Уход внутрь звука сравним по своей революционности с расщеплением ядра атома.
Просмотров: 22659
ХХ век. Первая серия. Конкретная инструментальная музыка
Страницы:
2
Казалось бы, суть термина раскрыта, и мой рассказ можно здесь остановить. Но ограничиться одним раскрытием термина, на мой взгляд, было бы недостаточно — слишком много вопросов ставит эстетика новой музыки —
Читать!
Несколько слов о том, почему это все-таки музыка, и как мы докатились до жизни такой.
Современная профессиональная европейская традиция берет начало в церкви, в раннем Средневековье, когда музыка должна была служить культу. Как известно, церковь являлась хранителем, носителем и распространителем культуры и образования. Так как культ к тому времени был еще молод и находился в стадии формирования, требовалось привести различные практики служения к более-менее единому типу. Именно с целью унификации служения папа Григорий I Великий в конце VI века составил литургический обиход, ставший обязательным и единым во всей католической цивилизации.
Григорианский хорал — это одноголосное пение, монодия, подчиняющееся структуре поющегося текста. Как можно себе представить, на повсеместное утверждение обихода в то время должны были уйти десятилетия и даже века. Первым шагом к шумовой музыке стало добавление к одному голосу второго — то есть зарождение полифонии, многоголосия. Сначала это было просто пение одной мелодической линии в октаву, исходя из естественной тесситуры (высоты) голосов поющих. Вслед за октавой, в IX—X веках мелодию стали дублировать в интервал квинты и кварты — такая полифоническая техника называлась «органумом». Одновременно происходил процесс усложнения мелодии и ее отношений с текстом, отход от гегемонии текста. В то же время органумы также усложнялись — вторые голоса постепенно освобождались от жесткой дублировки мелодии.
Вслед за октавой, квинтой и квартой в музыке стали появляться терции. Тональности все это время, до эпохи Возрождения, еще не существовало. Музыка была модальной. То есть звуки мелодий складывались не в систему, в которой есть понятия тоники, центра и периферии, находящейся в той или иной степени тяготения к центру. А складывались они в определенный звукоряд, в пределах которого вращались. Модальность — система, в рамках которой европейская музыка пребывала вплоть до Баха, Генделя и даже раннего Гайдна.
Подобно тому, как усложнялись отношения текста и мелодии, мелодии и ее дублировок, усложнялись отношения и внутри модуса. По сути, этот процесс сводится к усилению идеи центра, которое возможно за счет установления жесткой иерархической системы тяготений, подчинений. Утверждение центра в рамках музыкального произведения должно состояться в конце — причем как всего произведения, так и его отдельных, завершенных логических построений. Таким утверждением становится так называемый каданс — определенная последовательность аккордов, ведущих к центру. Процессы эти происходят в XVI—XVII веках.
Здесь стоит вернуться к интервалам. Сквозь октаву, квинту и кварту мы пришли к терции. А две терции, как известно, складываются в аккорд, трезвучие. Именно трезвучие становится основой тональности, ядром тяготения. Тональная система утверждается только в XVIII веке, хотя сам термин «тональность» появится уже в XIX веке.
Легко догадаться, что с возникновением тональности начинается процесс усложнения отношений внутри нее, а следовательно — усиление напряжения тяготений. Если к цепочке из двух терций добавить третью — получается четырехзвучный аккорд, или септаккорд. В XIX веке напряжение отношений между центром и периферией, а также напряжение самого гармонического языка возрастает именно благодаря активному использованию сложных, многозвучных аккордов...
Здесь мне потребуется объяснить, почему я обращаю такое внимание на очередность появления интервалов в перспективе истории музыки. Музыканты, конечно, уже давно догадались, что на самом деле я все это время говорил о развертывании обертонового ряда. Еще Пифагор обратил внимание на то, что если поделить звучащую струну монохорда пополам, то зазвучит тон на октаву выше первоначального. Если поделить еще (3:2) — получится квинта, 4:3 — кварта, 5:4 — большая терция, 6:5 — малая терция... Дальнейшее деление струны дает еще одну малую терцию, затем цепочку секунд — сначала больших, затем малых. В какой-то момент эти интервалы перестают быть темперированными — появляется так называемая микрохроматика — возможная при делении октавы более чем на 12 равных долей. Обертоновый ряд — воплощение природы звука, модель музыкальной вселенной, развертывающейся в человеческом времени.
Путешествие по обертоновому ряду оказывается не только путешествием по интервалам, но и путешествием по стилям.
