19 мая в клубе «16 тонн» выступит другой музыкальный проект Сергея Шнурова — шумная группа «Рубль», которая играет «гитарное рубилово», или «фитнес-рок». В прошлом месяце в Москве состоялись
два концерта возрожденной Шнуровым группировки «Ленинград», которая представила свой новейший альбом «Хна». На «Хне» наравне со Шнуровым (как обычно, выступающим с позиций дикого мужчины, у которого большой и толстый, но, кроме этого, он ничем не отягощен) солирует огненноволосая певица Юлия Коган (с песнями о том, как этот мудак с большим и толстым ей надоел, но деваться-то некуда). В финале пластинки звучит мини-оратория мизантропов, из которой следует, что все люди Земли сидят друг у друга в печенках и выход только один — через корабль-бутылку к звездам. Словом, «Хна» — это, как обычно у ироничного Шнурова, эстрадный альбом с двойным дном и фигой в кармане: то ли хиты на букву на «х», написанные только для того, чтобы стать мемами на YouTube и поводом для корпоративов, то ли критика застойного времени и всероссийского общества похуистов. OPENSPACE.RU позвонил Сергею Шнурову, чтобы обсудить разницу между «Рублем» и «Ленинградом» и историю российского шоу-бизнеса, но не добился ничего конкретного.
— Но вы же прямо сейчас в нем находитесь на саундчеке.
— Ну да, но зачем мне помнить название?
— У вас есть понимание, сколько в ближайшем времени даст концертов группа «Рубль», а сколько «Ленинград»? Кто больше? Чей следующий?
— В данный момент мы плывем по течению. Предложения есть и у той группы, и у другой.
— Второй альбом «Рубля» пишется — хотя бы в уме?
— Боюсь, что он уже написан. Непонятно, когда его записывать.
— То есть у вас накопилось много новых песен?
— В общем, да … Я целый год, считай, писал песню раз в две недели для журнала «Большой город».
— Они пойдут в ход?
— К счастью, не только. Я вообще говорю, что у меня много песен неизданных — больше шестидесяти.
— А чем отличаются песни для «Ленинграда» от песен для «Рубля»? Вот те песни, вышедшие на «Хне», могли бы попасть на пластинку «Рубля»?
— По идее, даже песни группы «Ласковый май» могут попасть на пластинку «Рубля». Это от аранжировок зависит по большому счету. От моего желания. Если я хочу их в одном звуке — ну, не знаю, ближе к ска, — то это «Ленинград», если в другом — то «Рубль».
— По поводу аранжировок… Мне показалось, что местами «Хна» звучит как «Здравствуй, песня» — советский ВИА, который в 1980-х пытался играть диско по-фирменному, а получалось все равно по-нашему. Это намеренно сделано или мне показалось?
— Я хотел, чтобы эти песни были записаны в русле русско-советской культуры. И не делал вид, что я родился в другой стране.
— На твой взгляд, какие шедевры были в русско-советской культуре?
— У меня вообще видение культуры нелинейное, я не могу вычленить, что вот это заебись, а вот это говно. Я же не являюсь корреспондентом журнала «Афиша» и таким правом не обладаю. Мне нравится все.
— Вообще все? Может, все-таки что-то не нравится?
— Что-то, может, и не нравится, но через пять лет я пойму, что это очень даже! Ну, вот как любой обычный человек. Посмотри на полные стадионы, которые собираются на «Дискотеках 1990-х». Это же во многом те же самые люди, которые раньше ходили на концерты «Аквариума». Теперь они ходят на группу «Руки вверх!». В массовой культуре же нет критериев хорошего или плохого. Там другие законы. Она в принципе должна быть нелепая — так и было начиная с сафьяновых сапог. Тем и привлекательна.
— Ну, то есть все то, что массово, то и хорошо?
— Нет. Вообще все хорошо!
— Вы будете продолжать телепроект «История российского шоу-бизнеса», который шел на канале СТС?
— Мне постоянно задают этот вопрос, и я все время хочу задать встречный: ну вот как, блядь, его мы будем продолжать? Там было 15 программ — мы его закончили на 2008 году. Что, нам теперь начать снимать отчеты за каждую неделю?
— Я имел в виду, что начнется какой-нибудь смежный проект — «История российского юмора» или «История российской рыбалки»?
— Не знаю. Я не говорю «нет». Но и не говорю «да».
— После того как у тебя было такое глубокое погружение в историю российского шоу-бизнеса, ты можешь сделать какое-нибудь резюме на его счет?
— К счастью, погружение было неглубоким. Поверхностным. Я не могу сделать какой-то вывод.
— Хотя бы на уровне личного ощущения?
— Ну, у меня было ощущение такого радужного пиздеца. Мне в принципе все нравится, что происходило и происходит.
