Хороши или плохи скандалы оперной публики?

10 очень разных мнений

Не только общественная жизнь столицы, но и оперная отличилась в этом году протестным движением. Сначала возмущение зрителей по поводу «Руслана и Людмилы»

Читать!

• 4 года с OPENSPACE.RU: Best of the Best
• Юровский об опере «Мастер и Маргарита»
• Заветные желания наших авторов и коллег
• Сергей Жадан. Ворошиловград
• Лена Катина: «Эти песни надо петь пожизненно»

Чернякова, потом — по поводу «Золотого петушка» Серебренникова, наконец, родительские волнения в связи с английской постановкой «Сна в летнюю ночь» с привлечением РПЦ. Причем эти протесты в сравнении с уличными имеют совсем другие коннотации, считаются воплощением ультраконсервативных настроений. OPENSPACE.RU задает вопрос: как вы считаете, оперные скандалы — это хорошо, потому что они являются признаком пробуждения публики от сладкой спячки, или лучше без них?

Кирилл СЕРЕБРЕННИКОВ
Варвара ТУРОВА
Жерар МОРТЬЕ
Петр ПОСПЕЛОВ
Алексей ПАРИН
Владимир МАТОРИН
Керстин ХОЛЬМ
Полина ОСЕТИНСКАЯ
О. Алексей УМИНСКИЙ
Юлия БЕДЕРОВА


Кирилл СЕРЕБРЕННИКОВ, режиссер, постановщик «Золотого петушка» в Большом театре
Скандалы — спутники современной оперы с того самого момента, как туда пришла активная интерпретационная режиссура. Другое дело, что скандалы, будучи двигателями торговли билетами, увы, приводят к редукции смыслов, и теперь черняковский спектакль — про моральное разложение, мой — про кощунство, а «Сон» в «Стасике» — про педофилию. А это все совсем не так!


Варвара ТУРОВА, музыкант
Они являются признаком безумия или хорошо организованной кампании, а вовсе не пробуждения. Лучше без них.


Жерар МОРТЬЕ, оперный интендант, художественный руководитель Королевского театра в Мадриде
Насколько я понимаю, в России опера репрезентирует традицию, и эту традицию нельзя трогать. Это неправильно. Потому что к любой традиции должны быть вопросы. Чтобы она не умерла. Мы должны избегать того, чтобы все эти старые шедевры хранились как сыр под крышкой.

Но в то же время, вы знаете, у меня нет однозначного ответа. Потому что много раз я не мог согласиться с интерпретацией режиссера, полностью находящейся вне исторического контекста. К «Руслану и Людмиле» это не относится, нет. Это очень хорошая современная интерпретация, которая охраняет оперу от ее превращения в музейный экспонат. Но я знаю другие интерпретации, которые просто глупы.

Это дискуссия очень-очень сложная. Если люди протестуют против «Руслана и Людмилы», то это значит, что они вынуждены дискутировать об этом. Они пишут письма, они целый месяц погружены в эту тему — вместо того, чтобы, как обычно, просто просидеть несколько часов в опере и тут же забыть о ней, что гораздо хуже! Театр — это место для дискуссий, дебатов об обществе. Так всегда было. Так что лучше, если публика хоть как-то реагирует.


Петр ПОСПЕЛОВ, музыкальный критик, «Ведомости»
Я бы не стал противопоставлять политическую активность и недовольство зрителей оперными постановками. И там, и здесь соседствуют здравый смысл и невежество. И в общественной жизни, и в искусстве люди чувствуют ложь и остро реагируют на нее. Им не нравится, если их обманывает избирком. Точно так же им не нравится, когда вместо постановок классических опер им подсовывают неудачные субъективные интерпретации или псевдоактуальный театр. Но и в общественной жизни, и в искусстве мыслящим людям трудно предлагать альтернативу. Мы хотим утвердить либеральные ценности — но, выходя на митинг, оказываемся рядом с националистами и сталинистами. Мы объелись режиссерским театром и теперь хотим видеть умные постановки, основанные на глубоком понимании оригинала, — но в театре оказываемся рядом с неискушенными зрителями, которые никогда театральными новациями и не интересовались. То, что для нас — вчерашний день и скука, для них — оскорбительная новость, хуже того — повод жаловаться в суд или в церковь. На фоне агрессивного мракобесия политика Путина и эстетика Чернякова сохраняют плюсы. Чем громче голоса невежд, тем труднее вести тонкую беседу о должном устройстве общества и театра. Скандалы отвлекают от разговора по существу. Пользы в них нет.


Алексей ПАРИН, музыкальный критик
Перечисленные оперные скандалы идут по «моральной линии». Люди якобы возмущаются голой натурой на сцене, хоругвями и иконами в сатирическом изображении, развратными сценами с детьми. Никто не говорит об эстетической несовместимости спектакля и публики. Но на самом деле эти скандалы обнаруживают как раз эстетическое и менталитетное неприятие новых спектаклей. Это как неприятие нового искусства какой-то частью общественности в Перми. Там многие обрушились на красных человечков, рассаженных по городу и предстательствующих за культурный проект. Но есть и другие — вот жильцы какого-то дома написали, что они согласны забрать себе человечков, любить их и ухаживать за ними.

Мне кажется, что в «Руслане и Людмиле» не принимают прежде всего безупречную пушкинскую ироническую интонацию, которую так точно нашел Черняков. В «Золотом петушке» не принимают издевку, с которой показано вчерашне-сегодняшнее руководство — кремлевский тандем и вечный брежневообразный генсек (сцена, когда он — в исполнении народного артиста России — вращает ж…й в черных трусах, становится обрядом полного уничтожения псевдосакральности в Главном театре страны). В «Сне в летнюю ночь» не принимают мягкости и такта, с которыми режиссер касается жгучей темы. Эти скандалы показывают нам, в какой стране мы живем: у общества нет договоренности о том, каким языком театр может и имеет право говорить. Эти скандалы — как прижигания: они напоминают людям театра, что ответная реакция ЕСТЬ. Но прижигания зачастую приводят к тому, что обжегшимся хочется обращаться с огнем еще смелее.