Итак. Пройдя через григорианские октавы, квинты-кварты средневекового органума, терции барочной модальности и трезвучие классической тональности, мы подошли к септаккордам тональности романтической, полной страстей и сомнений, в которой периферия может оказаться сильнее центра...
Насколько сжимается интервалика — от широких интервалов к узким — настолько же обращает на себя внимание ускорение смены стилей и композиторских техник во времени. После романтики септаккордов насмешкой в своей фатальной предсказуемости выглядит цепочка больших секунд импрессионизма Дебюсси и Равеля. За ними идет хроматика (малые секунды) додекафонии. И приблизительно в тот же временной период — первые микрохроматические опыты Хабы и Вышнеградского...
В это же время начинается история электронной музыки, которая способна просчитывать и реализовывать уже недоступные живому исполнителю, а зачастую и человеческому уху интервалы и частоты.
Именно электроника — звукозапись, синтезирование, спектральный анализ и прочие возможности — открывает новые горизонты в искусстве звука. В то время, когда идея формального развертывания обертонового ряда кажется уже исчерпанной, электроника проникает внутрь одного отдельно взятого звука, который оказывается не только и не столько одним из звеньев в цепочке отношений между себе подобными, но сам является самостоятельной вселенной, полной гармонических и негармонических (шумовых!) спектров.
Уход внутрь звука сравним по своей революционности с расщеплением ядра атома, произошедшим, кстати, примерно в то же время. Собственно, это не удивительно — подобные революционные процессы всегда шли параллельно — в музыке, в науке, в обществе.
Читать!
Подобным образом можно рассмотреть линию развития музыкальных инструментов и инструментальных техник, линию развития оркестра и прочих инструментальных составов, линию освобождения звука от текста и т.д.
Таким образом, мы приходим к тому, что выход из иерархических отношений между звуками во внутреннее пространство звука — изначально заложен в одинокой звучащей струне монохорда в руках Пифагора в VI веке до нашей эры, и более того — в завывании ветра в тростниковой роще, задолго до появления человека...
Страницы:
Ссылки
КомментарииВсего:52
Комментарии
- 29.06Подмосковные чиновники ходят на работу под музыку
- 27.06В Нижнем ставят экспериментальную оперу
- 25.06Умерла «самая русская» пианистка Франции
- 22.06Готовится российская премьера «Персефассы» Ксенакиса
- 21.06СПбГУ открывает кураторскую программу по музыке и музыкальному театру
Самое читаемое
- 1. «Кармен» Дэвида Паунтни и Юрия Темирканова 3451850
- 2. Открылся фестиваль «2-in-1» 2343442
- 3. Норильск. Май 1268793
- 4. Самый влиятельный интеллектуал России 897723
- 5. Закоротило 822185
- 6. Не может прожить без ирисок 782679
- 7. Топ-5: фильмы для взрослых 759502
- 8. Коблы и малолетки 741052
- 9. Затворник. Но пятипалый 471665
- 10. ЖП и крепостное право 407982
- 11. Патрисия Томпсон: «Чтобы Маяковский не уехал к нам с мамой в Америку, Лиля подстроила ему встречу с Татьяной Яковлевой» 403274
- 12. «Рок-клуб твой неправильно живет» 370670
Если читать статью с такой поправкой, то из нее можно почерпнуть несколько интересных деталей, но вообще говоря, прежде чем пытаться работать с чужой неграмотностью хорошо бы для начала ликвидировать свою.
думаете, это текст для тех, кто мечтает расстаться с "электронной попсой"? :-)
Разговор был бы "правильным, серьёзным", если бы автор использовал себя по назначению - не популяризовывал (господи, как это трудно), делился бы своим обширным и уникальным опытом восприятия такого рода музыки (с примерами, с направлением слушательского восприятия). Смею предположить, конечно, что рубрика была бы не та. Ну и хорошо!
[ Пьер Шеффе́р (полное имя Пьер Анри Мари Шеффер, англ. Pierre Schaeffer) - не понятно, кто тут французским не владеет ]
А всё как-то больше выходит, что за эту самую musique concrete больше говорят её авторы... Как бы оправдывая своё творчество.
