Пелагея: «Если что – я так ругаюсь!»

Одна из самых востребованных этнопевиц России, которую все помнят еще маленькой, – о космополитизме, работе администратора, европейских фестивалях и современном театре

Имена:  Игорь Тонких · Пелагея

Такие ситуации ненавидит любой журналист: артист весь день раздает интервью, и ты у него в очереди последний. Это значит, что, во-первых, артист будет еле ворочать языком, а во-вторых, где-то на середине интервью станет очевидно, что ему, как писал Довлатов, «противен сам звук твоего голоса». Обо всем об этом я думала, меряя шагами улицу Александра Солженицына (бывшая Большая Коммунистическая). Встреча с Пелагеей была назначена на шесть вечера в кафе «Буфет». «И до вас у нее еще интервью одному телеканалу и двум пишущим журналистам», — предупредили девушки из агентства, организовавшего интервью.

В голову лезли всякие воспоминания. Вот девятилетняя Пелагея выигрывает конкурс «Утренняя звезда». Вот она в кокошнике, расшитом жемчугом, поет перед патриархом Алексием II, и тот немедленно благословляет ее на дальнейшее творчество. Вот ей одиннадцать, и она поет перед тремя президентами: Борисом Ельциным, Жаком Шираком и Гельмутом Колем. Ширак ставит диагноз: «русская Эдит Пиаф». Выступления с Александром Ф. Скляром, запись трибьюта «Депеша для Depeche Mode», контракт с FeeLee Records, считавшейся в середине 90-х самой прогрессивной отечественной звукозаписывающей и концертной компанией. В 2000-х Пелагея меняет кокошник на растаманскую тюбетейку, народный костюм с передником — на струящиеся платья; песня «Ой, да не вечер» превращается в стадионную балладу. Теперь «Пелагея» — это еще и русская этнорок-группа с большими амбициями.

О певице писали уже все газеты и журналы, и следить за передвижениями вчерашнего вундеркинда по эстрадному лабиринту стало не слишком интересно. Но при всем том от этого голоса по телу по-прежнему бегают мурашки.

И тут — новость! Девушке исполнилось 24 года, и свой день рождения она не только отметила выпуском двойного альбома «Тропы», но и решила с особым размахом отпраздновать его в клубе Milk. Главный гость — звезда лейбла Real World Джеффри Ориема — записывался с Брайаном Ино и Питером Гэбриелом.

Вопросов к Пелагее накопилось много, однако разговор, так уж вышло, начался с сентиментальной банальности.

— Я вас еще маленькой помню…

— Ага, мне все это говорят.

— Помните, о чем тогда мечтали?

— Безусловно, были мечты, и глобальные, и какая-то мелочь. Но самое главное — это чтобы были живы и здоровы мои близкие. Чтобы они были со мной рядом и чтобы у меня была возможность делать им хорошо. Пока — тьфу-тьфу — это получается.

— Вам 24 года в июле исполнилось. Как день рождения отпраздновали?

— Мы второй год подряд проводим такую масштабную историю: зовем на концерт, как бы приуроченный к моему дню рождения, людей, которых мы любим, уважаем, чью музыку слушаем. При этом очень тщательно подходим к выбору артистов. В прошлом году, к примеру, я пела с прекрасными болгарскими женщинами, которыми восхищалась с самого раннего детства. И очень была счастлива, что получилось рядом с ними вообще постоять. В этом году у нас была замечательная русская команда «Абвиотура». Они такие клевые, такие молоденькие, но так рубят — вообще!.. И самое главное, что мне симпатично, используют сэмплы — голоса русских бабушек. Обязательная часть фестиваля — мы делаем что-то совместно с нашими друзьями и гостями…

— Вы как-то репетировали перед этим или это чистая импровизация?

— Буквально пара дней у нас была — все из-за сложнейших графиков. Но тем прекрасней ощущение сейшна. А что касается нашей главной звезды, Джеффри Ориемы, то он просто прекрасен. Родом из Уганды, живет то во Франции, то в Англии, исполняет world beat, то есть фольклор, положенный на современные ритмические рисунки. То же и группа «Пелагея» делает. Мне интересна русская традиция песенного фольклора в контексте мировой музыки вообще. В этом смысле мы с Джеффри абсолютные единомышленники.

— Знаете, у меня тут заготовлен вопрос про разные европейские и не только фестивали, которые вы посещаете…

— Мы ни разу не были на европейских фестивалях. Я бы очень хотела поехать на Sziget, потому что для меня это такой образчик того, какими должны быть большие музыкальные фестивали. Но там такая сложная система подачи заявок! Короче, пока мы туда не доехали. Пока у нас на повестке дня «Нашествие» и все такое.

— А что с каникулами? Вы вообще отдыхаете? На сайте, к примеру, указано, что во время гастролей вы выполняете функции администратора группы?

— Да, всякой организацией занимаюсь я. Да ничего страшного! Пока меня ребята слушаются…

— Так ладно ребята, а вот если принимающая сторона не слушается?

— Принимающая сторона боится и уважает. Если что — я так ругаюсь! В бытовом райдере у нас ничего такого нет: трехразовое питание, гостиница — не «клоповник», горячая вода. Обычные условия, которые необходимы для существования каждого человека.

— Я посмотрела расписание ваших концертов. И поняла, что выступаете вы довольно часто, а есть ли какие-то рамки? На что вы никогда не согласитесь?

— Например, иногда звонят и говорят: «А вот у нас день рождения заво-о-ода, песни про самолеты у вас есть?» Сразу — до свиданья. Под группу «Пелагея» очень сложно есть, жевать. Поэтому люди, которые нас зовут, это, как правило, уже наши поклонники. Они точно знают, что получат, если пригласят нас на свой корпоратив.

