Понаехавшие оркестры

Лондон, Париж и Чикаго против Кубы и Боготы

Имена:  Валерий Гергиев · Пааво Ярви · Рикардо Мути

У Москвы, как известно, есть не один десяток своих оркестров, но для настоящего счастья большинство из них не годится. Зато в одночасье на столицу обрушился целый звездопад гастролеров.

Среди них даже как-то затерялся Гергиев со своими мариинцами. Для Пасхального фестиваля он подготовил подборку прокофьевских партитур. Как всегда, многокилометровость поставленных задач поражает воображение. В Москве уже сыграны Первая, Вторая, Третья и Пятая симфонии, пара Фортепианных концертов и кой-чего еще, на этой неделе почти доиграют остальное, одновременно не забывают наскоро осчастливить сначала Северо-Западный регион, потом юг страны (география выступлений мариинцев за три недели помимо Москвы и Питера — Петрозаводск, Мурманск, Архангельск, Ярославль, Воронеж, Краснодар, Кисловодск, Ростов-на-Дону, Волгоград и до кучи — Киев). И на майский приезд остается совсем немного Прокофьева, можно переключаться на другие масштабные темы — «Дон Кихота» Массне и «Валькирию» Вагнера, например.

Не стоит пока загадывать, на какое качество нам можно будет рассчитывать в Вагнере, но на открытии фестиваля оркестр был свеж, это было только начало большого пути в чартерном поезде с барахлящим душем, и Прокофьев радовал фирменным мариинским шиком.

Впрочем, параллельно проходящий в Москве фестиваль Ростроповича, где очень сильна симфоническая программа, предлагает альтернативные поводы для радости — причем более точные и взвешенные. Впереди — Антонио Паппано с оркестром Академии Санта-Чечилия, позади — всеобщий любимец Юровский со своими лондонцами. Еще один фаворит московского сезона — Пааво Ярви — в рамках фестиваля приехал с руководимым им «Оркестром де Пари».

У него тоже не обошлось без Прокофьева — в Концерте-симфонии под портретом Ростроповича солировала американская виолончелистка Алиса Вайлерштайн, в игре которой хватало ума, но не хватало яркости. Однако я предпочитаю, когда Ярви остается с оркестром один на один. «Весенняя» симфония композитора Шумана, который числится богом фортепиано и средним симфонистом, стала тем легким счастьем, которое совсем непривычно встретить в храме классической музыки. Ни мучений, ни тягостных рефлексий, ни поверхностной развлекухи в его исполнении не было. Это была музыка остроумная, здоровая, подробная, увлекательная и с юмором. Не со стебом, а именно с юмором.

Вся это внезапно избыточная гастрольно-оркестровая ситуация поставила в непростое положение главное событие московского сезона в этой области — Фестиваль симфонических оркестров мира: до него еще целый месяц, а все самое замечательное уже произошло. Впрочем, фестиваль в последние годы все больше претендует скорее на этнографическую, чем на музыкальную интригу. На сей раз в его программе будет представлена другая сторона планеты во всем ее разнообразии. Пугающую экзотику симфонических оркестров Кубы и Боготы уравновешивает проверенный Хьюстонский оркестр. Но он отвечает как бы за американский континент в целом, а не за самые его нерушимые музыкальные ценности.

Ценности же эти, если говорить об оркестровой культуре, заключены в емкое понятие «Большая пятерка», к которой относятся следующие пять небожителей: Нью-Йоркский, Бостонский, Филадельфийский, Кливлендский и Чикагский оркестры. И вот один из них, из Чикаго, в рамках межправительственного фестиваля «Американские сезоны в России» доехал до нас впервые за 20 лет. Сложно удержаться от довольно распространенного сравнения оркестра с автомобилем, в данном случае — с эдаким внедорожником с очень мощным двигателем. Заводится мотор, оркестр берет аккорд, и по залу разливается ощущение уверенности если не в завтрашнем дне, то во всех последующих аккордах.

Чикагский симфонический оркестр дал два концерта в Москве и один в Питере. Дальше его путь лежит в Италию, на родину его главного дирижера Рикардо Мути.

В общем, на нас свалились две легенды разом — великий американский оркестр и великий итальянский дирижер (как ни сложно выговорить эти пафосные эпитеты). А заодно — целый соцпакет из мастер-классов, камерных концертов, затейливо придуманной программы с аннотациями к ней, аккуратно написанной штатным чикагским музыковедом. Оркестр недавно завел у себя проект с милым нашему уху названием «Гражданин музыкант», в рамках которого он, например, дает бесплатные концерты для 25 000 слушателей, ездит в мексиканские спальные районы или с помощью работающих на него двух композиторов учит заключенных в тюрьмах писать песни. К поездке в Россию этот коллектив тоже подошел со всей ответственностью.

И понятно, что эту кульминацию сезона уже ничем не перекроешь. Оркестр привез максимально пеструю программу, часть пунктов которой осталась необязательной загадкой. Это относится к довольно компотообразной музыке Нино Роты из фильма «Леопард» и 7-минутной пьесе перестроечного эмигранта Дмитрия Смирнова, о существовании которого в России давно забыли и, похоже, даже после рекламы Мути не захотят вспоминать.

Кроме того, в московских программах были «Смерть и просветление» Рихарда Штрауса, Симфония Франка и Пятая симфонии Шостаковича. Как ни странно на первый взгляд, главным событием оказался Шостакович, чужой композитор, затюканный советской властью. Но тут пригодилось театральное чутье Мути: и ползущий страх, леденящее затишье, и бравурный, пыточный мажор в знаменитом «соглашательском» финале были явлены во всей своей зазеркальной красе.

Важной частью программы была пара знаменательных бисов, дружественный смысл которых маэстро Мути постарался донести до публики. И если когда-то полюбившуюся Антону Рубинштейну музыку неаполитанца Джузеппе Мантуччи зал принял с вежливым вниманием, то после увертюры к «Силе судьбы», опере Верди, написанной для Санкт-Петербурга, взвыл от восторга. Лучший вердиевский дирижер мира, привезший в Россию все что угодно, кроме Верди, напоследок угостил маленьким кусочком невероятной вкусноты. Увы, надо признать, что это его фирменное блюдо не имеет никакого отношения к тем, которые под аналогичным названием предлагаются в местных музыкально-театральных заведениях.