кроме того, полевая запись - более широкое понятие, нежели "документирование конкретной акустической среды в ее естественном длении" (это как раз определение саундскейпа), это может быть запись какого-то этнографического материала или вообще чего угодно, коль скоро она произведена в "полевых условиях"
Статья прекрасно иллюстрирует издержки холповской и постхолоповской манеры-переваривание горы материала заканчивается тяжелыми родами неостроумных интеллектуальных построений и неспособностью к ясным дефинициям на родном языке, замещаемых квазинаучным жаргоном. Зажеваный сленг теоретических факультетов - напряжение самого гармонического языка возрастает именно благодаря активному использованию сложных, многозвучных аккордов -непонятно о чем. А чем не напряжен гармнонический язык у Палестрины или Джезуальдо, интересно? И чем меряется напряженность? Причем, как раз то, отчего кривился сам ЮНХ,довольно косного понимания тональности и гармонии через призму полутора веков музыки - хоть отбавляй, поэтому и история музыки свелась к метаморфозам аккорда и развертывания обертонового ряда в пособника нацистов. Тоталитарные кадансы венской школы и спрос путинской культуры на тональную музыку Десятникова.
Случилося это как раз в ренессансе. Так что ренессанс Митя не обидел.
Так и живем).
олег - можешь называть меня горшком, если от этого легче. ;)
вадим, ок, пусть саундскейп, уломал.
Александр, это абсолютно верное ощущение, потому что сам Лахенманн, судя по его высказываниям, мыслит себя от Бетховена. В этом смысле он такой же традиционалист, как А.Веберн, который совсем не ставил перед собой задачу что-то там изменить в музыке, он просто развивал глубокие европейские музыкальные традиции от композиторов строгого стиля. При этом они пришли к новым границам в музыке. Их музыка предельно связана с европейской традицией. Когда же от органичного целого начинают отщипывать внешние приемы, высказывания, термины, и на этом основывать якобы новое слово в искусстве, то это выглядит, на мой взгляд, поверхностно-вычурно. Еще несколько лет назад все это было в новинку, но сегодня бесформенность в "произведениях" ряда композиторов нового поколения обезоруживает своей примитивностью и внешней вульгарностью.
Соглашусь с этим, у Курляндского во многих случаях работает, хотя не везде (но от этого никто не застрахован из композиторов). А камень в огород Курляндского только из-за того, что ему кажется, что все должны делать как он. Отсюда "лекции" для молодых, постоянное подчеркивание непрофессионализма большинства российских композиторов. Похоже на какую-то политическую платформу.
Обертоновый ряд - это вроде того, что Земля круглая, этому вообще надо учить в ДМШ, а у нас, как известно, выпускникам-струнникам консерваторий надо объяснять, как играть флажолеты.
Про терцию, как Вы однако, ловко все объяснили. А мне казалось, что, особенно в русле темперации, все куда сложнее. Это к вопросу о неких сжиманиях в историческом прогрессе по обертновому ряду. Чего ж эта терция то сжималась, то разжималась всю предтемперационную эпоху и все никак не хотела окончательно сжаться?
В построениях Курляндского интервалы живут какой-то приватной жизнью, предуготованой им обертоновым рядом. Чего кивать тогда на "синкопации", или секунда перестает быть секундой,а септаккорд- септаккордом? В каком-нибудь строчном пении секунды жили и без всяких синкопаций и напряжений в том числе. В любом случае, секунды не ждали терпеливо, пока наступит Дебюсси, речь об этом.
Строгий стиль, который не особо мучился тональной вертикалью власти перечит всем этим хрестоматийным выкладкам, неспособных оторваться от аккорда как центра звуковой вселенной - именно поэтому про модальность всегда как то походя,ну была такая, а вот сказ о превращении личинки-квинты в бабочку- септаккорд, это всегда пожалуйста. В этом смысле Курляндский, конечно, дитя бригадного учебника.
Доставляет, конечно, порыв русского композиторского коммьюнити устроить ликбез всем предпочитающим Хренникова зубовному скрежету Лахенмана. Прекрасное намерение устилает дорогу известно куда. Вы хоть бы примерчик какой дали, народ ходит сюда развлекаться, а не слушать очередные вариации " ну почему вы, тупое быдло, нас не любите"? Текст ведь несет практически ноль образовательной информации по сабжу, а только очередную самопрезентацию интеллектуальных претензий автора (это при том, что Курляндский - самый скромный на этой ярмарке тщеславия)
Я честно говоря,не знаю, как объяснить, что провал миссии новой музыки в России лежит в не в невежественной публике, которой надо при каждом удобном случае ткнуть носом в ее серость и непросвещенность ,а в аутичных демиургах, и толку от этой публичной мизантропии ноль, пока вы не дойдете до консерваторий и менеджментов, и не начнете менять что-то там. ИТК за двадцать лет не создал ни одного вменяемого актуального учебника на вменяемом русском языке, у нас сталинский Вахрамеев до сих пор растит младую поросль,а Десятников считается новой музыкой.
