Владимир Кехман: «На очереди сотрудничество с Баренбоймом и Гергиевым»

— Какова предыстория этого кадрового решения?

— Впервые я побывал на спектаклях Михаила несколько лет назад, он мне понравился, нас познакомили, и мы аккуратно говорили насчет его дальнейших планов. Но он с таким пиететом относился к Мариинскому театру, к маэстро Гергиеву, и мне показалось, что ему надо там остаться, чтобы получить должный опыт, тем более что ему давали для этого большие возможности. К тому же Михайловский театр тогда только начинал свое движение в лидеры театрального сообщества, медленное, но верное. А недавно я был на его премьере с Дианой Вишневой, услышал, как он дирижирует Шуберта… Это был уже совсем другого уровня музыкант, самостоятельная творческая личность. К тому же до меня доходили слухи, что он собирается в Ригу, я спросил его об этом, и он ответил, что как раз подумывает о получении своего театра. Я сказал: «Не надо думать, вот театр». Но Михаилу было чрезвычайно важно мнение Валерия Абисаловича. Маэстро его отпустил.

— Татарников сменяет Петера Феранеца, работавшего у вас с июня 2009-го…

— Даниэле Рустиони сделал у нас итальянский репертуар, потом пришел Петер, который привнес свою европейскую рафинированность, но на данном этапе тренд развития Михайловского театра таков, что, по моему убеждению, ему нужен молодой русский дирижер.

— В чем состоит этот тренд?

— В 2013 году театру исполняется 180 лет. Мы получили премьерский грант, сегодня решение лежит на подписи у премьер-министра, надеюсь, он подпишет. С его помощью мы сможем набрать двойной состав оркестра: оперно-симфонический и балетный. Мы уже начали работать с Владимиром Юровским, Василием Петренко, надеюсь, на очереди сотрудничество с Баренбоймом, Гергиевым…

— Как с Гергиевым?

— Обязательно обращусь к Валерию Абисаловичу с этим предложением — мы живем в одном городе, в пространстве одной культуры, и я хотел бы, чтобы он что-то сделал для нашего театра в его юбилейный год.

Нам надо укреплять оркестр. Для этого нужен свой, русский дирижер, который знает музыкантов, имеет амбицию и связан с Мариинским театром. Таким на рынке был один человек — Миша Татарников.

— Почему он должен быть связан с Мариинкой?

— Для меня это принципиально. Я считаю, что мы не можем конкурировать с Мариинским театром, это неправильно.

— Не можете или не должны?

— То и другое. Не могу сосчитать проявления моего уважения к Мариинскому театру и к маэстро Гергиеву. Мы никого не забирали, за исключением артистов, которые сами уходили оттуда и приходили к нам, поскольку наш принцип — российские артисты не должны уезжать за границу. Более того, я сделал Ларисе Абисаловне Гергиевой, руководителю Академии молодых певцов Мариинского театра, серьезное предложение, о котором пока рано говорить подробно, но если оно будет реализовано, это может стать примером взаимодействия театров на новом уровне не только для России, но, может быть, и для Европы.

— Вы не боитесь, что вас начнут воспринимать как филиал Мариинского театра?

— Нет, ни в коем случае. У нас разные стратегия развития, репертуар, возможности с точки зрения сцены. Самое важное: мы точно разделили публику, и на сегодняшний день нет абсолютно никакой конкуренции.

— На какой срок заключен контракт с Татарниковым?

— На два года с возможностью продления еще на три. Через два года посмотрим, как мы подошли друг другу. Пока мне очень нравятся идеи Михаила, нравится его молодость. У него есть нестандартное видение и желание придать этому театру движение. Не знаю, будет оно вправо, влево, вперед, вверх, но важно, чтобы оно было.

— Если Михаил предложит какое-то название, не сулящее кассу, вы пойдете на эксперимент?

— Мы уже обсуждали 4 таких названия, каждый год будем делать одно-два. Может быть, это будут концертные или полуконцертные исполнения. Это позволяет развиваться оркестру, труппе, и это интересно для публики.​