Как живут оперные театры на постсоветском пространстве

Прозападная Прибалтика, евроремонтный Минск, герметичная Одесса

Имена:  Андрейс Жагарс · Виктор Плоскина · Владимир Гридюшко · Михаил Панджавидзе · Сергей Проскурня

Погруженные в реалии российской оперной жизни, мы напрочь забыли, что в «стране, которую мы потеряли», были республики. А в республиках – столицы; и в каждой столице стояло по оперному театру: с колоннами или без, но обязательно в центре. Именно оперный театр сообщал городам бывшей империи столичный статус.

Культурное сообщество бывшего Союза распалось, связи оказались утрачены. Мало кто знает сегодня, как живут и выживают оперные театры у наших ближних соседей. Между тем увесистые грозди проблем – от стремительно ветшающих зданий до сокращения финансирования – получил в эпоху девяностых каждый из национальных театров.

Везде начался мощный отток голосов: оперные труппы обезлюдели, петь спектакли стало некому. А ведь, например, Украина всегда славилась мощными, красивыми голосами всех мастей. И до сих пор «украинский десант» фигурирует во всех кастингах на постановки русских опер что в Америке, что в Европе. Украинские голоса органично вписались в мировой оперный процесс, и ежегодно слышать, скажем, баса Анатолия Кочергу в Зальцбурге – дело самое обычное.

Итак, сегодня на постсоветском пространстве есть: продвинутая в театральном деле и развернутая лицом к Западу Прибалтика, более консервативный, традиционалистски  ориентированный юг  – Украина, Молдова. Есть Средняя Азия, где идут гонения на балет и практически прекращают существование оперные институции. Есть минский Большой театр, недавно вышедший из ремонта с фантастической, по рассказам, машинерией, аналогов коей не сыщешь и в Европе.

Еще есть Одесса – не столица, но город, питающийся мифами о своем славном прошлом, когда Одесса была южной столицей России. Правда, было это давно, во времена Екатерины  Великой и маркиза Ришелье, памятник которому стоит на Приморском бульваре над Потемкинской лестницей. Но до сих пор одной из главных достопримечательностей города остается роскошный театр, архитектурный шедевр венских зодчих, горделиво возносящий свои купола все над тем же Приморским бульваром.

ЛИЦОМ К ЗАПАДУ
В Прибалтике, как и везде, есть проблемы с оттоком голосов за рубеж. Но с некоторыми нюансами. Рижские певцы, слегка подучившись западной, ненатужной манере пения и обретя на Западе свободу духа, накрепко связанную со свободой сценического поведения, повсюду воспринимаются как свои и повсеместно востребованы. Свежий пример – оглушительный успех Майи Ковалевской в спектакле «Бенвенуто Челлини» в Зальцбурге. Та же Инга Кальна или, скажем, Александр Антоненко стали певцами топ-класса, приглашаемыми на фестивали и в оперные дома класса «А».

Однако модели развития, которые избирают для себя национальные оперные театры, весьма различаются как по размаху инноваций, так и по уровню театрального мышления. Скажем, в Риге, с приходом на пост директора Андрейса Жагарса, театр разительно переменился к лучшему. Наконец-то был завершен многолетний ремонт-реставрация-реконструкция здания, учрежден был летний оперный фестиваль, обновился репертуар, молодые певцы отправились учиться в Италию и Германию.

Жагарс не побоялся ни упреков в развале труппы, ни проклятий со стороны консервативно настроенных оперных кругов. Да и давление на него не было таким уж сильным – в северных странах как-то не принято опускаться до крикливых базарных скандалов.

За считаные годы Жагарсу удалось превратить Латвийскую национальную оперу в  место исключительно престижное и одновременно весьма передовое по театральным формам и языку. Рижане полюбили походы в оперу, обязательно сопряженные с визитом к парикмахеру и подбором вечернего платья. Таблички, привинченные к спинкам кресел, извещают об именах благотворителей, пожертвовавших толику денег в рамках акции «Купи себе кресло в опере».

При этом на сцене появились постановки самых отвязных и хулиганистых  режиссеров Прибалтики. Жагарс сразу же сделал ставку на молодежь и начал приглашать не только начинающих певцов, но и начинающих режиссеров и дирижеров. Именно у него в театре начал свою блистательную международную карьеру дирижер Андрис Нелсонс (ныне – главный дирижер знаменитого оркестра Бирмингема). Когда Нелсонс впервые встал за дирижерский пульт в оркестровой яме, ему было от силы года 22.