— Присутствует в вас некая разборчивость: мол, в такой вот обойме или в таком вот концерте я участие не приму, и не просите?

— Абсолютно все равно, кто до нас, кто после нас, — мы абсолютно отдельные люди. Ни в каком клане или группировке не состоим, и даже тусовки, которая бы нам была близка, нет. Ну, нельзя же сказать, что мы, к примеру, рокеры или, наоборот, попса?

— Говорят, вы тут с Deep Purple на одной сцене выступали?

— Да, есть такой фестиваль под Самарой — «Рок над Волгой» называется. Там еще были «Аквариум», «Сплин» и другие. А главное, организаторы сделали бесплатный вход, и там столько народу было. Прямо очень круто было!

— Меня тут на одном концерте урезонили, мол, вы не знаете, как правильно артиста на бис вызывать. Вы другой формации человек, чем я. Скажите мне — как?

— Да надо просто вести себя свободно. Европейцы — и даже не европейцы, а просто нерусские — гораздо свободнее в выражении своих эмоций. Они могут сказать: «Классные у тебя ботинки», и для них это не будет особо ничего значить. Они просто делятся позитивом и не стесняются этого. Я очень стараюсь такой быть. Хоть и родилась в 1986 году, в не совсем еще свободной стране. Надеюсь, что у нас есть возможность вырастить своих детей людьми мира, которые разговаривают на разных языках, чувствуют себя своими в разных странах. Я — за космополитизм. Говорю на русском и английском. Но хочу еще один язык выучить — испанский.

— А вообще образования хватает?

— Я закончила ГИТИС. Зачем — сама не знаю. Просто не придумала, куда бы еще можно было пойти. Училась на актерском факультете у Нифонтова Юрия Борисовича, актера Театра сатиры. Прочитала огромное количество книжек, которые, может быть, прочитала бы значительно позже или не прочитала бы совсем. Но образования мне все равно не хватает. Я с удовольствием получила бы еще одно, но пока нет времени. Пока я просто читаю сама книги. Вот Эриха Фромма вчера закончила читать — «Искусство любить».

— Есть ли какие-то специальные места в Москве или в Питере, где вы часто бываете и где вам хорошо?

— Ну вот «Буфет». Во-первых, я тут недалеко живу; во-вторых, здесь очень вкусно кормят. Я не ем жирного мяса, потому что мне невкусно, а рыбу люблю и салаты. Я — за приятные места, уютные и с хорошим обслуживанием. И чем меньше там людей, тем для меня лучше, потому что я не люблю скопления народа и излишнего внимания к себе. Если говорить о клубах, то всегда это какие-то концертные истории. Вот недавно я была на концерте своей мечты. Танкист (Игорь Тонких, глава Fee Lee Group. — OS) привозил в Москву и Питер группу Skunk Anansie. Я мечтала увидеть их на сцене с седьмого класса. Скин — это просто фантастика!

— Ей в этом году 43 года исполнилось.

— Да не может быть! Правда, к сожалению, у нас их мало кто знает. В Лондоне, когда они объявили, что снова собираются в группу, билетов уже на следующий день не было. А у нас несколько месяцев Москва была увешана афишами, и все равно организаторы пострадали.

— А вы не задумывались еще, какой будете через двадцать лет? Будете ли беспокоиться, хорошо ли выглядите, правильную ли музыку играете?

— У меня такие моменты давно уже начались, лет с восемнадцати примерно. Все думала, мол, вот Джульетта уже умерла, а я еще ничего не успела, и столько было возможностей, и столько всего можно было попробовать, а я ленюсь… Собственно, такие рефлексирующие моменты меня настигают где-то за пару дней до дня рождения.

— Кино смотрите?

— Недавно посмотрела Across the Universe, в русском прокате — «Через вселенную», мюзикл на песни «Битлз» (фильм 2007 года американского режиссера Джули Теймор, основанный на 34 композициях The Beatles. — OS). Очень прилично актеры поют.

— Вам самой никогда в мюзикле поучаствовать не предлагали?

— Предлагали, но мне это неинтересно. Такая работа обычно связана с определенным графиком, который я в данный период не могу выполнить чисто физически, например выходить на сцену каждый вечер. У меня есть приоритеты — это, безусловно, моя группа, и я не собираюсь ее отменять, по крайней мере пока.

— Но если это будет какой-то особый мюзикл, настоящий театр?

— Для меня каждый концерт — это мини-спектакль, который я проживаю от начала до конца. Но играть в классическом театре я бы не хотела, потому что достаточно скептически отношусь к ситуации, которая происходит с русским театром сейчас.

— А что с ним происходит?

— Да непонятно. Либо какой-то нафталин, либо заумь непонятная. Я вот недавно ушла с середины спектакля — не выдержала. Даже не помню, что смотрела…

— У вас вот мохито со льдом — не простудитесь?

— Дело в том, что он тут для антуража — я его не пью. Он давно уже стоит и тает. За голосом я уже привыкла ухаживать: шоколад нельзя, семечки нельзя, пиво нельзя. Не хожу в места, где громко, но если все-таки туда попадаю, стараюсь не разговаривать. Друзей довожу до белого каления просьбами типа «выключите кондиционер», «закройте окна», «дайте шарфик», «дайте пледик», «сквозняк» и т.д. Постоянно про это думаю — как иначе? Но дивиденды, которые я получаю от того, что сумела сохранить свое здоровье и, как следствие, голос, — они несравнимы с вынужденными издержками, которые я иногда терплю.

— Гитарист Зинчук застраховал пальцы, а вы голос могли бы застраховать.

— Не буду. Да какие деньги! Голос невозможно оценить. К сожалению или к счастью.