— Это потому, что тебе уже все равно? У меня создалось впечатление от альбома «Хна», что главный месседж на нем таков: «Как вы все заебали! Ну а мне уже по хуям». Извини, что использую твою лексику не так умело.
— Да пользуйся… Твое впечатление — это твое личное впечатление. У меня есть свое впечатление — я не хочу его никому навязывать. Зачем?
— В современном российском масскульте образца 2011 года тебе что-нибудь нравится? Есть какая-нибудь песня, которая…
— Бодрит?
— Да, бодрит, при этом не твоя.
— Ну да, сейчас… (долго думает) Не знаю, чего-то ничего в голову не приходит (еще думает)… Ну вот единственное, что — Вера Брежнева. Вот она — пиздатая… Ну, как минимум, нехуевая… Вообще мне нравится ритмичная музыка.
— Последний вопрос: были у вас сексуальные отношения с Юлией-Ноги (а то многие после пластинки «Хна» будут думать, что да)?
— А кто такая Юлия-Ноги?
— Вокалистка «Ленинграда», которая поет половину песен на «Хне».
— А почему ты бедную Юлю называешь «Ноги»?
— Я прочитал где-то, что это ее прозвище в группе. Мы, журналисты, вот парадокс, верим печатному слову.
— Ага, сами сочиняете, а потом сами читаете и сами верите.
— Угу. Хочешь сказать — она не «Ноги»?
— Во всяком случае, я ее так никогда не называл.
{-tsr-}— А какое у нее прозвище?
— Ну… иногда мы ее называем «Пушкин» (смеется).
— Ну, тогда состояли ли вы в сексуальных отношениях с Юлией Пушкин?
— Как бы я тебе ни ответил, все равно будет вранье.
19 мая «Рубль» выступает в клубе «16 тонн», 28 мая — в «Зале ожидания» (СПб.)
Интересный диалог. Несчастный интервьюер и с левой ноги подскакивает, и с правой, и колесом ходит, и петухом кричит, а зацепить-то и не за что.
"Мне нравится все. нет критериев хорошего или плохого. Вообще все хорошо! Не знаю. Я не говорю «нет». Но и не говорю «да». Я не могу сделать какой-то вывод. Мне в принципе все нравится, что происходило и происходит. У меня есть свое впечатление — я не хочу его никому навязывать. Как бы я тебе ни ответил, все равно будет вранье."
Неудивительно, что в итоге теряет лицо не Шнуров, а репортер (некрасивые вопросы про сексуальные отношения, откровенная грубость про "мудака с большим и толстым" и проч.). Вообще Сергей Шнуров небезынтересное культурное явление - прежде всего тем, что он не позволяет впрячь себя ни в одну из упряжек. Он - никто, и твердо на этом стоит. В этом, кстати, заключается его коренное отличие от дешевых марионеток из группы "Война".
Шнуров - единственная действительно уважаемая разновидность голого короля. Потому что он никому не врет, напротив - во всю мочь вопит: "Я гол! Я гол!"
К нему бежит радостный критик: "Вы, наверно, поете песни протеста?" А Шнур в ответ: "Пошел нах!" Его уговаривают: "Это такой рок-н-ролл, да?" А он вопит: "Какой в п--ду рок-н-ролл?!"
И так далее. И тогда остается просто молча нести ему бабло и умолять взять. Он - никто, но, в отличие от прочих никчемностей, честно получает бабки именно за то, что он никто.
Замечательное достижение, в полной мере характеризующее нынешний российский масскульт.
"Мне нравится все. нет критериев хорошего или плохого. Вообще все хорошо! Не знаю. Я не говорю «нет». Но и не говорю «да». Я не могу сделать какой-то вывод. Мне в принципе все нравится, что происходило и происходит. У меня есть свое впечатление — я не хочу его никому навязывать. Как бы я тебе ни ответил, все равно будет вранье."
Неудивительно, что в итоге теряет лицо не Шнуров, а репортер (некрасивые вопросы про сексуальные отношения, откровенная грубость про "мудака с большим и толстым" и проч.). Вообще Сергей Шнуров небезынтересное культурное явление - прежде всего тем, что он не позволяет впрячь себя ни в одну из упряжек. Он - никто, и твердо на этом стоит. В этом, кстати, заключается его коренное отличие от дешевых марионеток из группы "Война".
Шнуров - единственная действительно уважаемая разновидность голого короля. Потому что он никому не врет, напротив - во всю мочь вопит: "Я гол! Я гол!"
К нему бежит радостный критик: "Вы, наверно, поете песни протеста?" А Шнур в ответ: "Пошел нах!" Его уговаривают: "Это такой рок-н-ролл, да?" А он вопит: "Какой в п--ду рок-н-ролл?!"
И так далее. И тогда остается просто молча нести ему бабло и умолять взять. Он - никто, но, в отличие от прочих никчемностей, честно получает бабки именно за то, что он никто.
Замечательное достижение, в полной мере характеризующее нынешний российский масскульт.