрами и спецэффектами над партиями так, чтобы качало.
Марк Ронсон, особенно на этой пластинке, заставлял нас быть группой, работать группой. Он сам играл с нами — он умеет играть практически на всем. Мы вместе искали звук, который максимально далек от цифрового танцевального саунда. Плюс еще он работал с нами как автор песен — правил композицию и даже тексты. Марк начинает работу над звуком со структуры песни. И он в два раза больше времени проводил с нами, чем Тим, — Марк, можно сказать, жил с нами. Он же огромный поклонник Duran Duran, помнит наши старые песни лучше нас.
— Меня очень обрадовал подбор приглашенных вокалисток на альбоме: Ана Мантроник из Scissor Sisters и Келис — это практически две мои любимейшие женщины в поп-музыке. Вы сами их выбрали или Ронсон предложил?
— Это было по взаимному согласию. Мы влюбились в Ану после того, как Scissor Sisters съездили с нами в тур — выступали у нас на разогреве. Мы были впечатлены ее стилем, обаянием, татуировкой руки робота на предплечье… Она роскошная, и никаких сомнений на ее счет у нас не было.
Келис — тут тоже было без вариантов. Для этого дуэта с Саймоном нам нужна была вокалистка с фантастическим голосом и харизмой. Келис сразу же согласилась, потому что ей понравилась песня. И потом еще присоединилась к нам на съемках концерта в Лос-Анджелесе, который делал Дэвид Линч. На сцене она была великолепна.
— Сюжет этой песни — о том, как мужчина влюбился в леопарда и выкрал его из зоопарка, — не слишком-то типичен для современной поп-музыки. В наши дни скорее услышишь песню о том, как украсть Jaguar.
— Ха, я тоже считаю, что поп-песни надо писать о том, что вправду волнует людей — о их повседневных переживаниях. Но иногда хочется чего-то сюрреалистического… Эта песня началась с названия. Марк заказал мне что-нибудь электронное. Я придумал эту композицию, и, когда мы ее записывали с инженером, нам потребовался заголовок для наброска. Так и появился «The Man Who Stole a Leopard». Навскидку. Я и не думал, что этот рабочий заголовок приклеится к мелодии. Но через несколько месяцев, когда мы стали писать к этой композиции текст, Джон (Тейлор, бас-гитарист Duran Duran. — OS) и я решили: «Хм, какое странное название — про это должна быть и песня». Так и получилось.
— Еще одна примечательная песня с вашего последнего альбома — финальная «Beforethe Rain», она очень походит на русский романс. Где вы могли подцепить эту мелодию?
— Да-да, мы с Саймоном, кстати, обсуждали это недавно. Действительно, она звучит очень по-русски. Но это неудивительно, мы любим и знаем русскую музыку, особенно классическую. Я вам больше скажу: это не первая наша русская мелодия. Например, на альбоме проекта Arcadia была песня «Lady Ice», которая для меня лично тоже звучит очень по-русски — там такие резкие контрасты в гармонии, почти как у Прокофьева.
— Как вас угораздило снять онлайн-концерт с Дэвидом Линчем и остались ли вы довольны этим проектом? Комментаторы в YouTube жалуются, что, мол, странное какое видео, почему черно-белое, почему какие-то картинки непонятные плавают поверх изображения и почему так мало Джона Тейлора в кадре?
— Ха-ха, всем поклонникам не угодишь. American Express предложил нам участие в этом проекте — «Unstaged», в рамках которого Терри Гиллиам снимал концерт Arcade Fire, а Спайк Ли — The Roots. Мы сами выбрали Дэвида Линча, потому что восхищены его фильмами. Прекрасно, что он согласился, — и, разумеется, мы довольны. Потому что такого сюрреалистического и технически сложного концертного видео, как нам кажется, ни у кого не было. Амбициозная работа.
— Надеюсь, вы не скоро удалите ее из YouTube?
— Она повисит там какое-то время. Но мы собираемся выпускать режиссерскую версию на DVD и, может быть, даже запустим в прокат в артхаусных кинотеатрах. Хотел бы передать разочарованным фанам, что они обязательно получат от нее удовольствие: Джона там будет предостаточно (смеется). Дэвид Линч, кстати, также сделал ремикс на «Girl Panic», обратите внимание.
{-tsr-}— «All You Need Is Now» — сильная пластинка, а какой альбом Duran Duran вы считаете худшим?
— Ну-у-у… Я бы сказал, что мне меньше всего нравится альбом «Liberty». Потому что мы не определились с его стилем, там было всего понамешано: и диско, и рок, и соул, и нью-вейв. При том что сами песни были неплохие, но мы тогда не почувствовали их потенциала. Наверное, это единственный альбом из нашей дискографии, который я бы переделал.