Мы говорим о разных вещах, под "сжатием" терции я имею ввиду общий переход на среднетоновый строй начавшийся около 1400 года в связи с распространением клавишных инструментов.
Эмансипация же диссонанса по Шенбергу, (идею которого Курляндский тут переосмыслил) в качестве метафоры которой он, Шенберг предлагает постепенный подьем вверх по обертоновому ряду, предполагающий постепенное сужение интервалов, кажущихся нам благозвучными. - другой процесс, исторический.
Оба эти явления, конечно, взаимосвязаны (пифагорейская терция и для сегодняшнегослушателя довольно диссонантно звучит), но первое явление (изменение строя) - эпизод второго (постепенного приятия диссонансов вплоть до элетронного шума) А то, что, скажем, каденция исторически никак не последовательность аккордов а сумма обязательных для разных голосов клаузул теноровой , дисканотовой и проч, - и на аккорд при описании эволюции звука вплоть до Рамо ориентироватъся бессмысленно - так, но зачем же стулья ломать?))))
Интереснее было бы, скажем, увидеть в роли автора Загния. А Дима пусть продолжает писать... эээ... музыку.
Что доказывает полезность статъи.
Что доказывает полезность статъи.
"В какой-то момент эти интервалы перестают быть темперированными — появляется так называемая микрохроматика — возможная при делении октавы более чем на 12 равных долей". - в этом предложении как минимум две грубейшие ошибки: темперация - это замкнутость звукоряда, до появления равномерно темперации все интервалы были нетемперированными практически. И второе: микрохроматика подразумевает как равномерную, так и неравномерную темперацию.
В общем, с теоретической точки зрения все перепутано, причем как у автора так и в некоторых комментариях. Из сего поста поняла лишь что конкретная музыка есть и ее не может не быть. И более ничего.
У Леонина, если я не ошибаюсь, секунды бывают только на "слабом времени". В начале же мезуры может быть только консонанс. Что соответсвует свободе обращения с диссонансами в ars antiqua и ранее. Как только терция становится консонансом , появляются новые правила обращения с диссонансами и консонансами и их чередования, и, следовательно, иерархия между терциями и секундами. Митяй, спасай, меня тут интеллектом бьют, причем не по теме твоей статьи.)))) Караул.)))))
Нет никакого терцового сужения, как доктрины одного из этапов мирового музыкального развития. Вернее, для того человека, кто искренне в этом убеждён - это возможно. То есть, как-бы и что-бы не выдумать - всё имеет место быть, если в это веришь)))
Но не более того...
И тональности - изначально были, есть и будут - они не устаревают, как жизнь с вечными и бесконечными своими обновлениями.
Для кого-то интересно выстраивать искусственные звуковые потоки и игнорировать любые натуралные процессы - ну не хочет человек пить родниковую воду или натуральное молоко, а хочет пить газировку с гмо). Хочет однополой любви. Хочет жить с черным и красным квадратом. Хочет выстраивать собственное влияние на людей, управление ими посредством звуков. Выстраивать для этого пирамиды, дурачить рейтингами и премиями. Назначать звёзд и пророков. Пудрить мозги цыфрами и семизначными стоимостями...
Ну и пускай наслаждается... хотя наслаждение здесь условное, искусственное по принципу: давай договоримся - "здесь мы наслаждаемся", а здесь - "кончили наслаждаться"))
В этом прекрасном мире для всего есть место. И все по-своему правы. И за каждым может стоять глубочайшая суть, даже за невеждой или нравственным мерзавцем.
Но вот что восхищает: многократно меняются времена года - и это не устаревает.
И каждый новый день - неповторим для обитателей нашей планеты.
И рассвет - восхищает.
И настоящая музыка будет заново возникать и развиваться так, как многие здесь даже не предполагают.
Человек так мало знает, да и просто физически - не в силах учитывать бесконечное множество простейших факторов. А они тем не менее происходят, помимо сознания. Вот, например, в организме человека каждую секунду происходят немыслимое количество процессов химических, энергетических, информационных, о которых мы даже не задумываемся - а кровь бежит по капилярам, пульс бьётся, сердце любит, ароматы кружат голову.
И в этом океане атомно-молекулярных потоков - потоков энергии-материи-информации - всё есть загадка и таинство, которые недоступны нашему пониманию.
Предлагаю наслаждаться - любовью, красотой, гармонией (в сочетании с дисгармонией), а не умственно напрягаться, создавая себе кумиров новизны ради новизы.
Оргазм, например, не нов, но наслаждение приносит человеку и допотопному и современному - что здесь можно придумать нового?