— Сотрудничество издательств — это частая практика?

— Да. Особенно близкие и длительные отношения у нас сложились с американским G. Schirmer и английским Boosey and Hawkes. G. Schirmer принадлежит концерну Music Sales Ltd, куда также входят английские издательства Chester Music и Novello & Company, датское Edition Wilhelm Hansen, испанское UME. Мы представляем сочинения этого концерна (его каталога) в Германии, Швейцарии и Австрии — тех странах, где говорят по-немецки.

— Непосредственно в эту «семью» вас не приглашали?

— Слава богу, этой тенденции в Германии пока не существует. В США, Великобритании такие концерны разрастаются, они очень «голодны» и всегда готовы появиться там, где открывается «рана». Но, честно говоря, это не идет на пользу авторам. Для крупного концерна одиночный композитор не имеет большого значения — он лишь маленький элемент механизма. Там большую роль играет финансовая прибыль. Если автор не приносит достаточно денег, концерн от него быстро избавляется.

Я уверен, что композиторы могут лучше себя чувствовать под опекой европейского издательства, нежели американского. Мы в какой-то мере еще остаемся идеалистами. Если у автора проблемы, его мало исполняют, стараемся изменить эту ситуацию, помочь, найти причины. Нас интересует судьба этого художника. Поэтому освободиться от него — самое последнее решение.

Кстати, мы никогда не подписываем эксклюзивные договоры. Это наша принципиальная практика. Заключаем контракты лишь на отдельные сочинения. В принципе, и автор, и мы в любой момент имеем право больше не работать друг с другом. Если композитору нравится другое издательство, он смело может туда перейти. Но сочинения, которые уже находятся в нашем каталоге, мы с удовольствием оставляем у себя.

— То есть контракт на них — пожизненный?

— Да, плюс 70 лет после смерти автора.

— До 90, как в США, этот порог поднять не собираетесь?

— Нет. Семьдесят лет — вполне разумный срок. Как правило, по его окончании уже не живут наследники, имевшие непосредственное отношение к композитору.

— Делает ли ваше издательство заказы композиторам? Дает стипендии?

— Нет. Стипендии дают некоторые другие издательства, но опять-таки не из своего кармана. Одним из источников подобного финансирования являются фундации, в основе существования которых лежит ценное имущество. Оно каждый год приносит проценты, и эти проценты расходуются на культурные цели.

Конечно, если у издательства юбилей, оно в виде исключения может сделать заказ на симфоническое произведение для праздничного концерта одному из своих композиторов. Но все-таки мы предпочитаем платить всем нашим авторам: кто исполняется больше — получает больше. Это справедливее, чем давать большую сумму кому-то одному.

— Композитор получает гонорар уже при заключении контракта или только после исполнения?

— Только от исполнения. От GEMA композитор получает две трети, издательство — одну треть. Что касается выручки от аренды нот, обычно это 50 на 50 (или 60 процентов издательству и 40 композитору). Иногда композитор дает нам уже набранную на компьютере партитуру и партии для отдельных инструментов. В этом случае он может получить больше. Но если нам достается только рукопись (особенно когда речь идет об опере), сумма затрат очень быстро достигает 50—80 тысяч евро. И автор получает, к примеру, лишь 30 процентов.

Но это дело переговоров. Существуют сотни видов контрактов. Все зависит от типа сочинения, объемов работы, перспектив данной музыки. В конце концов, если композитора не устраивает сумма, он может прибегнуть к услугам другого издательства. Но по сравнению с конкурентами наши договоры, мне кажется, очень лояльны.

— Степень конкуренции велика?

— Конкуренция — это что-то здоровое. Разумеется, каждый из нас хочет найти самых успешных композиторов. Иногда одно издательство добивается успеха на этом фронте, иногда другое. Мы очень хорошо знаем друг друга и, как правило, если возникают проблемы, находим решения, которые удовлетворяют все стороны.

В конце концов, мы вместе работаем над сохранением общего музыкального ландшафта. Нынешние политики урезают финансирование театров, сокращают количество оркестров. В музыкальном мире медленно теряются прежнее разнообразие и насыщенность. А чем меньше концертов, коллективов, площадок, тем меньше шансов у музыки. Это влияет на судьбу всех современных композиторов.

— Удается ли издательству контролировать процесс исполнения музыки его авторов на территории бывшего СССР?

— Последние двадцать лет мы терпеливо старались объяснять, как происходит процесс аренды материалов. Сделали специальные тарифы для Восточной Европы — чтобы показать нашу добрую волю и понимание финансовых проблем ваших коллективов. Ведь принципы должны быть те же самые, пусть и на более низком бюджетном уровне. Во многих случаях нам это удалось — например, в отношениях с Большим театром и ведущими оркестрами в Москве, Мариинским в Петербурге, оркестрами Новосибирска, Казани, Киева, Львова.

— Но это крупнейшие коллективы. Для остальных аренда партитур и оркестровых голосов — серьезная статья расходов…

— Но это и в Германии так. Оркестры без больших финансовых возможностей могут играть только Моцарта или Бетховена. И это уже неплохо. Если у меня слишком мало денег, я не могу позволить себе купить дорогой автомобиль.

— В Германии поощряется езда на велосипедах. Но вам не кажется, что российский композитор, заключивший с вами контракт, у себя на родине окажется проигравшей стороной?

— Да, но, может быть, его удовлетворят исполнения в Мюнхене или Берне? Конечно, всегда нужно идти на компромиссы. Мы стараемся предложить ту сумму, которую оркестр пусть один раз в году, но в состоянии заплатить. Всегда важно помнить, что музыку создал автор и она имеет свою цену. Это тот принцип, который исповедует организация GEMA и которого придерживаемся мы.

— Что делать с произведениями, издававшимися в советское время, права на которые принадлежат теперь вам? С вручную переписанными голосами?

— Между прочим, у нас в хранилище находится много комплектов рукописных материалов, которые мы в свое время приобрели в Москве. Это совсем неплохо — не нужно вкладывать средства в компьютерный набор. Конечно, если советские издания партитур и рукописные голоса легально находятся в библиотеке коллектива, оркестр имеет полное право играть по ним (естественно, заключив с нами соглашение). Но это довольно редкое явление. Дело в другом: очень важно быть открытыми друг с другом, находить решения, видеть возможности партнера. Мы довольно гибки, флексибельны. Чрезмерная жесткость не идет на пользу композитору и в конечном итоге не помогает нам. ​